Книга Роковая блондинка - Кейт Уайт

— Он славный парень! — крикнула она. — Я попрошу его вам позвонить, хорошо?

Через несколько секунд телефон зазвонил опять. Это был Крис — с новостями.

— Хорошие вести, — сказал он. — Харпер здесь. Если сможешь быстренько приехать, я вас познакомлю.

— Ты в парке Челси-Пирс?

— Нет, в парке Томпкинс-сквер.

Я натянула черные узкие джинсы, защитного цвета рубашку, черные шлепанцы и отправилась пешком навстречу судьбе. Этот парк — настоящий зеленый оазис между Десятой и Седьмой улицами. В восьмидесятых годах здесь полно было бездомных и наркоманов, но недавно в парке Томпкинс-сквер навели порядок, и теперь в нем есть площадка для выгула собак, поле для игры в гандбол и столики для шахматистов. Под старыми вязами можно увидеть не только пожилых дам, разговаривающих на идише, и стариков, которые толкают перед собой тележку, наполненную пустыми жестянками, но и молодые семьи с лохматыми собаками и детьми, одетыми в черное вместо розового и нежно-голубого.

Крис сказал, что я должна миновать длинную вереницу трейлеров, стоящих у восточной оконечности парка, найти людей в наушниках и спросить Харпер. Эти указания показались мне довольно расплывчатыми, но выяснилось, что миновать трейлеры, просто Невозможно. Вдоль авеню Би стояло не меньше десятка фургонов всех размеров. В самом парке возилась целая бригада парней в джинсах и футболках — они устанавливали прожектора и прочее оборудование. На боковой дорожке, по ту сторону ограды, прохаживались, потягивая кофе из бумажных стаканчиков, члены съемочной группы. Одному из них я сообщила, что у меня встреча с Харпер Айкинс. Он кому-то повторил мои слова по рации, потом доложил, что Харпер сейчас будет.

Прошло целых десять минут, прежде чем она возникла у меня за спиной и представилась. Она оказалась вовсе не такой, как я ожидала. Воображение рисовало мне типичную жительницу Лос-Анджелеса — миниатюрную, худую как палка, с длинными прямыми волосами, — но Харпер была заметно выше метра семидесяти, с сильными плечами и широкими бедрами. Ее светлые, слегка вьющиеся волосы были коротко острижены и зачесаны назад, и потому все внимание собеседника приковывалось к карим глазам — таким круглым, что они походили на две медных монетки. Харпер была одета в розовую блузку с широким воротом, кожаную юбку и, невзирая на теплую погоду, в ковбойские сапоги. Все это отдавало провинциализмом, но зато Харпер так и лучилась уверенностью. Одна из тех девушек, по которым с первого взгляда понятно, что на выпускных экзаменах они получили высший балл и учились, возможно, в Принстоне или Йеле.

— Привет! — Она крепко пожала мне руку — продолжительное приветствие, которое тем не менее показывает, что человек не так уж рад вас видеть. — Отвести вас к Крису? Он в трейлере.

— Крис хотел, чтоб мы поговорили. Он сказал вам, что я пытаюсь помочь ему найти Тома?

— Да, сказал. Хотя, наверное, толку от меня будет мало. Том в тот день ни словом не обмолвился, куда он собирается ехать.

— Это уже повод для разговора.

Харпер пожала плечами. Это можно было понять как «И что?».

— Давайте договоримся, — сказала она. — Я знаю, чем вы занимаетесь. Обещайте мне, что ни одно слово не попадет в печать. Наш продюсер, Алекс Оттсон, не любит посторонних. И Локет очень зла на «Базз».

— Отчего же? — Трудно было себе представить, что героиня «мыльных опер» вроде Локет чем-то может заинтересовать «Базз». Наш журнал, особенно колонка сплетен, пишет о тех, чьи имена у всех на устах. Такие, как Локет, наряду с «некогда знаменитыми» и с «теми, кто никогда не будет знаменит, невзирая на все свои усилия», попадают на страницы «Базз» лишь в трех случаях: если их застукали с наркотиками, если у кого-то из них в момент прохождения по красной дорожке вывалилась грудь из декольте или если их жизненный путь отмечен скандальным разводом («Ответчица уверяет, что истец занимался нетрадиционным сексом с проституткой по имени Гламур»).

— Журналисты посмеялись над ее губами. По их словам, они настолько накачаны коллагеном, что к ним нужно прицепить ярлычок с надписью «Не использовать в качестве плавсредства».

— Обещаю, что не передам в журнал ни единого слова. Я здесь лишь из-за Криса. Я помогаю ему разыскать Тома.

Харпер изобразила на своем лице что-то среднее между недовольством и удивлением и оглянулась.

— Давайте отойдем в сторонку, — резко сказала она, указывая на свободную скамейку. Когда мы сели, она взяла телефон и не терпящим возражений голосом приказала кому-то передать Крису, что я здесь и зайду к нему в трейлер через десять минут.

— Должно быть, это вас сильно огорчило, — сказала я, когда она закончила.

— Не знаю, что и подумать, — ответила Харпер. В глазах стояли слезы, она поспешно их вытерла. — Сначала я подумала, что с Томом что-то случилось, и испугалась, а потом разозлилась, когда подумала, что он, быть может, просто удрал. Мы встречались всего лишь два месяца, и я не так уж хорошо его знаю. Не исключено, что он и в самом деле смылся из города.

— Крис сказал, что Том вряд ли способен бросить работу, которой он так усиленно добивался.

— Крис знает не так уж много, как ему кажется. У Тома по поводу этого фильма были… смешанные чувства.

— Вы шутите?! — воскликнула я, застигнутая врасплох. — И почему?

— Только не говорите Крису. Он об этом не знает. Первоначально Тома взяли на ту роль, которая досталась Крису. Том славный парень — слишком славный, я бы сказала, — и когда он услышал, что ему собираются дать одну из главных ролей, он упросил режиссера, чтобы его другу разрешили попробоваться на какую-нибудь хоть совсем маленькую роль. История закончилась тем, что все встало с ног на голову. Том не обиделся на Криса — не такой он человек, — но его возмутил сам итог.

Это открытие пролило новый свет на ситуацию. Возможно, Том действительно удрал.

— Это еще не все, — продолжала Харпер. — Алекс очень влиятелен — примерно двадцать процентов того, что вы смотрите по телевизору, сделано им, и он не спускает глаз с того, что происходит на съемочной площадке. За пару дней до того как Том исчез, Алекс прямо-таки набросился на него! Сказал, что тот «слишком усердствует». Актеры с большим сценическим опытом иногда этим страдают — переигрывают, в то время как на экране все должно быть естественно. Но, судя по тем эпизодам, которые я видела, Том ничего подобного не делает. Алекс придрался к нему без повода.

— Том был сильно расстроен?

— Не знаю — я почти всю неделю была в Лос-Анджелесе и не собиралась возвращаться до воскресенья. Мы болтали по мобильнику, когда мне удавалось урвать минутку; Том и в самом деле казался подавленным, хоть и не в такой степени, чтобы сразу дать задний ход.

— Когда вы разговаривали в последний раз?

— Я звонила ему вечером в пятницу. В выходные он собирался навестить своего школьного приятеля, но у них что-то не сложилось. Мы решили встретиться и поужинать вместе в воскресенье, когда я прилечу. Больше от него не было ни слуху ни духу. Сначала я подумала, он забыл про ужин. Но потом, когда в понедельник он не появился на съемочной площадке, я поняла: что-то случилось.