Книга Сын льва - Андрей Астахов

– Меня попросил найти тебя тот самый орк, о котором мы так много говорим – непонятно почему. Клянусь Игерабалом, ни один орк не заслужил такого внимания. И мне невдомек, почему ты…

– Замолчи, Дерак. – Каста почувствовала, что хмель слетает с нее с неимоверной быстротой. – Ближе к делу. Что он тебе сказал?

– Этот Тулькан у своих соплеменников был вроде колдуна-шамана. Когда его унесли в кубикул, я пытался выяснить, куда ты ушла. А тут ко мне подбежал какой-то малый из свиты Шабака и попросил идти за ним. Я поднялся к Шабаку и случайно услышал, как он приказал своим людям прикончить орка и избавиться от тела. Мне это не понравилось, и я после разговора с Шабаком пошел искать нашего врача – я подумал, что лекарь сможет убедить Шабака оставить орку жизнь. Мне не хотелось, чтобы твой благородный, хоть и глупый поступок пропал впустую.

– Говори, Дерак. По делу говори.

– Короче, я спустился в кубикул и увидел орка – он лежал на циновке, и раб-лекарь перевязывал ему раненую ногу и бок. Он увидел меня и спросил, где ты. Я сказал, что не знаю. Мне показалось, орк был очень расстроен. Тогда он сказал мне, чтобы я тебя нашел и дал вот это. – Дерак протянул девушке странный амулет: на засаленном кожаном шнурке висел круглый серый камень с дыркой посредине. – Он вообще-то очень хотел поговорить с тобой и просил тебя найти.

– Я иду в Цирк. – Каста встала с табурета, но голова закружилась, и девушка, чтобы не упасть, схватилась за край стола. Дерак покачал головой.

– Тебе совсем не к лицу пьянство, дочка, – сказал он. – И уж тем более не стоит тебе сейчас туда идти.

– Может быть, ты ошибаешься, и Тулькан еще жив. Я не дам его убить, будь я проклята!

– О, совсем забыл сказать – орк велел передать тебе, чтобы ты показала камень какой-то Динче. Он сказал, что она живет здесь, в Священном городе, недалеко от рынка. Больше он ничего не сказал, только попросил тебя найти. Думаю, тебе он сказал бы куда больше.

– Тем больше у меня причин пойти в Цирк и убедиться, что Шабак и его прихвостни еще не успели с ним расправиться.

– И все же я бы поостерегся.

– С каких пор ты стал трусом, Дерак? – с горечью произнесла Каста.

– С тех пор, как постарел. Тебе всего двадцать два года. Ты сильна и здорова, как тигрица, и тебе неведомо, как старость глумится над нами. Каждое утро я благодарю богов, что мои руки и ноги еще повинуются мне и мозги мои пока не высохли, как плевок на солнцепеке. Доживешь до моих лет – поймешь. А пока я тебя предупредил. Еще раз говорю тебе, Каста, будь осторожна. Абнун опасен, а ты его разозлила.

– Спасибо за совет. – Девушка бросила на стол золотой саккар и направилась к выходу. Дерак смотрел ей вслед и качал головой.

* * *

Вход в Большой Цирк закрывали еще до полуночи, если не проводилось круглосуточных боев, поэтому Каста и не рассчитывала, что привратник специально для нее откроет ворота. Однако она и не собиралась ломиться через центральные ворота. Она намеревалась войти с входа, о котором знали лишь гладиаторы и цирковая челядь – этот вход находился рядом с каналом. Именно здесь разгружались грузовые суда с припасами и животными для Цирка, и с этого входа все это добро доставлялось в кладовые и клетки под ареной. Каста не сомневалась, что ей удастся пройти – у нее, как и у всех элитных гладиаторов, был ключ от служебного входа, а сторожем был земляк-селтон. И еще Каста очень надеялась, что Абнун или хотя бы Шабак окажутся в этот час в Цирке. У них найдется о чем потолковать.

