Книга Прощаю за все - Эмма Радфорд

— Да, поработали они на славу, — спокойно произнес Эшли. Аккуратно сложив обратно в конверт бумаги, он вернул их Джейн.

— Кто они? — испуганно спросила девушка.

— Люди, которые вылили на меня эту грязь.

Филипп снова зашел в ванную, быстро оделся и молча вышел из ее спальни, тихо прикрыв за собой дверь.

После его ухода Джейн долго сидела в задумчивости, не отводя глаз от закрытой двери. Время, казалось, остановилось. Джейн терялась в догадках, не зная, как истолковать его поведение. Отсутствие каких-либо эмоций с его стороны на порочащие его документы сбивало ее с толку. Впечатление было таким, словно она столкнулась с обвиненным в преступлении роботом…

Потом Джейн все же нашла в себе силы поднять лежащие на полу кольца и бросила их в ящик тумбочки. После этого она надела узкие бежевые брюки и свободную голубую блузку, просунула ноги в легкие полотняные туфли, заплела свои светлые волосы в длинную косу и наконец отважилась спуститься к завтраку.

В замке царила необычная тишина.

Джейн спускалась вниз по винтовой лестнице с замирающим от страха сердцем. Затем тяжело дыша, она остановилась и выругала себя за глупость: чего, черт возьми, она ждет? Неужели думает, что сейчас Филипп нападет на нее из-за угла? Очевидно, давали о себе знать прочитанные в детстве сказки. Как-то она даже воображала, что у нее будет муж такой же, как Синяя Борода…

Эта ситуация противоречит здравому смыслу. Да, она видела письмо, протоколы, фотографии, документы — все выглядит достаточно убедительно. И сам Филипп, просмотрев эти бумаги, не стал оправдываться… Но не она ли доверилась ему настолько, что согласилась выйти за него замуж, а всего полчаса назад млела в его объятиях, сгорая от страсти и умоляя заняться с ней любовью?

Джейн не знала, что и думать. А виной тому Филипп, решила девушка. Он даже и не попытался развеять ее подозрения, а просто замкнулся в себе. Или же он действительно виновен…

Неужели Эшли не любит ее, а любую женщину рассматривает как свою собственность, и, если его разозлить, может совершить насилие? От подобных сомнений ей становилось не по себе.

Занятую мыслями Джейн испугало внезапное появление мадам Саксон в холле со стрельчатыми окнами.

— О простите, мадемуазель… мадам, — рассмеялась экономка. — Я не хотела вас напугать. Стол накрыт на террасе. Все в порядке?

— Да, мадам, — Джейн с трудом выдавила из себя улыбку. — Все прекрасно. Мсье… Эшли все еще здесь?

— Ваш муж на террасе, мадам.

Экономка отправилась на кухню.

Джейн не знала, радоваться ей или огорчаться, что он остался в замке. Хотя в глубине души она рассчитывала, что, после предъявленных ему неоспоримых доказательств его вины, Филипп немедленно сядет в свой спортивный автомобиль и уедет, чтобы больше никогда не показываться ей на глаза.

Девушка медленно вышла на террасу.

Несмотря на раннее утро, уже стало очень тепло. Было видно, как теплый воздух маревом струится над изумрудной зеленью окрестных холмов. В высокой траве, рядом с лестницей, раздавалось стрекотание цикад. Проникающие сквозь ветви раскидистого дерева лучи солнца играли бликами на вымощенной камнем террасе.

Особый уют древней террасе придавало буйство различных оттенков стелящихся побегов розовых, красных и белых цветов герани, особенно ярких на фоне увитых плющом серых стен замка.

Эшли сидел на деревянном стуле за овальным столом и спокойно читал газету, попивая кофе из белой фарфоровой чашки. Обутая в мягкие туфли, Джейн бесшумно приблизилась к мужу. Лишь когда она стала выдвигать для себя стул, Филипп поднял голову.

— Мадам Саксон принесет сейчас еще рогаликов, — с холодной вежливостью произнес он.

— Знаю, я встретила мадам Саксон в холле… — Девушка сделала паузу, с опаской поглядывая на мужа, но затем все же продолжила: — Я думала, ты уже давно уехал.

— В отличие от тебя, я не убегаю от неприятных ситуаций, — немедленно парировал ее выпад Филипп.

— Да, я вижу. — Это прозвучало неубедительно, даже застенчиво. — Выходит, ты предпочитаешь остаться здесь и отомстить?

— Возможно, и так.

Филипп налил себе еще кофе.

— Зачем ты меня мучаешь?! — потеряв самообладание, воскликнула Джейн. — Сначала ты приехал за мной, а когда я предъявила доказательства твоей вины, у тебя даже не хватает… совести, чтобы потихоньку исчезнуть отсюда!

Филипп поставил чашку и, прищурив глаза, внимательно посмотрел на нее.

— Мне нужно принять решение. — Эшли откинулся на спинку стула. — Я должен подумать, хватит ли у меня сил и желания сохранить то, что осталось от фарса, называемого нашим браком.

Яркий румянец окрасил щеки Джейн.

— Если дело во мне, то с нашим… нашим браком покончено! — прошипела она, и в тот же момент у нее вырвался стон.

Дура, не умеющая себя сдержать, — их брак еще и не начинался…

— Покончено? — Мягкий тон лишь усиливал безжалостность его слов. — Я бы сказал, что у нас еще остались незавершенными некоторые дела…

— Если речь идет о сексе, то можешь забыть о нем! — страстно сказала Джейн. — Я никогда не лягу в постель с мужчиной, избившим до полусмерти свою первую жену!

— Ты лжешь! — возразил Филипп. — Полчаса назад ты просто пылала страстью ко мне.

На это возразить было нечего. Джейн густо покраснела. Это справедливо, к чему спорить?

Появившаяся на террасе мадам Саксон принесла рогалики, кофе и чашку для Джейн.

Когда экономка ушла, Филипп молча придвинул поближе к Джейн корзиночку с рогаликами, затем спокойно добавил:

— Еще меня волнует вопрос: смогу ли я заняться любовью с женщиной, которая верит в то, что я избивал свою первую жену?

— Было бы достаточно, если бы ты просто сказал, что это неправда… — начала Джейн, но осеклась под его колким взглядом…

— Если тебе хватило бы моих заверений, — усмехнулся Филипп, — почему ты не дождалась моего возвращения в номер гостиницы?

— Я…

— Ты уже решила, что я виноват, — заявил он с легкой неприязнью. — И, черт возьми, кто знает? Возможно, и в самом деле ты связала свою судьбу с чудовищем, для которого избить жену — настоящее удовольствие.

— А что я должна была подумать, Фил? — Слезы душили девушку, но глаза оставались сухими. — Эта женщина на фотографиях… Ведь она была твоей женой?

— Да. Мы были женаты около двух лет. Мне было двадцать, ей — восемнадцать.

— Мне бы хотелось узнать о ней… — с трудом промолвила Джейн.

— Ладно. Ее звали Лайза Миллиган, она из богатой семьи банкиров Чикаго. Ее родные всегда интересовались искусством. Вместе с сестрой-близнецом Лайза владела небольшой художественной галереей. Наш брак очень быстро распался. Вот и все.