Книга Призрак Оперы - Гастон Леру

Пока они рассказывали об этих неожиданных вещах тономторжественным и доверительным, я смотрел на Ришара. В свои студенческие годы онбыл известен как мастер различных мистификаций, и консьержи бульвара Сен-Мишельмогли засвидетельствовать, что он заслужил эту репутацию. Казалось, он получалудовольствие от блюда, которое ему предлагали. Он не упустил ни одного кусочкаэтого блюда, хотя приправа к нему была немного мрачной из-за смерти Бюке. Ришаруныло покачал головой, и, по мере того как Дебьенн и Полиньи говорили, его лицопринимало выражение испуга. Казалось, он горько сожалеет, что стал директоромОперы теперь, узнав о привидении. Я бы не смог лучше сымитировать это выражениеотчаяния. Но в конце концов, несмотря на все наши усилия, мы не смогли нерассмеяться в лицо Дебьенну и Полиньи. Видя, как мы перешли от глубокого унынияк дерзкому веселью, они повели себя так, будто решили, что мы сошли с ума.

Ришар, почувствовав, что шутка слишком затянулась,полусерьезно спросил:

– Но чего хочет этот призрак?

Полиньи подошел к своему столу и вернулся с копиейинструкций для администрации Оперы.

Они начинаются словами: «Администрация должна придаватьпредставлениям Национальной академии музыки блеск, который приличествуетлучшему французскому оперному театру» и заканчиваются статьей 98:«Администратор может быть отстранен от своего поста: 1. Если он действуетвопреки положениям, предусмотренным в инструкции…» Инструкция была написаначерными чернилами и казалась совершенной копией той, что была у нас, однако вконце был добавлен параграф, написанный красными чернилами странным, неровнымпочерком. Он наводил на мысль о ребенке, который еще учился писать и не умелсоединять буквы. Этот параграф был пятым пунктом, добавленным к четырем встатье 98: «5. Если директор задерживает больше чем на две недели ежемесячнуюплату, которая полагается призраку Оперы, выплаты должны продолжаться додальнейшего уведомления в размере 20 000 франков в месяц, или 240 000 франковза год».

Полиньи, поколебавшись, указал на этот последний пункт,который для нас, конечно же, явился неожиданностью.

– Это все? Он не хочет чего-нибудь еще? – спросил Ришар сабсолютным хладнокровием.

– Да, хочет, – ответил Полиньи.

Он полистал инструкции и громко прочитал:

– «Статья 63. Ложа No 1 в первом правом ярусе резервируетсяна все представления для главы государства.

Ложа No 20 бенуара по понедельникам и ложа No 30 первогояруса по средам и пятницам предоставляется в распоряжение министров. Ложа No 27второго яруса резервируется каждый день для использования префектом Сены иглавным комиссаром парижской полиции».

Затем он показал параграф, приписанный красными чернилами:

«Ложа No 5 первого яруса предоставляется в распоряжениепризрака Оперы на все представления».

В этот момент Ришар и я встали, тепло пожали руки своимпредшественникам и поздравили их с очаровательной шуткой, которая показывала,что старое французское чувство юмора по-прежнему живо. Ришар даже добавил, чтотеперь он понимает, почему Дебьенн и Полиньи покидают свои посты: невозможновести дела Оперы и бороться с таким требовательным призраком.

– Конечно, – серьезно ответил Полиньи. – 240 000 франков нерастут на дереве. И вы понимаете, во что нам обходится зарезервированная дляпризрака ложа номер пять первого яруса. Мы не можем продать абонемент на нее ивынуждены вернуть деньги, которые постоянный зритель заплатил за нее. Этоужасно! Мы не хотим работать, чтобы не поддерживать призрака! Мы предпочитаемуйти.

– Да, мы предпочитаем уйти, – повторил Дебьенн. – И давайтесделаем это сейчас. – Он встал.

– Но мне кажется, вы слишком добры к этому призраку, –сказал Ришар. – Если бы я имел такое беспокойное привидение, я бы не колеблясьприказал арестовать его.

– Где? Как? – воскликнул Полиньи. – Мы его никогда невидели.

– Даже когда он приходит в свою ложу?

– Мы его никогда не видели в ложе.

– Тогда почему бы не продать абонемент на нее?

– Абонемент на ложу призрака Оперы? Вот, мсье, вы ипопробуйте!

Мы наконец покинули кабинет. Ришар и я никогда так несмеялись».

Глава 4

Ложа номер пять

Арман Мушармен написал такие обширные мемуары, что можетвозникнуть вопрос, когда он находил время заниматься делами театра. Он не знални одной ноты, но был в тесных отношениях с министром общественного образованияи изящных искусств, немного писал как репортер, кроме того, у него былодовольно большое состояние. Он обладал немалым обаянием, был умен, посколькусвоим партнером в Опере выбрал человека весьма достойного: он пошел прямо кФирмену Ришару.

Ришар был выдающимся композитором и настоящим джентльменом.Вот его характеристика, опубликованная в «Театральном ревю» в период, когда онстал одним из директоров Оперы:

«Фирмену Ришару около пятидесяти лет. Он высок ростом иширок в плечах, но у него нет ни единой унции жира. Он обладает ярко выраженнойиндивидуальностью и внушительной внешностью. Цвет его лица всегда свеж. Волосыспадают довольно низко на лоб, и он их коротко стрижет. Лицо выглядит слегкапечальным, что смягчается откровенным взглядом и прекрасной улыбкой.

Фирмен Ришар – известный композитор, весьма искусный вгармонии и контрапункте. Характерная черта его музыки – монументальность. Онопубликовал несколько высоко оцененных критикой камерных пьес, фортепьянныхсонат и небольших сочинений, полных оригинальности. Наконец, его «Смерть Геркулеса»,исполняемая на концертах в консерватории, несет эпическое влияние Глюка,мастера, перед которым мсье Ришар испытывает благоговение. Хотя он обожаетГлюка, однако Пиччинни любит не меньше. Преисполненный преклонения передПиччинни, он отдает дань уважения и Мейерберу, восхищается Чимарозой, крометого, никто другой так высоко не ценит гений Вебера. Что же касается Вагнера,мсье Ришар не далек от того, чтобы считаться первым и, вероятно, единственнымчеловеком во Франции, который понимает его музыку».

На этом закончу цитату. Она явно подразумевает, как мнекажется, что если Фирмен Ришар любит почти всех композиторов то обязанностьвсех композиторов – любить Фирмена Ришара. Чтобы довершить этот набросок,добавлю, что характер его был далеко не ангельским – иначе говоря, он отличалсядовольно крутым нравом.

На протяжении тех первых дней, которые партнеры провели вОпере, они были поглощены удовольствием ощущать себя хозяевами такогогромадного и великолепного предприятия и, без сомнения, забыли об истории спривидением. Однако вскоре произошел инцидент, который напомнил им, что шутка –если это было то, что было, – еще не закончилась.