Книга Беру тебя в мужья - Джоанна Рид

— Очень мило. — Брент усмехнулся. Даже с большой натяжкой это нельзя было бы назвать улыбкой. А то, что он далее сказал, заставило Клодию скрипнуть зубами: — И когда же ты вышла замуж за этого престарелого Ромео?

— В октябре. Ровно шесть лет назад. Ты удовлетворен?

Брент не обратил внимания на употребленное мною прошедшее время — «был добр», отметила Клодия и задумалась: а почему у меня язык не поворачивается сказать, что Тони мертв? Почему я хожу вокруг да около, вместо того чтобы выложить правду? Да потому, честно призналась себе Клодия, что мне не хочется говорить о своем прошлом, связанном с Тони. До смерти не хочется!

— Может быть, теперь мы вернемся к тому, ради чего сюда приехали?

— С удовольствием. — Брент допил кофе. — Сколько лет Рози?

Голубые глаза Клодии потемнели от гнева. Почему, черт побери, он не оставит эту тему?

— Не понимаю, как продажа «Фартингс-Холла» связана с возрастом моей дочери. — Клодия скомкала салфетку, швырнула ее на почти нетронутую тарелку и, схватив сумочку, гневно бросила: — Знаешь, мне кажется, у тебя нет ни малейшего желания говорить о деле! Видимо, ты привез меня сюда с единственной целью — поиздеваться надо мной за то, что шесть лет назад я дала тебе отставку!

Она чуть ли не бегом устремилась к выходу, оставив Брента оплачивать счет. Потом до бесконечности долго — по крайней мере, ей так показалось, — переминалась у роскошной машины, с нетерпением поджидая, когда же наконец появится Брент.

Вот и он. Слава всем святым!

Брент быстро подошел к «ягуару» и открыл Клодии дверцу.

— Мне понравилась демонстрация попранного достоинства. — Впервые за этот день он по-настоящему улыбнулся.

Клодия быстро отвела взгляд. Улыбка Брента всегда была для нее чем-то сверхъестественным, непостижимым. Улыбнувшись, он мог добиться от нее чего угодно.

— Не люблю зря тратить время, мистер Ситон.

Она взглянула на часы. Нужно во что бы то ни стало вернуться в «Фартингс-Холл» вовремя: она не договорилась с Эми и поэтому должна сама забрать Рози из школы. Сделка не состоялась. Сегодняшнее утро прошло впустую. Напрасная трата времени.

— Я тоже, миссис Фейвел. Но мне кажется, мы не зря потеряли время, хотя в нашей беседе вопросов было куда больше, чем ответов.

Брент жестом предложил ей сесть и захлопнул дверцу.

Пока он обходил капот, садился за руль и включал двигатель, Клодия недоуменно думала: о чем это он толкует, что имеет в виду? А, в общем-то, какая разница? Плевать на все!

Теперь она не сомневалась: никаких предложений насчет покупки поместья от «Холмен-групп» не последует. Этот вопрос был снят с повестки в тот момент, когда Брент понял, с кем имеет дело. Возможно, он все еще чувствовал горечь, вспоминая о том, как его лишили мечты об этой собственности шесть лет назад. Никаких поблажек он делать не станет, ясно как Божий день.

Клодия нервно вздохнула, слегка подавшись вперед, когда мощная машина начала аккуратно огибать газон.

— Расслабься, — холодно посоветовал Брент. — Где-нибудь на следующей неделе я пришлю нашего инспектора, он осмотрит поместье. Наше официальное предложение будет зависеть от его оценки.

Клодия последовала совету и немного успокоилась. Что ж, раз не он диктует условия продажи, можно еще несколько дней скрывать от отца жестокую правду, а уж перед приездом инспектора придется все выложить. Но, слава Богу, это будет еще не завтра.

Через несколько минут Брент высадит меня в «Фартингс-Холле» и уедет. Больше я его не увижу, делами займутся наши адвокаты. А мне, как шесть лет назад, предстоит снова забывать его, а потом, зная наперед, что…

— Это Рози?

Клодия вздрогнула и вернулась к действительности. Оказывается, машина уже стоит у ворот «Фартингс-Холла», а она, погруженная в свои мысли, даже не заметила этого. Что такое?

Рози с развевающимися черными волосами, в пестром ситцевом платьице, сбежав по высоким каменным ступеням, несется к машине, а за ней спешит раскрасневшаяся, задыхающаяся Эми.

Брент вылез из машины и открыл пассажирскую дверцу. Клодия бросилась навстречу дочке. Подхватив хохочущую, визжащую девочку, она сжала ее в объятиях.

— Мамочка! Эми велела караулить машину — вот я вас и увидела! — Сияющая улыбка, от которой у Клодии остановилось сердце, озарила хорошенькое личико, заиграла в распахнутых дымчато-серых глазах. — В школе упала крыша! — радостно выкрикнула она. — Представляешь? Чуть вся школа не упала!

— Всего лишь угол в гардеробной, да и то не весь, — уточнила Эми, переводя дыхание. — Позвонила мисс Посинтер и спросила, не могли бы мы забрать Рози, потому что остальных детей уже взяли. К вечеру обещали все починить.

— Беги, дорогая, в дом, — сказала Клодия дочери. — Я скоро буду.

Сердце колотилось так неистово, что казалось — еще минута, и оно выпрыгнет из груди. Клодия и сама помчалась бы в дом вместе с дочерью, но, бросившись навстречу Рози, оставила на сиденье свою сумочку.

— Я переоденусь, и, возможно, мы устроим в нашей бухточке небольшой пикник.

Клодия бросила эту приманку, чтобы дочь поскорее отошла от машины. И действительно, девочка тут же соскользнула на землю, взяла Эми за руку и охотно зашагала к дому.

Ну, теперь все в порядке. Клодия уже было вздохнула с облегчением, но тут же чуть не упала: земля качнулась и ушла у нее из-под ног.

Очень холодно, очень четко Брент сказал:

— Этот ребенок — мой.

3

— Что ты сказал? — прошептала Клодия вдруг пересохшими, онемевшими губами.

— Ты разве не слышала? — Голос Брента звенел от еле сдерживаемой ярости.

Сердце Клодии застучало часто-часто, кровь прилила к щекам, а ладони стали ледяными. Еще мгновение — и она могла упасть в обморок.

— Все сходится: и возраст, и внешность. Этот ребенок не Тони Фейвела. Рози — моя дочь.

Тон его был напряженным, мрачным, не допускающим возражений. Да и кто бы решился ему возразить!

Клодия задрожала. Ей бы вбежать в дом, закрыться на все замки, но ослабевшие ноги не слушались — какое уж тут бегство!

— Ну? Значит, ты этого не отрицаешь?

Резкие, беспощадные слова, холодные как зимний ветер, носящийся над гранитными вершинами.

Клодия, потрясенная, не могла отвести от него глаз. Широко распахнутые, залитые ужасом, они метались, выдавая ее отчаяние, вдруг навалившееся ощущение полной безнадежности. Что же теперь делать?.. Что?.. Что?!

Должно быть, раздраженный ее молчанием, Брент схватил Клодию за руки. Она судорожно вздрогнула: ее замершие — нет, заледеневшие чувства начали оживать. Пожалуй, это прикосновение было самым ужасным из всего, что сегодня с нею произошло.