Книга Последняя и вечная любовь - Розмари Роджерс

— Я и хочу заменить тебе горничную. Одевайся, Джинни, и побыстрее.

Она едва не расхохоталась. Неужели возможно, чтобы Стив просил ее не раздеться, а одеться? Может, сошел с ума? Когда он бросил ей платье, она заорала:

— Я не буду этого делать, Стив Морган! Не хочу выполнять ничьи приказы!

Он насмешливо поклонился:

— Мадам, у вас есть пять минут, пока я буду одеваться. После этого… ну, вы же сами напомнили мне несколько минут назад, что я сильнее вас, не правда ли? — Голос снова стал суровым. — Не испытывай мое терпение, Джинни. Одетая или голая, ты поедешь со мной! Я решил удовлетворить твое любопытство по поводу того, где провел ночь.

Джинни вспомнила, как однажды уже совершала с ним подобную поездку — против своей воли и полуобнаженная. Вспомнила ветер, бьющий в лицо, липкую болотную грязь, густые деревья, не пропускающие солнечные лучи, — зеленую тюрьму, напоенную вредными испарениями. В их жизни произошло слишком много событий, но все они казались лишь эпизодами в той бесконечной борьбе, которую они вели друг с другом. Борьба характеров… или поединок сильных людей.

Стив вскочил на ноги и отошел от нее, но Джинни могла поклясться, что он думает о том же.

Она оделась и ждала Стива. Он вошел в комнату свежевыбритый и, нахмурившись, высокомерно оглядел жену. Черт возьми, до чего же непредсказуемая маленькая ведьма! Он ждал сопротивления, думал, что какая-нибудь вещь полетит ему в голову, но Джинни, внутренне готовая к борьбе, просто стояла и вызывающе смотрела на него, полагая, что он снова к чему-то принудит ее. Затем в ее поведении что-то изменилось. Она приняла спокойный и скучающий вид, словно заранее со всем примирилась.

Стив, все еще хмурясь, не мог не восхищаться ею. Джинни одарила его ослепительной улыбкой:

— Ты доволен? Ты еще не видел меня в этом платье. Оно стоило бешеных денег, но я не устояла.

Парчовое платье заканчивалось небольшим шлейфом. В этом наряде Джинни казалась самим совершенством.

Бальное платье едва ли годилось для утренних прогулок, но именно поэтому Стив и выбрал его: в нем заговорило какое-то дикое упрямство.

— Надень шаль и прикрой плечи, — распорядился он. Когда Стив распахнул перед ней дверь спальни,

Джинни фальшиво улыбнулась, очень надеясь, что ее неискренность не останется незамеченной.

— О, благодарю тебя, Стив! Как это любезно с твоей стороны! Нам предстоит долгая поездка? Тогда я оставлю записочку Соне…

— Я уже позаботился об этом! — В голосе Стива звучало предостережение, и Джинни с каким-то злобным удовольствием подумала, что давно не видела его в таком гневе.

Час спустя стало припекать солнце, и Джинни, которую Стив заставил надеть шляпу с вуалью, стало невмоготу. Поняв, что они въезжают в Новый Орлеан, Джинни не только не успокоилась, но разозлилась еще сильнее. При этом ее охватило какое-то тревожное предчувствие. Кто знает, что на уме у Стива! Особенно когда он так рассвирепел…

Джинни бросила на него быстрый взгляд, но профиль мужа словно окаменел. За всю дорогу он перекинулся с ней едва ли двумя словами и, даже когда Джинни отпускала колкости, лишь угрюмо молчал. Скоро он поймет, что ее покорность не более чем притворство. «Я не позволю себя запугивать, — думала Джинни, — он это увидит!»

Стив, даже не глядя на Джинни, угадывал ее мысли. Она, конечно, очень упряма — кому же, как не ему, это знать! Ее можно согнуть, но сломать… Впрочем, разве он хочет этого? Стив почти успокоился и уже осознал, что совершил глупость, заставив ее ехать с ним. Ему следовало просто овладеть Джинни, не думая о том, хочет она того или нет. Какие бы злые слова они ни говорили друг другу, у их тел всегда был единый ритм. Да, ему не следовало забывать об этом. Вместо того чтобы возвращаться в Новый Орлеан, чувствуя усталость и раздражение, он должен был лечь спать.

Легкая коляска, которой правил Стив, свернула на широкую тенистую улицу, по обеим сторонам которой стояли кирпичные или каменные дома, в основном трехэтажные. «Бассейная улица», — прочитала Джинни и поморщилась. Какие странные названия выбирают новоорлеанцы для своих улиц! Может, Стив взял ее с собой, чтобы познакомить с одним из своих друзей, существование которого до сего дня утаивал? Да нет, пожалуй, это было бы слишком просто. Сама того не сознавая, Джинни вздернула подбородок. Ей не хотелось доставлять мужу удовольствие, допытываясь, где он был, или выказывать излишний интерес к тому, как он проводит время. Лучше сделать вид, что ей и дела нет до того, где Стив провел ночь. Ей очень не нравилась эта долгая и утомительная поездка. К тому же он вытащил ее из прохладного дома на берегу реки и привез в этот душный город! Джинни вспотела, ей хотелось, чтобы все это поскорее кончилось. Как это похоже на Стива — не дать ей даже позавтракать!

Экипаж внезапно остановился, и маленький негритенок в красной униформе с золотыми пуговицами поспешил подхватить поводья, брошенные ему Стивом. Расплывшись в белозубой улыбке, он ловко поймал монету.

— Благодарю вас, сэр! Не беспокойтесь за лошадей, сэр!

Карие глаза мальчика с любопытством устремились на Джинни, которая, опираясь на руку мужа, вышла из коляски.

Эта леди не походила на других, приезжавших сюда днем. Ни одна из них не была так великолепно одета и так красива. Мальчик угадал это сразу, хотя лицо Джинни закрывала тонкая вуаль.

Стив тоже мельком взглянул на жену, дернув за плетеный золотой шнур звонка. На сей раз появился пожилой слуга, тоже в униформе, и подошел к воротам из кованого железа, закрывавшим въезд с улицы в узкую аллею. Через них Джинни разглядела верхние этажи дома, окна которого были закрыты белыми жалюзи. Тенистый въезд, вымощенный камнями, казался удивительно прохладным по контрасту с раскаленными улицами города. Небольшие факелы в узорчатых кованых канделябрах напомнили Джинни Мексику. Это ощущение усилилось, когда она услышала мягкое журчание воды — фонтан! Два мраморных херувима держали наклоненные кувшины, из которых лились струи воды в круглый бассейн. Фонтан находился среди деревьев, бросавших тень на окружавшие его скамьи.

Слуга отпер им ворота и теперь кланялся, стоя на пороге дома. По его улыбке Джинни поняла, что он знает Стива. Поднимаясь по ступеням, Джинни думала: «Почему же Стив оставил меня одну прошлой ночью? И почему утром вел себя так несносно, что я потеряла самообладание?» Гордость удерживала Джинни от вопросов, хотя она сгорала от любопытства.

Хорошенькая горничная-мулатка взяла кружевную шаль и шляпу Джинни. Теперь она могла как следует осмотреться.

— Не хотите ли чего-нибудь выпить, сэр? Пожалуйте в гостиную. Я скажу мадам, что вы здесь. Она, вероятно, не ждала вас так рано.

«Кто же эта мадам?» — сердито подумала Джинни. Неужели Стив решил познакомить ее со своей любовницей? Она уже хотела было сказать, что не намерена более оставаться в неизвестности, как вдруг услышала томный женский голос: