Книга Красная лента - Ферн Майклз

– Мне придется жарить поп-корн в этом горшке, раз у вас нет специальной жаровни. Я думала, она есть у всех. Ладно, попробуем в горшке; Он, наверное, почернеет, но утром я его почищу. Может быть, правда, его придется выбросить. Я люблю черный кофе.

А вы?

– Черный-пречерный, как вакса.

– Именно такой. Он взбадривает.

– По-моему, вы взяли не ту крышку, – заметил Маркус.

– Не важно, я буду импровизировать.

– И как же вы собираетесь это делать? – спросил Маркус.

* * *

Крышка взлетела в воздух, и кукуруза разлетелась во все стороны. Мерфи стал ловить зерна и прижимать их к полу лапами. Мо испугалась.

– Ой, я не сумею это очистить.

– Не волнуйтесь, Мерфи подъест все. Он любит поп-корн. Сколько вы положили в котелок?

– Полную чашку. Слишком много? Я так расстроена.

– А я-то как расстроен! – сказал Маркус с пафосом.

Мо налила кофе в кружки.

– Это похоже на патоку, – хмыкнул Маркус.

– Действительно. Пейте. Ну, что вы думаете?

– Во всяком случае, я никогда не пил подобного кофе.

Мо подвинулась ближе к Маркусу.

– Который час?

– Уже поздно. Уверен, что к завтрашнему утру дороги будут расчищены. Телефон заработает, и вы сможете позвонить домой. Я постараюсь найти кого-нибудь, кто бы вас отвез. У меня есть хороший механик, я попрошу его починить вашу машину. Вы надолго к родителям?

– Н-не знаю. Это зависело от… А что вы будете делать?

– Работать. Сейчас у нас много проектов, так что я буду очень занят.

– Я тоже. Мне нравится, как вы пахнете, – выпалила Мо. – Где вы купили тот шампунь?

– Кто-то подарил его мне на день рождения.

– А когда у вас день рождения?

– Десятого апреля. А у вас?

– Девятого апреля. Здорово! Мы оба овны.

– Надо же, – сказал Маркус, обняв ее за плечи.

– У вас хорошо, – вздохнула Мо. – Я люблю домашний уют и много зеленых растений. Наверное, поэтому мне нравится этот коттедж. Он теплый, уютный.

Большой дом тоже должен быть таким, но в большом доме нужны дети, собаки, кошки и куча всякой всячины. Ему следовало сказать ей, что большой дом на холме тоже его. Ему следовало сказать ей о Марси и о будущей операции. Он закусил губу. Нет. Не сейчас. Ему нравилось, что они делали. Нравилось сидеть рядом с ней, ощущать ее присутствие. Он взглянул на часы.

– Без четверти двенадцать.

– Вы думаете, что он приехал, Маркус?

– Он будет болваном, если не приедет.

– Его мать сказала моей, что он не собирается домой на Рождество.

– Ну, может быть, он собирается сделать сюрприз. Может быть, его планы изменились. Все возможно, Морган.

– Нет, вы играете в адвоката дьявола. Но все в порядке. Правда. Я просто переключусь на план «б» и буду жить дальше.

Маркус хотел, чтобы ее жизнь включала и его. Он чуть было не сказал это, но она перебила его:

– Скоро полночь. Готовьтесь. Помните, я сказала, что поцелую вас так, что у вас слетят носки?

– Помню. Я готов.

– Вы готовы. Что-то непохоже…

– Я не хочу, чтобы у меня поднялось давление, усмехнулся Маркус. – Что, если…

– Никаких «если». Я вас поцелую.

– Поцелуи бывают разными. Иногда…

– Не сейчас. Я знаю все о поцелуях. Джекки Бристоль рассказал мне все о поцелуях, когда мне было шесть лет. Ему было десять, и он знал все. Ему нравилось играть в доктора. Он всему научился, наблюдая за своей старшей сестрой и ее другом.

