Книга Железный рассвет - Чарлз Стросс

На настенном экране в черной пустоте сверкали бриллиантовые точки звезд, тихий шорох волны переговаривающихся голосов пробежал по пляжу из голов сидящих перед девочкой людей. Ее охватил знакомый холодок: так много вопросов и так мало времени для ответов на них.

«Почему они отпустили меня?»

— Тебя не восприняли как угрозу. Если бы это произошло, я не просил бы тебя продолжать. Прости. Осталось мало времени. То, что ты нашла, оказалось более важным, чем я мог ожидать, и я благодарен тебе за это.

— И что же я сделала? В тех бумагах действительно что-то стоящее?

— Пока не могу сказать. До первого прыжка меньше двух минут. Потом контакт оборвется. Но у тебя и так хватит забот: Септагон не похож на «Старый Ныофаундленд». Будь осторожна. Свяжусь с тобой, когда придет время.

— Что-то не так, Вики?

Среда поняла, что отец с начала старта за ней следит.

— Ничего, папа, — ответила она, инстинктивно отстраняясь. «Где это он научился быть таким заботливым?» — А что должно случиться?

Морис Строуджер пожал плечами.

— До прибытия на место мы сделаем пять прыжков. Первый… — Он сглотнул. — Дом и взрыв остаются с одной стороны. Знаешь, что такое коническое сечение?

— Не учи… — Она едва не прикусила язык, заметив его выражение лица — Да, папа, я изучала аналитическую геометрию.

— Хорошо. Взрыв распространяется по сфере с центром… э… дома. Мы движемся по прямой — естественно, зигзагообразно между эквивалентными точками пространства-времени — от станции, находящейся вне сферы, к Септагону, который тоже вне сферы, но с другой стороны. Первый прыжок переместит нас в сферу взрыва, примерно на три световых месяца внутрь. Следующий — вынесет наружу.

— Мы идем в область взрыва? Отец взял ее за руку.

— Да, дочка. — Он снова взглянул на экран, покрутил головой в попытке разобрать изображение через головы впереди сидящих. Мама, Индика, тоже смотрела на экран, положив руки на плечи Джереми. — Это не опасно, — добавил отец. — Все, что действительно неприятно, концентрируется в ударном фронте, от которого всего пара световых дней. Наша защита справится; тем не менее капитан Манхейм покажет нам взрыв. Но это может отнять много больше… — Он внезапно смолк.

Голос с сильным акцентом прозвучал от экрана:

— Внимание. Говорит капитан. Примерно через минуту мы начинаем транзитный прыжок в сторону Септагона-Центрального. У нас намечена серия из пяти прыжков с семидесятичасовыми интервалами, за исключением четвертого, с восемнадцатичасовой задержкой. Первый прыжок доставит нас в район ударного фронта сверхновой. Верующие могут посетить многоконфессиональную службу на палубе G через три часа. Благодарю.

Голос резко оборвался, будто отрезали. Внизу экрана высветился секундомер, отсчитывающий время.

— И что теперь мы будем делать? — тихо поинтересовалась Среда.

Отец выглядел встревоженным.

— Найдем жилье. Обещали помочь. Мы с мамой, надеюсь, подыщем работу. Постараемся приспособиться…

Черное с бриллиантами небо замерцало, радужные огни отбросили разноцветные тени на наблюдающих. Всеобщий интерес усилился: с настенного экрана исчез космический вид, его сменило удивительное зрелище, самое красивое, какое Среда когда-либо видела Огромные мерцающие зелено-красно-лиловые занавеси скрыли звезды, прозрачная пелена флуоресцентного шелка затрепетала от сильного бриза. В космосе засверкал бриллиант, кроваво-красная гантель света разбухала у своих полюсов.

«Герман, — шептала она про себя, — ты это видишь?»

Но, не получив ответа, ощутила душевную пустоту, такую, Как внутренняя часть недавно народившейся туманности, куда сейчас вплывал корабль.

— Все погибло, — воскликнула Среда — глаза внезапно наполнились слезами — и не отстранилась, когда отец обнял ее. Она рыдала, и от сильных мучительных всхлипов дрожали плечи: она боялась, что он тоже может внезапно исчезнуть, и, заметив его смутную тень, вздрогнула.

ИЗ ОГНЯ

— Можно поинтересоваться, в чем меня обвиняют? — Рашель спрашивала уже в третий раз. «Не позволяй им вывести себя из равновесия, — мысленно твердила она, с усилием выдавливая вежливую улыбку. — Один промах — и они вывесят тебя на просушку».

Проникающий сквозь стену-окно солнечный свет в бледно-голубых тонах из-за звуконепроницаемой пленки-аэрозоля и небо над отдаленными горами, растворявшееся в легкой лиловой дымке. Рашель остановила взгляд на инверсионном следе рейсового самолета, пролетающего в матово-стеклянной стратосфере над головами ее инквизиторов.

— Никаких обвинений, — заявила председатель комедии суда, улыбаясь. — Вы ведь не нарушили никаких предписаний, не так ли?

Сидящий рядом мужчина кашлянул.

— Никто из нас вас не обвиняет, — добавила женщина, неприязненно скривив сильно накрашенные губы. Рашель сосредоточилась на ее стрижке. Мадам Председательша вырядилась в костюм в излишне феминистском историческом стиле — возможно, следовало просто добавить чуть вельвета и кружев в ее управленческий стиль, — но один локон выбивался, несмотря на «химию», с помощью которой она пыталась укротить его, и грозил свалиться на подбритую бровь чудаковатым завитком.

— Экскурсия на Рохард не была моей инициативой, как я и указала в своем отчете, — невозмутимо повторила Рашель, несмотря на назойливое желание дотянуться через стол до волос Мадам Председательши и дернуть за завиток. «Черт, хотелось бы посмотреть, как ты справилась бы с неудачно начавшимся полевым заданием», — подумала она. — Джордж Чо получил очередной отказ правительства Новой Республики, а эти идиоты уже решили нарушить Третью Заповедь, к тому моменту как я прибыла, и если я оказалась не на своем месте, то потому лишь, что там не было никого, когда разразился скандал. Поэтому Джордж послал меня. Полагаю, я точно определила: вы не потрудились прочесть полный отчет. Но дело не в нем, не так ли?

Рашель откинулась в кресле и отпила воды из стакана, посмотрев на главную фигляршу сквозь полуприкрытые веки. Мадам Председательша, досточтимая Седалищная Грелка, величавшаяся при этом Гильда как-там-еще, выдержала выгодную паузу, чтобы шепнуть что-то на ухо сидевшему рядом Миньону Номер Один. Рашель поставила стакан и натянуто улыбнулась Мадам Председательше. Та была олицетворением клики серых подхалимов; для Рашели она возникла из ниоткуда днем раньше, вооруженная разрешением на ревизию и длинным списком вопросов, в основном сконцентрированных на последнем назначении Рашель во внешний световой конус. С самого начала было ясно: ей непонятно, какого черта Рашель делает на дипломатической службе, да это ее и не волновало. Ее бесил факт, что Рашель проходила по смете как ответственный офицер и культурный атташе — ввиду известного фактора продажности Министерства торговли, — а это уже была ее охотничья территория. Факт, что это служило прикрытием для совершенно другой работы Рашели, явно для нее ничего не значил.