Книга Жертва любви - Джорджет Хейер

Мэри попала в эту привилегированную школу благодаря родственникам мужа миссис Чалонер, и в то время миссис Чалонер еще надеялась на чудо. Но Мэри не вынесла из благородного заведения ничего, кроме знаний, элегантных манер и умения держать себя в высшем свете. Что ей вряд ли могло пригодиться в будущем, потому что в школе, где вместе с ней учились леди из самых высших слоев общества, Мэри даже и не пыталась подружиться с кем-нибудь из них, и надежды миссис Чалонер проникнуть в высший свет с помощью связей старшей дочери быстро улетучились. Впоследствии она лаже пожалела, что вообще обратилась за помощью к родственникам мужа, хотя в то время, сразу после ранней кончины Чарльза Чалонера, это казалось ей естественным и вселяло веру в лучшее. Брат благоразумно твердил ей, что нечего ждать помощи от таких высокопоставленных и могущественных людей. Генерал, сэр Джиль Чалонер, не изъявил желания повидаться с вдовой, но все-таки согласился дать образование старшей внучке. Миссис Чалонер ничего не оставалось, как принять эту подачку в надежде на нечто большее в будущем. Но это ни к чему не привело и не оправдало вдовьих ожиданий. Мэри несколько раз была приглашена погостить в Бакингемшир, но ее никто не собирался удочерять и никто даже не заикнулся, чтобы пригласить вместе с ней хотя бы раз мать и сестру.

Все это было крайне неприятно, но миссис Чалонер искала причину невезения именно в самой старшей дочери, ее нежелании улучшить свое положение, хотя бы постараться заслужить любовь своих благодетелей, стать незаменимой. И вот теперь, в свои почти двадцать, образованная Мэри все еще живет с сестрой и матерью под одной крышей и не имеет иных перспектив, кроме брака с кузеном Джошуа.

Сам Джошуа, крепко сбитый, положительный молодой человек, был, конечно, не граф, но ведь и Мэри была не София. И миссис Чалонер вполне удовлетворил бы такой союз. Тем более для нее был совершенно необъясним тот факт, что Джошуа вообще не замечал Софию – он был без памяти влюблен в Мэри! Но эта умница почему-то пренебрегала кузеном и не хотела замечать его чувств к ней.

– Не понимаю, чего ты ждешь, Мэри! Если ты думаешь, что можешь выйти за знатного господина, позволь тебе напомнить, что ты и понятия не имеешь, что надо для этого предпринять.

Выслушав эти полные раздражения слова матери, Мэри подняла глаза от рукоделия и спокойно, с едва уловимой насмешкой ответила:

– Но у меня ведь есть у кого поучиться, не так ли?

– Если все образование, которое ты получила, теперь направлено лишь на то, чтобы насмехаться над своей сестрой, мисс, то ты зря теряешь время! – резко отозвалась мать.

Мэри снова склонилась над рукоделием.

– Разумеется, вы правы, мама.

Что тут можно было поделать? Миссис Чалонер всегда подозревала скрытый в словах дочери неприятный смысл и не удержалась:

– Сейчас ты презираешь сестру! Посмотрим, что ты скажешь, когда моя девочка станет

важной леди.

Мэри вдела новую нитку в иголку.

– Думаю, это меня очень удивит, – ответила она прежним спокойным тоном и отложила в сторону свою работу. – Мама, неужели вы не понимаете, что маркиз Вайдел и не помышляет о браке?

– Я вот что вам скажу, мисс! – Мать покраснела от гнева. – Вы просто ревнуете к красоте сестры и к тому, что у нее масса поклонников! Не помышляет о браке? Да что вы понимаете в этом? Он что, вам признался по секрету?

– Полагаю, – невозмутимо заметила Мэри, – что лорд Вайдел вообще не подозревает о моем существовании.

– И не удивительно, – заявила миссис Чалонер, – вы не умеете расположить к себе джентльмена. Но это еще не причина, чтобы быть настолько жестокой и пренебрежительно относиться к шансам бедной Софии. Если мне и приходилось видеть влюбленного по уши молодого человека – так это лорд Вайдел. Не будешь же ты отрицать, что он просто обивает порог нашего дома. Только взгляни на все эти безделушки, которые он непрерывно дарит твоей сестре!

– Их надо непременно вернуть ему, и как можно скорее! – Трезвый тон старшей дочери должен был спустить мать с небес на землю. – Говорю вам, что от этого человека ничего хорошего ждать не приходится. Господи, мама, разве вы не слышали о его репутации?

Миссис Чалонер отвела глаза.

– Боже мой! Скажи, что такой синий чулок, как ты, может знать о репутации мужчин? Но даже если у него в прошлом и были грехи, он переменится, женившись на моей Софии.

– Если вы предпочитаете обманывать себя и считаете, что он имеет серьезные намерения в отношении сестры, то неужели не видите разницы в положении наших семей?

– Ах это! Ну, моя милая, Чалонеры хороши для кого угодно! И потом, вспомни девиц Ганнинг, которые вообще были никем и вышли замуж за аристократов.

– Тем самым сослужив нам плохую службу, – с тонкой иронией заметила Мэри.

Она замолчала, видимо посчитав бесполезным далее убеждать мать, и с глубоким сожалением посмотрела на сестру, вихрем ворвавшуюся в дом после прогулки с закадычными друзьями, братом и сестрой Мэтчемсами.

Софии недавно исполнилось восемнадцать, и в ее наружности невозможно было отыскать ни малейшего изъяна. Она являла само совершенство: необыкновенной голубизны глаза-незабудки, самый изысканный и утонченный носик на свете, нежные, зовущие к поцелую губки. Локоны, которые мать сама каждый день любовно расчесывала дочери на ночь, были настоящего золотого цвета, не имеющего ничего общего с льняным или соломенным. Природный цвет лица можно было сравнить лишь с лепестком розы, его нежный бело-розовый оттенок казался искусственным. Она была легкомысленна, не блистала умом, зато превосходно танцевала, знала, как довести мужчин до любовного отчаяния, и, в конце-то концов, для них не имело никакого значения, что красавица была на удивление невежественна. Застать ее даже за написанием писем было, пожалуй, невозможно.

По-видимому, София была переполнена планами на ближайшее будущее, потому что нетерпеливо оборвала причитания матери по поводу порванного муслинового платья.

– Я знаю, мама, что вы сможете все прекрасно исправить! Только послушайте, какое затевается грандиозное предприятие! Маркиз Вайдел дает ужин у себя в Воксхолле, и я приглашена! Там будут танцы и фейерверк, и мы туда доберемся по воде, а Элиза Мэтчемс уже певнует, потому что я поплыву вместе с лордом Вайделом на его яхте, а ее он туда вместе со всеми не пригласил.

– Кто это «все», София? – испытующе спросила сестра.

– О… Мэтчемсы и их кузина Пегги Дилайн, ну и другие, – беспечно ответила София. – Можете себе представить что-либо более захватывающее, мама? Но есть одно условие – я обязательно должна к этому событию сшить новое платье. И скорее умру, чем надену снова голубое люстриновое! А если вы сейчас скажете, что это невозможно, я вообще не поеду на бал, и это будет ужасно!

Миссис Чалонер и София немедленно начали строить планы по поводу нового платья, проникшись важностью приглашения, но в разгар бурного обсуждения вдруг ворвался трезвый спокойный голосок Мэри: