Книга Земля белых облаков - Сара Ларк

— Как-то одна из этих тварей заползла прямо к нам в комнату, — с отвращением рассказывал Ридлуорт, покручивая свои ухоженные усы. — Я, конечно же, сразу ее застрелил, хотя кули[7]говорил, что она не ядовита. Но разве таким людям можно доверять? А как обстоит с этим делом у вас, Уорден? Ваша прислуга следит, чтобы эти мерзкие гады не пробирались в дом?

Джеральд усмехнулся, подумав, что даже тигр нанес бы зданию меньший ущерб, чем выстрелы Ридлуорта. Он не верил, что этот маленький упитанный полковник мог с первого раза попасть в голову змеи. В любом случае мужчина явно сделал большую ошибку, когда решил отправиться в Индию.

— Видите ли, наши слуги... э-э-э... не всегда обладают необходимыми умениями, — сказал Джеральд. — По большей части это аборигены, которым покамест чужд английский образ жизни. К тому же им не приходится иметь дела со змеями и тиграми. В Новой Зеландии не водятся змеи. Изначально там и млекопитающих почти не было. Первых коз, овец, кур, собак и лошадей на острова завезли миссионеры и колонисты.

— И что же, там совсем нет никаких диких животных? — недоверчиво спросил Ридлуорт. — Бросьте, Уорден, вы же не хотите сказать, что до переселения колонистов Новая Зеландия выглядела так же, как и на четвертый день сотворения мира?

— Там много птиц, — сообщил Джеральд Уорден. — Больших, маленьких, плотных, тощих, летающих и нелетающих... Ах да, еще у нас водится несколько разновидностей летучих мышей. Помимо этого, конечно же, насекомые, но они тоже не представляют особой опасности. В общем, вам придется постараться, если вы хотите погибнуть в Новой Зеландии, милорд. Разве что вы столкнетесь с парочкой вооруженных ружьями грабителей.

— А если не ружьями, так мачете, кинжалами или кривыми саблями, да? — со смехом спросил Ридлуорт. — Честно говоря, для меня остается загадкой, как кто-то добровольно решает переселиться в эти дикие земли! Я был ужасно рад, когда наконец-то смог уехать из колонии.

— По большей части наши маори вполне мирные, — спокойно ответил Уорден. — Забавный народ... пронизанный духом фатализма и смирения. Они поют, танцуют, вырезают разные поделки из дерева и не знают никакого серьезного оружия. Нет, милорд, я уверен, что в Новой Зеландии вам было бы скорее скучно, чем страшно.

Ридлуорт уже хотел с горячностью заявить, что и во время своего пребывания в Индии ни разу ничего не испугался, но в эту секунду в гостиную вошла Гвинейра. Не увидев здесь ни матери, ни сестер, девушка озадаченно завертела головой.

— Я слишком рано? — спросила она, вместо того чтобы, следуя правилам приличия, сначала поздороваться с зятем.

Последний, похоже, не на шутку оскорбился такому поведению девушки, в то время как Джеральд не мог отвести от нее восхищенного взгляда. Гвинейра и до этого показалась ему симпатичной, но сейчас, в ослепительном вечернем наряде, дочь Силкхэма предстала перед ним настоящей красавицей. Голубой шелк оттенял белизну ее нежной кожи и красную медь волос. Строгая прическа подчеркивала тонкие благородные черты лица. А эти дерзкие губы и сверкающие синевой глаза, во взгляде которых отражались живой ум и независимый характер их обладательницы! Джеральд был потрясен.

Однако такой девушке здесь было не место. Уорден не мог представить ее рядом с таким мужем, как Джефри Ридлуорт. Гвинейра была скорее из того типа женщин, которые без страха носили на шее змей и укрощали тигров.

— Нет, нет, ты как раз вовремя, дитя мое, — сказал лорд Теренс, посмотрев на часы. — Это твоя мать и сестры задерживаются. Вероятно, они снова загулялись в саду...

— А вы разве не ходили с ними в сад? — спросил у девушки Джеральд Уорден. Ему было легче представить на природе Гвинейру, чем ее мать, которая показалась ему суховатой и скучающей женщиной.

Гвинейра пожала плечами.

— Я не слишком увлекаюсь розами, — призналась она, хоть и понимала, что наверняка вызовет этим очередной неодобрительный взгляд со стороны Джефри и, конечно же, отца. — Если бы это были овощи или хотя бы цветы без колючек...

Джеральд Уорден захохотал, не обращая никакого внимания на недовольные лица Силкхэма и Ридлуорта. С каждой минутой эта девушка нравилась «овечьему барону» все больше. Конечно же, она была не первой, кого Уорден во время этой поездки на родину награждал одобрительным мужским взглядом, однако ни одна из встречавшихся ему юных английских леди не вела себя так естественно и раскованно, как Гвинейра.

— Ну-ну, миледи, — поддразнил ее Джеральд. — Вы решили сразу же предупредить меня о недостатках английских роз? Неужели за их прекрасной белой кожей и огненными волосами могут скрываться шипы?

Выражение «английская роза», которое применялось для обозначения красавицы с типичной для британских островов внешностью — светлой кожей и рыжими волосами, — было известно и в Новой Зеландии.

Гвинейре, услышавшей подобный вопрос, следовало бы смутиться, но она лишь улыбнулась.

— Во всяком случае, безопаснее приближаться к ним в перчатках, — парировала она и краем глаза заметила в дверях гостиной застывшую с открытым ртом мать.

Леди Силкхэм и ее старшая дочь леди Ридлуорт только что вошли, но успели услышать последнюю часть диалога между Уорденом и Гвинейрой. Очевидно, они обе не знали, что шокировало их больше — наглость Уордена или остроумный ответ Гвинейры.

— Мистер Уорден, моя дочь Диана, миссис Ридлуорт.

Леди Силкхэм сочла лучшим решением сделать вид, будто не заметила этой неловкости. Было ясно, что этот мужчина совершенно не умеет вести себя в приличном обществе, но ведь он пообещал ее мужу выложить кругленькую сумму за отару овец и пару щенков. Сумму, которая немного увеличит приданое Гвинейры и поможет миссис Силкхэм побыстрее выдать ее замуж, пока эта дерзкая девчонка не успела нажить себе дурную славу.

Диана с достоинством поприветствовала заокеанского гостя. Ее усадили справа от Джеральда, о чем последний очень быстро пожалел. Ужинать в компании Ридлуортов было невообразимо скучно. Уорден вставлял в разговор короткие реплики и делал вид, что слушает подробные рассказы Дианы о разведении роз и благоустройстве сада, и продолжал украдкой наблюдать за Гвинейрой. За исключением того, что девушка была дерзка на язык, ее манеры можно было назвать безупречными. Она знала, как следует вести себя в обществе, умела поддержать светскую беседу, хотя и не старалась скрыть, что ужасно скучает в обществе Джефри. На вопросы сестры о ее успехах в изучении французского и самочувствии мадам Фабиан Гвинейра отвечала с самым невинным видом. Сама мадам очень сожалела, что из-за приступа не могла спуститься к ужину и поболтать со своей любимой ученицей Дианой.

Лишь за десертом лорд Ридлуорт вернулся к своему вопросу. Очевидно, его тоже начала раздражать скучная застольная беседа. Диана и ее мать как раз перешли к обсуждению общих знакомых, которых они находили «очаровательными людьми», а их сыновей «прекрасными юношами», вероятно подходившими на роль будущего мужа Гвинейры.