Книга Экстремальная любовь - Никола Марш

Рекс похлопал Романа по спине, а тот улыбнулся ему в ответ.

Он проводил взглядом Рекса и посмотрел на Аву.

Инженю с широко раскрытыми глазами куда-то испарилась. На ее месте сидела фурия с нахмуренным взглядом.

— Ты планировал это?

— Когда? Ночью?

Румянец стал заливать ее щеки, а голубые глаза засияли огнем.

— Да, тогда. Или утром. Перед этой встречей.

Догадываясь, какое действие на нее это может произвести, он потянулся к ней и похлопал ее по руке. Но сейчас она не размякла.

— Рекс — старинный друг нашей семьи. Я здесь, чтобы представить некоторые новые виды экстремального спорта. И мы встречались с ним сегодня, чтобы обговорить материал для его журнала.

— Ты до сих пор не ответил на мой вопрос.

Она не сдвинулась ни на дюйм, и он восхищался ею все больше.

— Нет, я не планировал этого. Мне это пришло в голову только сейчас, когда я увидел, что ты просматриваешь объявления о работе.

— Но я не писатель!

— Ты им станешь, если будешь обращаться со мной нежно, использовать наиболее эффективную технику интервью и напишешь сенсационную статью.

— Ну ты и…

— Ты можешь отблагодарить меня позже, — улыбаясь, сказал он, кладя руки за голову и отклоняясь назад.

— Спасибо, — пробормотала она скупо, вытягивая руки на столе. — Но ты не задумывался, что будет, если я не справлюсь?

Ее пальцы беспокойно теребили столовые приборы, и, чувствуя легкий укол раскаяния, Роман чуть выпрямился. Он узнавал страх в ее глазах, он испытывал похожий, когда стоял на краю скалы или у открытой дверцы самолета перед прыжком.

И хотя Ава не выбирала между жизнью и смертью, но сейчас она была так уязвима на самом старте своей новой жизни, что потерпеть неудачу в новой карьере было бы для нее ужасно.

Он взял ее руку и сжал:

— Если ты не справишься, ты попробуешь заниматься чем-то еще. Если писать — это твоя мечта, тебе нужно хотя бы попробовать.

Уголки ее рта слегка скривились.

— Я до сих пор страшно зла, что ты вмешался в это.

— Обещаю больше так не делать. — Он поднял два пальца к виску. — Слово скаута.

— Что-то мне подсказывает, что ты никогда не был скаутом.

Довольный, что она перешла на флирт, почву, которую он хорошо понимал, Роман откинулся назад на стуле:

— Недостаточно ангельский вид?

Ее взгляд скользнул на его губы.

— Ты правда хочешь, чтобы я ответила?

Получая наслаждение от словесного спарринга, приятно удивленный тем, как легко она в это включилась, он плутовато улыбнулся:

— Да, пожалуйста.

Быстро посмотрев по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не слышит, она придвинула свой стул чуть ближе к нему:

— У ангелов есть крылья и нимб. — Она указала на верх его головы. — У тебя же, наоборот, рога.

— Как ты определила?

— Столкновение в бассейне. Ты ударил ими в мою голову!

Он улыбнулся:

— Не забудь про мой хвост.

Она так трогательно покраснела, что он, не в силах сопротивляться порыву, погладил ее по щеке:

— Я о том, что полагается черту вместе с рогами, но если ты думаешь о чем-то другом…

— Ну тебя…

Она смахнула его руку, как надоедливую муху.

Он заметил, что ее пальцы нервно сминают льняную салфетку.

— А из-за чего ты так встревожена? Из-за того, что мы поедем в Голд-Кост вместе?

— Из-за всего, — пробормотала она. На салфетке уже было столько складок, что рассматривать ее стало интересно.

Она имела в виду отель. Его охватило радостное возбуждение, когда она согласилась поехать.

— Я большой мальчик, а «Палаццо» — большой отель. Если ты не захочешь видеть меня, когда мы не будем работать, я уверен, места будет достаточно для нас обоих.

— Мы остановимся в «Палаццо Версаче»?

— Правильно, пять звезд, все включено. — Желая, чтобы она улыбнулась, он добавил: — Держись меня, детка, я покажу тебе хорошие места.

Слава богу, ее губы дрогнули в улыбке.

— Отель — это не проблема.

— Тогда что?

После долгой паузы она наконец подняла голову, и взгляд ее сияющих голубых глаз поразил его.

— Мне нужно сосредоточиться, чтобы выполнить тестовое задание. А как я смогу это сделать, если буду отвлекаться на тебя? Ты разрушил мой прежний мир прошлой ночью…

Пораженный ее честностью, он взял ее за руку. Она не сопротивлялась.

С вызовом она отбросила назад свои длинные светлые волосы:

— Что? Нечего сказать? Ты должен об этом подумать.

Возбужденный в высшей степени таким привлекательным контрастом — переходом от застенчивости до бравады за какие-то секунды, — он ухмыльнулся:

— Интересно, представляешь ли ты, как горячишься, когда сердишься?

Она отвела глаза, но он уже успел заметить довольную улыбку, обозначившуюся у кончиков ее рта.

— Да, это я, обычная Анджелина Джоли.

Он поднял ее руку к губам и поцеловал:

— Любимая, ты гораздо горячее, чем любая кинозвезда. Кстати, может быть, это судьба, что мы останавливаемся вместе в роскошном отеле по горячим следам прошлой ночи?

— Ерунда, — пробормотала она, смягчая эту резкую реплику скромной улыбкой. — Я не верю в судьбу.

— А во что ты веришь?

Она подумала над вопросом, тень набежала на ее глаза, и тот факт, что она ответила не сразу, сказал ему многое.

Если бы ему задали этот вопрос, он бы ответил мгновенно: в блаженное отсутствие мыслей в голове перед прыжком, в вершины самых высоких гор в мире, гарантированный выплеск адреналина при свободном падении.

Надежные, заслужившие доверия вещи, вещи, которые его никогда не подводили, вещи, которые не использовали его, когда это было удобно, а затем не выбрасывали, как порванный парашют.

Он почти перестал ждать ответа, когда она наконец решилась:

— В то, что я должна писать, — вот во что я верю.

— Рад слышать.

Она закусила свою аппетитную верхнюю губу, что, как он заметил, она часто делала прошлой ночью.

— Я не могу поверить, что действительно начну делать это. Меня всегда тянуло писать, но я пошла учиться на экономический факультет, а затем работала в крупнейшем международном банке, вместо того чтобы делать то, что мне действительно хотелось.