Книга Черный Бумер - Андрей Троицкий

Максим не полез в брючный карман за выкидухой, нож в таком деле плохой помощник. Посетитель мужик здоровый, и надо трезво оценивать свои шансы, если начнется полоскаловка, этот тип запросто успеет насадить на выкидуху самого Максима. Тут надо наверняка. Чтобы не пикнул, не получил ни одного шанса. Максим, улыбаясь, подался чуть вперед, но с дивана не встал. Просунул руку между подушками, кончики пальцев ткнулись во что-то твердое, тут была спрятана монтировка. Надо успеть, пока напарник заговаривает зубы. Когда клиент присосался к пивной бутылке, Максим вытащил монтировку, положил ее слева от себя. Алексей сидел к напарнику лицом и видел все манипуляции с монтировкой. Он на секунду смежил веки, давая знак: валяй, действуй. Максим, крепко обхватив монтировку пятерней, медленно поднялся с дивана.

Ничего не подозревавший клиент сидел к нему в пол-оборота. Алексей переложил монтировку в правую руку, сделал пару шагов вперед. Осталось поднять свое оружие, нанести удар сверху вниз с замахом из-за спины, целя противнику по шее или по голове.

Глава третья

Для осуществления замысла не хватило пары секунд. Гость вдруг оказался на ногах, словно почувствовал опасность. Максим занес руку для удара, но Элвис уже повернулся к нему лицом, блокировал правую руку противника в момент замаха, захватил ее в районе запястья левой рукой, а правой крепко вцепился в локоть. И нанес резкий удар коленом в пах. Показалось, между ног ударили пудовой гирей. Максим, охнув от боли, выронил оружие, тут же получил заднюю подножку и рухнул спиной на пол.

Показалось, что бронзовая люстра с хрустальными цацками задрожала, на мгновение погасла, затем ярко вспыхнула, ослепив Максима. Но то был не электрический свет, это Максим получил топчущий удар пяткой в грудь, а затем стопой в лицо — из глаз брызнули слезы боли. Алексей, ставший свидетелем короткой и жестокой расправы, подскочил с кресла, перемахнув столик, повис на плечах противника. Алексей запоздало подумал о том, что в потайном кармане, пришитом с задней стороны кресла, лежит бесполезный пистолет Макарова. Пушку держали на тот случай, если в «Орхидею»забредет какой-нибудь опустившийся отморозок с буйным нравом. Сейчас как раз такой вариант, но до оружия трудно добраться.

Алексей, обхватив предплечьями горло Элвиса, медленно смыкал руки, выполняя удушающий захват. Он оторвал ноги от пола, повиснув на противнике. Элвис пошатнулся, сделал несколько шагов вперед и в сторону. И каким-то образом, находясь в этой неудобной позиции, ухитрился еще раз пнуть пяткой в лицо Максима, пытавшегося встать на ноги. Алексей что есть силы сжал руки на шее противника, Элвис опустил подбородок, не позволяя перекрыть себе кислород, он шатался, но пока удержал вес. Исход поединка решала уже не сила, а ловкость и сообразительность.

Элвис шагнул назад, впечатав противника спиной в сервант. Лопнули декоративные стекла, на пол посыпались рюмки, бокалы для шампанского на высоких ножках, бутылки с ликером и чилийским вином. Алексей почувствовал что-то вроде ожога, острые осколки стекла, распоров рубаху, вдоль и поперек порезали спину, за пару секунд рубашка сделалась мокрой и горячей, прилипла к коже. Пришлось ослабить хватку. И уже в следующую секунду Элвис стряхнул с себя крепкого парня, словно котенка: дернул за руки, наклонился вперед и резко перебросил его через спину. Алексей заорал от боли и тут же заглох, получив ногой под ребра. Через секунду Элвис навалился ему на грудь, прижал лицо к паркету, залитому дрянным ликером, поставил колено на нижнюю челюсть.

— Где ее шмотки и паспорт? — спросил он.

Но Алексей плохо понимал, о чем его спрашивают. Порезанную спину жгло огнем, боль в локтевых суставах, отдавалась в плечах и груди, челюсть похрустывала под каменной коленкой этого паршивого психопата. И помощи ждать не откуда. Напарник Максим с лицом залитым кровью, лежал на полу вдоль дивана. Если бы не подрагивающая нога, можно решить, что он уже того… Перебрался в лучший из миров.

— Мать твою так, — едва шевеля губами, шептал Алексей. — Твою мать так, сука. Пусти…

— Паспорт? Где паспорт?

— Не знаю. Что б ты сдох.

— Ну? Где?

— Ты еще узнаешь, сука, с кем связался. Узнаешь…

— Вот как? Повтори еще раз, гнида, — Элвис сильнее надавил коленом на челюсть.

— А-а-а-а…

* * *

Лена, приоткрыв дверь в коридор, чутко вслушивалась в звуки, доносившиеся из гостиной. Мужской спор. Слов она не разбирала. Потом какая-то возня, звук бьющегося стекла. Чьи-то крики и стоны. Кажется, парню с татуировками на плечах, вставшему с ее кровати и отправившемуся за пивом, крепко перепало. Охранники «Орхидеи»запросто могли изувечить человека за неосторожно брошенное грубое слово или только потому, что бедолаге не хватило жалких копеек сполна рассчитаться за коммерческий секс или заказанную выпивку. А потом спустить с лестницы и вышвырнуть во двор. Такое случалось не каждый день, но от этого не легче.

Ленка подумала, что парень красивый, чернявый, голубоглазый, с прямым тонким носом. Похож на какого-то иностранного артиста или певца, вот только имя того артиста ускользает из памяти. Хорошо бы его не убили. Девчонки, разбуженные и напуганные грохотом и криками, позакрывались в своих комнатах. Но вот все стихло, Ленка, охваченная волнением и любопытством, выждала пару минут, высунулась в коридор и отшатнулась, отступив назад. В комнату вошел Элвис, оставляя на светлом ковре пятна крови, доковылял до кровати, сел. И бросил паспорт на матрас.

— Вот твоя ксива, — сказал он. — Но шмоток я не нашел. Собирайся, мы уходим.

— А что там произошло?

— Те два урода слегка пострадали. Так сказать, случай производственного травматизма. Бывает…

— На фига ты все это устроил?

— У меня с утра кулаки чесались. Сейчас зуд прошел.

— Не пойду я никуда, — заявила Ленка. — Напрасно старался.

— Это еще почему?

— Потому что ты связался ни с теми людьми. Меня найдут и порежут физиономию. Или чего похуже сделают. Не хочу остаться без глаз, не хочу становиться уродиной. Или покойником. Уродливым покойником.

— Ну, это уж твой выбор. Как хочешь.

Он взял с прикроватной тумбочки булавку для волос, вывернул ногу ступней к себе. Поплевав на рану, стер кровь и слюну пододеяльником и начал что-то выковыривать из пятки.

— Ты только учти, что оставаться тебе тоже нельзя, — Элвис поморщился от боли. Капли крови падали на светлый ковер, но кусочек стекла все не выходил. — В этом случае тебя точно порежут. Кстати, я твою зарплату у пацанов выпросил.

— Серьезно?

— Бабки на кармане. Не бог весть что, но две штуки баксов это лучше, чем совсем ничего.

— Куда же я пойду голяком? — Ленка куталась в короткую простынку. — У тебя машина?

— У меня мотоцикл.

— На мотоцикле нас остановит первый же мент, — покачала головой Ленка. — Не поеду. В простыне не могу, она слетит, когда я стану держаться за тебя. Голая баба на мотоцикле едет по Москве. Бред какой…