Книга Опасный виконт - Миранда Невилл

— Мой отец интересуется механикой, — сказала она небрежно, держась узкой тропинки между иронией и неуважением. — Его изобретения не всегда полезны, а иногда и неудачны, но мы ценим его талант.

— А чем сейчас занимается Руфус? Мальчишками мы часто играли вместе. А в Оксфорде он стал круглым отличником.

— Он за границей. Изучает античное наследие.

— Жаль, — Блейк вздохнул. — Когда-то он был нормальным парнем. А потом стал книжной крысой, как мой кузен. Хотя Айверли никогда не был нормальным парнем. Он ничуть не изменился с того момента, как впервые здесь оказался. Нам было десять или одиннадцать лет, и я никогда не видел человека, который бы сидел в седле хуже его. Он падал уже после первого шага. Мы прозвали его Филином.

Сейчас мистер Айверли был отличным всадником, но Диана предпочла не спорить. Никто из их компании не знал, что они ездили в Уоллоп вместе.

— Сколько я его помню, он всегда сидел, уткнувшись носом в книжку, — продолжал Блейк. — Отец считает его необыкновенно талантливым. Может, потому, что он может без зевоты слушать, как старики талдычат о политике.

— Я учился вместе с ним, — сказал Лэмб.

— Ах да! Ведь он закончил Винчестерский колледж, — вспомнил Блейк. — Наш дорогой Себастьян и в Винчестере был таким же странным?

— В Винчестере почти все странные. Это вообще странное место. Он не очень выделялся среди нас. Но после колледжа мы стали нормальными людьми, а Айверли… стал еще более странным. Он никогда не ходит на светские развлечения.

— И он не любит спорт.

— Зато коллекционирует книги.

— А знаете, что самое странное в нем? — спросил Блейк. — Он избегает иметь дело с женщинами. Он этим знаменит. Находясь здесь с вами, Диана, и с остальными леди, он, пожалуй, приблизился к женщинам на самое короткое расстояние в жизни. А не думаешь ли ты, Лэмб, что он другой?

Лэмб постоял в задумчивости.

— Нет. В колледже таких было немало, но Айверли в их компании не видели, А муслиновые юбочки? — Произнося последние слова, Лэмб кашлянул.

Хотя Диана и оценила его тактичность и нежелание говорить при ней о продажных женщинах, она поняла скрытый смысл вопроса.

— Нет, насколько я знаю, — сказал Блейк. — Он заявлял, что ненавидит женщин по принципиальным соображениям. Он даже поэтому кобыл не приобретает.

Лэмб удивленно покачал головой:

— Но у него должны быть потребности.

— Если и есть, то он справляется с ними застегнутым на все пуговицы.

Диана не могла решить, должна ли она оскорбиться тем, что мужчины при ней говорят на подобные темы. До замужества ей не приходилось слышать ничего пикантного, а друзья ее мужа, большинство из которых, как и он, и были средних лет, в разговорах строго придерживались приличий. Сэр Тобиас Фэншоу интимными делами занижался только в спальне. В остальное время он относился к ней со снисходительной, но строгой официальностью. Эта их откровенность была одним из следствий ее вдовства, о чем предупреждала мать, но Диана не собиралась портить себе настроение.

Лэмб продолжал сомневаться:

— Может быть, твой кузен еще не дозрел. С моим двоюродным братом Джаспером было нечто подобное. Женщины совершенно его не интересовали до двадцати одного года. Потом однажды встретил служанку из трактира с большими достоинствами… и он обо всем забыл. К двадцати трем подхватил сифилис. Айверли просто пока не встретил женщину своей мечты.

— И никогда не встретит, полагаю. Ему уже двадцать шесть. Здесь какая-то ненормальность. Ставлю на кон пони, что ничего не получится.

Если и была какая-то вещь из тех, что Блейк никогда не отвергал, то это пари.

— Идет, — сказал Лэмб. — Слушай, если мужчина нормальный, то женщина всегда может его соблазнить.

— Ты тоже слушай: нет в мире достаточно красивой женщины, чтобы привлечь внимание моего двоюродного брата.

— Блейк, ты оскорбляешь весь женский пол. Вот, взгляни на Диану. Сможет ли какой-нибудь мужчина ее отвергнуть?

— Чтобы заставить Себастьяна Айверли хотя бы коснуться губами уст женщины, она должна обладать всеми достоинствами Елены Прекрасной и Клеопатры одновременно.

Диана вспомнила, как мистер Айверли этим утром смотрел на ее колено. И как она перехватила его взгляд, обращенный на ее грудь, во время обеда. Блейк может не верить, что она сочетает в себе прелести двух исторических красавиц, — так она покажет ему.

— Я сделаю это, — сказала она, не взяв и секунды на размышление. — Я заставлю его поцеловать меня. Но ставкой будет не пони. Держу пари на пятьсот фунтов, что ваш кузен меня поцелует.

Глава 4

На следующее утро мистер Айверли находился на своем обычном посту за столом в библиотеке и, склонившись над книгой, что-то изучал. Он снял сюртук, таким образом демонстрируя, что бедра у него стройные. Мешковатые брюки, чтобы не спадали, держались на кожаных подтяжках, видневшихся под нижним краем жилета. У Дианы были основания считать, что не такой уж он слабосильный, но его одежда не позволяла в этом убедиться.

Она нервно сглотнула. Уже через пять минут после заключения пари она начала жалеть о своем необдуманном заявлении. Только сомнения Блейка и Лэмба в ее способностях и их строгом понятии чести не позволили ей пойти нa попятную. Ее покоробило, когда они начали решать вопрос о доказательствах. Молодые люди предлагали спрятаться в кустах и оттуда наблюдать за процессом соблазнения. Это стало последней каплей, и она отказалась от пари. Но мужчины напомнили ей, что пари — это святое, и согласились считать доказательством ее слово. Тем не менее Диана не могла избавиться от ощущения, что вляпалась во что-то грязное, согласившись участвовать в этом предприятии.

Войдя в библиотеку, она кашлянула, привлекая внимание Себастьяна.

Айверли резко обернулся:

— Леди Фэншоу, я думал, вы ушли со всеми остальными.

— Я сотни раз видела развалины аббатства, поскольку живу всего в десяти милях от них. И пожалуйста, зовите меня Дианой.

Он опять что-то невнятно пробормотал.

— Вы не скажете, где искать книги по истории?

— В северном углу. Что-нибудь конкретное?

— Я люблю читать об английских королях и королевах. Особенно о королевах.

Айверли вспыхнул.

— Мы поищем вместе, — сказал он с энтузиазмом, который Диане показался довольно милым. — Я собираю книги в переплетах королевской семьи.

— Я никогда об этом не задумывалась, но ведь есть разные книжные обложки. И наверное, у монархов они особенные.

— Не только у королей. — Он указал на стопку томов на столе: — Видите герб Вандерлинов на «Путешествиях Кука»? Отец нынешнего герцога приобрел ее сразу после публикации и приказал переплести.