Миновав узкие и грязные улицы Торгового квартала, Каста вышла на набережную и пошла вдоль широкого канала, перерезающего Приморский квартал на две почти равные части. Большой Цирк находился на холме, в самой северной части Приморского квартала, а дальше шли сады Игерабала и храмовый город. Каста шла и думала, что этой ночью неплохо было бы нанести визит Абнуну – хозяин Цирка жил как раз в храмовом районе – и просить за несчастного орка. Каста и сама не могла понять, с чего это вдруг ее так озаботила судьба Тулькана, ведь это был всего лишь орк. Однако рассказ Дерака просто взбесил девушку. Она сохранила орку жизнь, а эти свиньи… Она и раньше терпеть не могла Абнуна и его прихвостня Шабака, сколотивших огромное состояние на человеческой крови – на крови самой Касты в том числе. Теперь же ее одолевали кровожадные мысли. Но сначала надо попасть в Цирк.

До пристани она дошла за четверть часа. Луна скрылась за тучами, и улицы погрузились в густой мрак, но это было на руку Касте. Она быстро миновала крохотную площадь со статуей богини-матери Мамму-Аштеннет, преодолела несколько узких переулков и оказалась прямо перед пристанью. В свете факелов несколько рабов-грузчиков складывали к стене ящики и мешки, на Касту они не обратили никакого внимания. Девушка быстро скользнула за ворота и начала подниматься по мощеной дороге, ведущей на холм, к Цирку.

Многоярусная громада Цирка нависла над ней, закрыв полнеба. Недалеко от входа Каста остановилась, вытащила из поясной сумки амулет Тулькана. Серый невзрачный камень с дыркой посредине не обладал никакой ценностью – это был просто камень. И чего ради Тулькан решил отдать ей этот амулет? В этом есть что-то необъяснимое. Все происходящее с ней в последние сутки слишком странно. Начать с того, что она пощадила этого орка. Она, та самая Каста-Амазонка, которая без пощады убивала на арене молодых и красивых мужчин, сжалилась над чудовищем. Дерак говорит правду – орки всего лишь злобные твари, свирепые бестии, которые ненавидят людей. Одержи верх в бою орк, вряд ли бы он был столь великодушен к Касте. А она пощадила Тулькана, больше того, сейчас пытается узнать о его судьбе. Да, Тулькан повел себя благородно во время их поединка, но только ли в этом дело? Все это странно и непонятно.

Касту уже давно не волновало, как живут люди вокруг нее. Даже на арене, глядя в глаза врага, она думала только об одном – как бы побыстрее покончить с ним и услышать восторженный вопль трибун. Скольких она убила вот так, под аплодисменты зрителей? Каста вначале вела счет своим победам, потом перестала. Убитые ею гладиаторы со временем перестали являться ей в снах, и даже их лица начали стираться из памяти. Ее больше не волновали их предсмертные крики, их агония, их взгляды, полные нечеловеческого ужаса. Тем непонятнее самой Касте представлялось все, что с ней произошло на арене вчерашним утром.

Она перестала чувствовать свою и чужую боль давно, четыре года назад – с того дня, когда в ее родной город Церуний пришла чума. Болезнь всего за неделю уничтожила тот мир, в котором ее звали не Каста, а Лейда. Мир ее детства и юности, где она была счастлива и который, казалось, останется вечно неизменным. Сначала умерла ее мать. Она промучилась недолго, и Каста была рядом с ней до последней минуты, хотя жрец Берис, продолжавший, несмотря на смертельную опасность, навещать умирающих, предостерегал ее. Она не заразилась, но «черная смерть» все-таки пришла в ее дом – через два дня после похорон матери заболели ее муж и крохотная восьмимесячная дочка Элеа. Ее любимый Айлор умер на пятый день болезни, пережив их дочь на один день. Каста плохо помнила, что она чувствовала в то время, когда сама обмыла тела дочери и мужа, завернула в чистые холстины, уложила рядышком на постели, а потом заперла хижину и подожгла ее. Она стояла и смотрела, как пламя разгорается и пожирает ее дом и тела ее любимых, а жители окрестных домов стояли и смотрели на нее, и в глазах их был ужас. Каста знала, что они боятся, как бы пламя пожара не перекинулось на их лачуги. А еще они боялись заразы. Они смотрели на Касту так, как смотрят на покойника. Когда горящая кровля обрушилась, Каста повернулась и, не оглядываясь, ушла из Церуния на юг, в Эпонар. Зараза пощадила ее, она выжила, хотя мечтала умереть. В Эпонаре она некоторое время зарабатывала на жизнь охотой, продавая на рынке мясо и шкуры добытых ей зверей. А потом была встреча с этим странным стариком, Марцевиусом. Он несколько раз покупал у нее ее товар, но однажды утром подошел к прилавку и сказал ей: