Книга Большая книга ужасов 42 - Мария Некрасова

– Вы почему такие смурные?

Света и Полина промолчали, Соня неопределенно пожала плечами:

– Так.

Даша расстелила постель, переоделась в пижаму и спросила:

– Кто со мной пойдет умываться?

Света и Полина вновь не ответили, а Соня язвительно заметила:

– А разве ты теперь не с Максом и Владом умываться ходишь?

– Так, не поняла? Девочки, в чем дело?

Девчонки переглянулись, и Соня неприятно улыбнулась:

– Дело в том, что мы с тобой больше не хотим дружить. Ты нами пренебрегаешь.

– Соня, девочки, да вы что?!

– А что? Ты который день от мальчишек не отлипаешь. А еще клялась, что Владик тебе не нравится! Что вы – просто друзья, – не выдержала Соня.

– Но мы на самом деле просто друзья, – растерялась Даша.

– Вот и дружи со своими друзьями, а к нам не лезь! Мы тебе больше не подруги!

Даша схватила мыло, щетку и полотенце и выскочила из палаты. Следом за ней в умывальную, крадучись, вошла Света и негромко пробормотала:

– Даш, ты не обижайся, Сонька сегодня Владьке записку написала, предложила дружбу, а он ей не ответил. Вот она и злится.

– А я здесь при чем?

– Сонька решила, что он в тебя влюблен.

– Ерунда! Нам интересно вместе, вот и все.

– Ты не расстраивайся, через несколько дней она остынет и простит тебя, – утешила ее Света.

– Простит?! А за что, собственно говоря?! – возмутилась Даша. – За то, что Владька не ответил на ее записку?!

– Даш, ты же знаешь, что Сонька считает себя неотразимой. Она пережить не может, если кто-то влюблен не в нее, а в другую девочку. Ты поменьше общайся с Владиком, и она перестанет злиться.

– Плевать мне на нее! Пусть злится, пока не лопнет, это ее проблемы.

– Не ссорься с ней, – забеспокоилась Света. – Ты Соньку плохо знаешь, она столько пакостей может сделать! Сегодня она, например, подбивала нас выгнать тебя из палаты.

– Да? И как, у нее получилось? – зло прищурилась Даша.

– Мы ее не поддержали, – дипломатично ответила Света.

– А что так? Вы же за ней бегаете, как Бобик за хвостом. Подлипалы!

– Даш, ты чего?! Ты же знаешь, я всегда за тебя...

– За меня? – язвительно усмехнулась Даша. – Это ты здесь – за меня, а там – льстивой кошечкой вокруг Соньки крутишься, в рот ей заглядываешь.

– Никуда я не заглядываю, я пытаюсь со всеми поддерживать хорошие отношения, не люблю ссориться, – смущенно отвела глаза Света.

– Да? А если мы сейчас устроим голосование, решим, оставаться мне в палате или перебираться в другую, ты за кого проголосуешь?

– Я?! – Девочка смущенно захлопала прямыми, как стрелы, ресницами. – Зачем доводить до голосования?

– Хочу выяснить, имеете ли вы с Полиной свое мнение, отличное от Сонькиного?

– Даш, не надо, а!

– Чего не надо?

– Не надо ссориться.

– Света, нельзя всю жизнь петь с чужого голоса, так и останешься... подлипалой. – Даша выдавила пасту на щетку. – Все, иди к своей Сонечке, дай мне спокойно умыться.

Расстроенная Света ушла, а Даша отложила щетку и уставилась на свое отражение в зеркале. Ох, уж эта Соня! И повезло же Даше попасть с ней в одну палату. Соня – прирожденный лидер и не может перенести, если кто-то ускользает из-под ее власти. В их городском классе тоже есть две лидерши, и девчонки разделились на две группы, но Даша умудрялась существовать сама по себе. К ее независимости привыкли и не требовали, чтобы она примкнула к какой-либо группировке. А здесь... здесь все сложно. Соня объявила себя звездой и подмяла под себя почти всех девчонок. Но до сегодняшнего дня она к Даше не цеплялась, осторожно присматривалась, изучала ее. А сегодня, видимо, решила выместить на ней зло за Владькино пренебрежение. Может, действительно, перебраться в другую палату? Нет, это воспримут как проявление слабости. По опыту Даша знала: только дай слабину – сразу заклюют. Нет, уходить из палаты она не собирается! Если Соня жаждет войны – она ее получит.

Глава 5

Ссора

Открыв дверь оранжереи, Максим с Владькой выстроили у входа пирамиду из стаканов, позаимствованных в столовой.

– Примитив, но в нашем случае сработает. По крайней мере, мы будем предупреждены, если Старков заявится, – сказал Максим.

Тихой вереницей ребята вошли в озаренную лунным светом оранжерею. Даша принялась натягивать противогаз.

– Подожди, – остановил ее Владька, – рано еще, цветок-то под колпаком.

– Отстань, – ощетинилась Даша, – мне так спокойнее, и я чувствую запах.

– Это тебе кажется.

Но Даше не показалось: минуту спустя и Максим поморщился:

– А ведь Дашка права, я тоже чувствую благоухание.

– Это розы пахнут. – Владька указал на розовые кусты у стены.

Даша отчаянно замотала головой и замычала, сообразив, что ее не слышат, отлепила край резиновой маски от лица:

– Розы пахнут не так! – С сочным шлепком противогаз вновь прилип к ее коже.

– Я, пожалуй, тоже наряжусь, – решил Максим. Надел средство химзащиты, сделал пару шагов, споткнулся о каменный бордюр, покрутил головой и стянул противогаз. – В нем некомфортно и почти ничего не видно.

Владька примерил противогаз, помотал «хоботом» и заявил:

– А мне нормально.

– Ну, и носи на здоровье, – ласково разрешил ему Максим.

– А ты как же?

– А я воспользуюсь природной смекалкой. – Максим извлек из кармана огромный носовой платок и повязал его на лицо на манер техасских бандитов.

– Слабоватая защита, – оттянул противогаз ото рта Владька.

– Сойдет, зато у меня останется свобода передвижения, обзора и общения. Почувствую, что отрубаюсь, тогда и надену это недоработанное изделие. – Максим помахал противогазом. – А завтра мы поменяем противогазы на респираторы.

Даша была права, утверждая, что она чувствует аромат цветка. Растение так буйно разрослось, что приподняло стеклянный колпак, и запах расползся по оранжерее.

Владька по-петушиному рассматривал растение, заходя сбоку, смотрел на него то одним, то вторым глазом. Намаявшись, он сорвал противогаз. В его карманах отродясь не водилось носовых платков, поэтому он натянул на нижнюю часть лица футболку.

– Ого! – глухо пробурчал он из-под плотной ткани. – Прохвессорское детище активно набирает рост. – Посмотрел на небо и заметил: – Полнолуние!

Яркий диск луны резко и тревожно выделялся на фоне темного неба. Ветер раскачивал верхушки сосен, хлестал по стеклянным стенам оранжереи.