Она была совсем близко от Маркуса, видела бледные веснушки у него на носу. Конечно, он думает, что она просто болтает и ничего не сделает. Что ж, она покажет и ему, и Кейту. Поцелуй – это… это…

Ее поцелуй не был легким. Он был страстным и дерзким. Голова у нее закружилась, а по телу пробежала дрожь. Может быть, дело было в выпитом вине. Морган прижалась к Маркусу всем телом. Он ответил. Мо почувствовала вкус вина на его губах и подумала, пахнут ли вином и ее губы. Слабый стон вырвался из ее груди, когда она отстранилась от него. Его имя было у нее на устах, ее глаза искали его. Она хотела еще, еще, еще… Ей нужно было сказать: «Ну что ж, я сдержала обещание, поцеловала как следует», а потом встать и уйти. Но ей не хотелось. Ей нужно было совсем другое…

– Я все еще в носках, – пробормотал Маркус. – Может быть, вы попробуете еще раз? Или давайте я вас поцелую.

– Давайте, – охотно согласилась Мо.

Он сделал то же, что и она, и даже больше. Она чувствовала его руки на своем теле – теплые, ищущие, требовательные. Она тоже стала ласкать его. Халат внезапно распахнулся, обнажив ее груди, и он коснулся ее соска кончиком языка. Когда ее затвердевший розовый бутон оказался у него во рту, она испытала неизъяснимое наслаждение. Никогда раньше она не испытывала ничего подобного! Только что она была в одежде, и вот уже она такая же обнаженная, как и он. Они сорвали друг с друга одежду, охваченные огнем желания. Она не помнила, как оказалась на нем, сжав в руке его восставшую плоть. Ее темные волосы упали на лицо Маркуса, когда она наклонилась, чтобы поцеловать его снова. Он взял ее груди в свои ладони и в исступлении стал ласкать их.

– Попрыгай на мне, – произнес он глухим голосом.

Она исполнила его просьбу… Они вознеслись на пик блаженства одновременно, и когда горячая струя выплеснулась в нее, она закричала от жгучего удовольствия и упала на него.

Они оба долго не шевелились. Потом ей захотелось посмотреть на него, захотелось что-нибудь сказать. Но Мо промолчала. Она ждала его слов, но Маркус лежал тихо, гладя ее плечо. Почему он ничего не говорит? Может быть, он считает это платой за кров и пищу? Будет ли он уважать ее утром? Черт возьми, было уже утро. Что на нее нашло? Как она могла отдаться этому человеку? Она ведь влюблена в Кейта. Была влюблена. В этот момент Мо не могла вспомнить, как Кейт выглядит. Она изменила ему. Но в самом ли деле изменила? «Нет, нет!» – кричала ее душа. Морган чуть не расплакалась. Но она сразу успокоилась, когда Маркус притянул ее к себе.

– Я… я никогда раньше… Я не хочу, чтобы ты думал… Я не из тех, кто прыгает в постель… Это первый раз за два года… я…

– Шш, все хорошо. Было так, как было, – тепло, чудесно и естественно. Ни один из нас не должен давать никаких клятв. Спи, Морган, – прошептал он.

– Ты не уйдешь? – спросила Мо сонным голосом. – Мне бы хотелось проснуться рядом с тобой.

– Не уйду. Я тоже буду спать.

– О'кей.

Это была ложь, хотя и маленькая. Как будто он мог спать! «Эта девушка принадлежит другому, Бишоп, – сказал он себе, – так что не увлекайся». Как ему было с ней хорошо, и как хорошо сейчас! Что он сказал ей? О да: «Было так, как было». «Черт бы тебя подрал, Кейт или как тебя там. Ты не заслуживаешь ее. Пусть твой проклятый член отвалится. Ты не верен этой девушке. Я знаю это так же точно, как то, что солнце встает по утрам. Она это тоже знает, просто не хочет признаться».