Книга Заклинатель - Фиона Э. Хиггинс

Со слезами на глазах мистер Белдинг склонился к девушке и удивленно и недоверчиво спросил:

— Дорогая Сивилла, неужели это действительно ты? Это и вправду ты?

— Да, Генри, — отвечала девушка странновато-сиплым полушепотом. — Это действительно я, твоя Сивилла. Говори скорее, любимый, у нас мало времени.

Юноша оглянулся на Юнону, которая ободряюще кивнула, и тут же пал на колени, прильнув лбом к краю стола, всхлипывая и дрожа.

— Ты должна простить меня, — произнес он сдавленным голосом. — Последние слова, что я сказал тебе, были несправедливо жестоки. Они вырвались в сердцах. Ты даже не представляешь, как я жалею о них теперь. И я даже не успел попросить прощения, когда эта повозка… тебя… тебя… — от избытка чувств он осекся, но договорил: — … переехала тебя, словно бродячую собаку.

В порыве отчаяния юноше воздел руки перед мертвым телом; плечи его содрогались, грудь судорожно вздымалась. На несколько мгновений он застыл в этой позе, но Юнона легонько толкнула его локтем.

— У нас мало времени, — шепнула она.

Мистер Белдинг попытался взять себя в руки. Вытерев нос тыльной стороной руки и пригладив вздыбившиеся на голове вихры, он, запинаясь, продолжил:

— Сивилла! Я очень сожалею о том, что сказал тебе в последний раз. Прошу, не заставляй меня всю оставшуюся жизнь жалеть о тех жестоких словах. Умоляю, скажи, что прощаешь меня!

Я бы ни за что не поверил, что трехдневный труп способен ласково улыбаться, но Сивилла — вероятно, так же глубоко тронутая речью молодого человека, как и я, — поступил именно так: лицо ее озарилось теплой улыбкой. Она даже подняла руку и слегка коснулась щеки своего бедного Генри.

— Я прощаю тебя, — сказала она и тут же легла обратно, опустив голову на подушку.

Юношу вновь сотрясли рыдания, с которыми он не в силах был справиться, и мистер Пантагус поднял на Юнону весьма озабоченный взгляд. Та осторожно потянула мистера Белдинга за рукав.

— Все кончено, нужно идти, — тихо, но твердо произнесла она. — Задерживаться здесь опасно. Не стоит делать глупостей. Если нас застанут…

— Да-да, конечно, — ответил юноша и икнул.

Мистер Пантагус распахнул дверь, и в комнату ворвался прохладный свежий воздух. Юнона подтолкнула мистера Белдинга к двери, и мистер Пантагус буквально выволок его наружу. Юнона тоже сделала движение, чтобы покинуть комнату, но вдруг резко обернулась, подошла прямо к скамейке, где я лежал, и пристально посмотрела в мои широко распахнутые глаза. Лицо ее было так близко, что я заметил выпавшую ресницу на щеке. Мне запомнилось, что от девушки исходил аромат можжевельника. В следующее мгновение она исчезла.

ГЛАВА 7

Отличное ремесло

Юнона стояла у крошечного окошка, едва впускавшего в комнату дневной свет.

«До чего же в этом городе мало солнца», — уныло подумала она, глядя на серо-багровые небеса. В последнее время по ночам тучи часами висели над Урбс-Умидой. Луна порою выглядывала из-за туч, но тут же снова скрывалась, будто не в силах вынести отвратительного зрелища, которое представлял собой раскинувшийся внизу город. Опять повалил снег. Вьюга, насвистывая свою скорбную песню, старалась пробиться сквозь щели в оконной раме; Юнона прикрыла внутренние ставни и для надежности даже опустила деревянный крюк. В комнате стало еще темнее: лишь тусклый огонь догорал в камине возле кровати да две свечи теплились в настенных канделябрах.

Юнона скинула плащ и повесила его на гвоздь, торчавший из двери, затем подошла к камину и поднесла дрожащие руки к огню. Несколько раз казалось, будто она собирается сделать что-то, но борется с собой; наконец девушка опустилась на колени и, пошарив рукой под кроватью, вытащила оттуда чемоданчик из коричневой кожи. Повозившись с замками, она собиралась уже откинуть крышку, как вдруг в дверь постучали. В мгновение ока Юнона вскочила на ноги. С виноватым видом она ногой затолкала чемоданчик обратно под кровать и крикнула:

— Войдите!

Дверь приоткрылась, и в щель просунулась голова пожилого мужчины. Лицом он был бледен, почти сер, глаза обведены темными кругами.

— Бенедикт! — воскликнула Юнона. — Ну и вид у тебя!

— Что ж, спасибо. — Хрипло рассмеявшись, старик вошел в комнату и уселся возле огня. — Проклятая лестница, — объяснил он, — угробит меня.

— Может быть, я смогу помочь. У меня много целительных снадобий…

Взгляд Бенедикта метнулся к кровати, из-под которой виднелся угол чемоданчика; он приподнял бровь.

— Спасибо, не стоит, — сказал он. — От моего недуга ничто не поможет: ни одно снадобье не остановит бег времени. Ну а ты… уж слишком полагаешься на свои травки.

— Ну-ну, не ворчи, — огрызнулась было Юнона, но замолчала: Бенедикт зашелся в приступе кашля, а оправившись, снова заговорил:

— Погода ухудшилась.

Юнона улыбнулась:

— Ты разве для этого сюда пришел? Чтобы поговорить со мной о погоде?

— Нет. Конечно нет. Я пришел поговорить об очень важном деле.

— Я, кажется, догадываюсь, — пробормотала Юнона.

— Юнона, я уже немолод. Время пришло, пора мне завязывать с путешествиями. Силы уходят. У меня есть кое-какие сбережения — вполне достаточно, чтобы дожить век достойно. И для тебя я кое-что припас.

Юнона решительно замотала головой:

— Не нужны мне твои деньги.

— А они не мои, — возразил Бенедикт. — Они наши. Твоего труда в них вложено не меньше, чем моего. Может быть, даже больше. — Он засмеялся. — Подумай сама, ну что бы я делал, простой Заклинатель Костей, оживляющий мертвых, не будь у меня такой помощницы?

Юнона хотела было возразить, но Бенедикт знаком попросил ее замолчать.

— Разумеется, ты могла бы остаться со мной, — продолжал он, но по голосу Юнона догадалась: он не верит, что она согласится. — Однако ты еще совсем молода. Уходи из этого страшного города.

— А как же мадам де Коста?

— Забирай ее, — предложил Бенедикт. — До сих пор она тебе служила верой и правдой. Это отличное ремесло. Найдешь себе другого помощника.

— Отличное ремесло? — усмехнулась Юнона. — Ты и вправду так думаешь?

— А ты нет? — обиженно спросил Бенедикт.

— Дело не в тебе, — поспешила успокоить его Юнона, — дело во мне. Наши представления никогда еще не пользовались таким успехом. Похоже, эти урбсумидцы никогда не насытятся предсказаниями мадам де Коста. Просто иногда… — И голос ее потух.

Бенедикт задумчиво кивнул:

— Я понимаю, что ты хочешь сказать. Смириться с этим нелегко, но нельзя забывать, что мы — и ты в том числе — даем этим людям нечто очень важное.