Книга По законам ненависти - Александр Марков

– Перебьётся… Только из дому выйдешь, уже квохтать начинает.

– Предположим, из дому ты ещё вчера ушёл, – педантично уточнил Папакристи и укорил друга: – Говорил я тебе утром: давай заглянем, вдруг что нужно.

– Да что ей может понадобиться? – разозлился Хайдарага. – Наверняка опять какую-нибудь ерунду придумала…

– Арджан! Эй, Арджан! – издалека закричал подбегающий к ним мальчишка. – Быстро иди домой!

– Зачем? – осведомился Далмат, поскольку друг его только невнятно что-то пробормотал.

– Дядька к нему приехал, – пояснил, почёсывая вечно разбитые коленки, Фатмир и вприпрыжку помчался прочь.

– Какой такой дядька? – спросил Папакристи.

– Не знаю… – озадаченно почесал в затылке Арджан. Встретил взгляд друга и пояснил: – Правда, не знаю. Был у матери младший брат, но о нём с восемьдесят первого года ни слуху ни духу. Тогда его вроде бы посадили.

– За что?!

– Не знаю. Кажись, украл что-то. Да я его и не видал никогда…

Лукавил Арджан. Несколько лет назад он случайно подслушал разговор своей матери и приехавшей к ней подруги – остроносой, суетливой тётки, одетой в длинное неопрятное платье. Как её звали и откуда она приехала, Хайдарага не помнил, да и не старался запомнить.

– А как у Эрвина дела? – между делом осведомилась приезжая.

– Не знаю… – потупилась мать. – Ни одной весточки от него не было…

– Да-а… – лицемерно вздохнула остроносая. – Угораздило его ввязаться в те студенческие волнения! Всю карьеру себе загубил. А ещё слышала я, что ваш Эрвин был в числе заводил. Небось самый большой срок получил?

– Он для всех албанцев старался, – обиделась мать.

– Эт да, эт конечно! – поспешно согласилась приезжая и быстренько перевела разговор на другую тему.

Арджан помнил, как сильно забилось тогда у него сердце. Участие в мятеже… Государственное преступление… Это не хухры-мухры, это серьёзно, очень серьёзно! Как бы сделанное когда-то неведомым дядей Эрвином не икнулось самому Арджану…

И вот…

Хайдарага просительно посмотрел на друга:

– Надо идти…

– Конечно, – согласился Далмат.

Шли быстро, дорогой почти не разговаривали – Арджана одолевали мысли. Возле своего дома он неуверенно спросил:

– Зайдёшь?..

– Нет, – решительно отказался Папакристи. – Там у вас дела свои, семейные. Как-нибудь потом…

Арджан кивнул и быстро вошёл в подъезд. Возле дверей их квартиры стоял незнакомый угрюмый парень. Заступив дорогу Хайдараге, он хрипло осведомился:

– Куда?

– Домой… – растерялся Арджан и зачем-то робко пояснил: – Живу я здесь.

– Проходи, – парень отстранился, освобождая проход.

Дядя сидел за столом в комнате. Первым, что бросилось в глаза Арджану, была бутылка дорогущего французского конька. На аккуратно расставленных тарелках теснилась снедь – и незнакомого вида, но тоже явно недешёвая, и привычная – явно мать расстаралась. Она словно помолодела и, забыв про изнуряющую боль в ногах, хлопотала возле стола.

Завидев племянника, дядя аккуратно положил в пепельницу длинную дымящуюся сигарету (Арджан мимоходом удивился – мать табачный запах на дух не переносила) и встал. Был он невысок ростом, но ладно сложен, лицо пересекали глубокие морщины, виски заметно серебрила седина – видно, пришлось дяде за свои неполных четыре десятка лет пережить немало.

– Ну, здравствуй, племянник! – улыбнулся он скупо, но Хайдарага заметил радостный блеск его глаз.

Арджан замялся, а дядя, заметив смущение парня, приказал:

– Иди сюда!

Хайдарага шагнул навстречу нежданному родственнику и попал в крепкие объятия. Почувствовал, что пахнет от дяди коньяком, хорошим табаком и незнакомым, но очень приятным одеколоном.

– Садись, – дядя по-хозяйски указал на стул, потом спросил: – Куришь?

Арджан покосился на мать и неуверенно кивнул.

Дядя, вновь устроившийся за столом, пододвинул ему пачку «Мальборо» – настоящих, американских, не местную подделку. Мать недовольно поджала губы, но смолчала.

– Зовут меня, как ты уже, наверное, догадался, Эрвин, – чуть насмешливо посмотрев на сестру, заговорил гость. – И прихожусь я тебе родным дядей, а значит, ближайшим, после моей дорогой Линдиты, родственником. Так уж случилось, что свидеться до этого нам не удалось, но, по-моему, лучше поздно, чем никогда. Согласен?

Арджан молча кивнул.

– Вот и хорошо… – дядя глубоко затянулся сигаретой, дым выпустил длинной и тонкой струйкой. – Тем не менее вины за то, что все эти годы не смог вам помогать, с себя не снимаю, – снова заговорил он. – Ну да о себе рассказывать не буду. Что нужно, твоя мать знает, а что ненужно… – Он негромко засмеялся. – Какой смысл говорить о том, что знать не нужно никому? Давай-ка лучше, племянник, о тебе. Школу, насколько я знаю, закончить не удалось?

– Нет, – вытолкнул из себя Арджан и пояснил: – Закрылась школа…

– Это плохо, – дядя внимательно посмотрел на столбик пепла, венчающий сигарету, аккуратно стряхнул его в пепельницу. – Но не смертельно. Если голова на плечах есть, знания никогда не поздно получить. Тем более что сейчас куда важнее в жизни разбираться, найти в ней своё место. Верно я говорю, сестра?

– Куда уж вернее? – пригорюнилась мать. – Времена сейчас, брат, такие наступили, что не поймёшь, как жить дальше…

– Простых времён вообще не бывает, – не согласился с ней дядя. – Однако умные люди никогда не пропадали… Вот ты, племянник, к примеру, чем заниматься собираешься?

Арджан осторожно отогнал в сторону клуб сигаретного дыма (ну никак не удавались ему, как дяде, легко улетающие в окно длинные струйки!) и неожиданно для самого себя ляпнул:

– Уезжать нужно. За границу. Там работу искать.

Мать испуганно охнула. Дядя, жёстко прищурившись, смотрел на племянника.

– И куда, например? – спросил он.

– В Италию… – неуверенно произнёс Арджан.

– Не самая плохая страна, – слегка пожал плечами дядя. Было неясно, одобряет он выбор племянника или подсмеивается над ним. – Хотя есть и получше. Одно мне непонятно… Какой смысл уезжать, если и здесь можно заниматься серьёзными и интересными делами?

– Это как? – не понял Хайдарага.

– Расскажу, – тепло улыбнулся дядя. – Одна беда: не сегодня. Пока ты гулял, а мы тебя поджидали, немало времени ушло. А дела ждать не могут... Да ты не расстраивайся! – воскликнул он, заметив смущение племянника. – Ни в чём тебя не виню. Не мог же ты с самого дня рождения сиднем дома сидеть, поджидая, когда появится дорогой, но совершенно незнакомый тебе дядюшка! Ничего, теперь всё наверстаем… Если я завтра на ужин заявлюсь, не прогоните?