Книга Наследник волшебника - Дэниел Худ

— Обшарил весь дом, пока вы спали, — так?

— Да.

— И забрал только магические предметы?

— Да. Именно потому я и приехал в город в такую рань. Я надеялся на вашу помощь.

Кессиас провел рукой по непослушным волосам и нахмурился.

— По правде говоря, мне не нравится, когда магические штучки попадают в руки преступников. Ваше дело очень важное, Ренфорд. Но заварушка на Храмовой улице…

Эдил умолк. Лайам между тем вдруг начал осознавать, что именно в последнее время так глодало его изнутри. Ему не давала покоя беспросветная скука. Он жил, теряя себя. Это была совсем не та мимолетная скука, которая порой томит каждого человека. Нет, корни скуки Лайама шли глубже, их питала безмятежная жизнь, которую он вел вот уже в течение полугода. Неужели же надо было добрый десяток лет кружиться в бурном водовороте событий и объехать полсвета, чтобы затем тихо-мирно осесть в захолустье и изнывать от безделья? Саузварк засосал его, как трясина. Подумать только, шесть долгих месяцев он жил, словно хомяк в норе, и не ударил здесь палец о палец, не считая, конечно, одной сумасшедшей недельки, посвященной поискам не менее сумасшедшей особы, заколовшей Тарквина.

«Ну, все это не совсем так, — вяло возразил он себе. — Я что-то все-таки делаю. Сейчас, например, я учусь разным разностям у Фануила. Кроме того, мы с Кессиасом стали друзьями, а это тоже чего-то да стоит».

— Но из-за этой заварушки, — в конце концов произнес эдил, и лицо его помрачнело, — я не смогу уделять много внимания тому, что с вами случилось.

Лайам кивнул. Он уже все понял, но все-таки решил уточнить одну вещь.

— А что, в Саузварке нет сыщиков?

— Сыщиков?

— Ну, людей, которые зарабатывают на жизнь ловлей преступников, — пояснил Лайам, хотя по озадаченному взгляду Кессиаса он уже понял, что таковых тут не водится. Очевидно, Саузварк слишком мал, чтобы нуждаться услугах подобных людей.

— Это я, — сообщил незамедлительно Кессиас, — и мои подчиненные.

— Да, я знаю. Вы занимаетесь этим по долгу службы. Но в некоторых городах — в том же Торквее, например, в Харкоуте, в Фрипорте, — помимо обычных стражей порядка имеются люди, которые делают это за определенное вознаграждение. Их частным образом нанимают, и они берут на себя весь риск и все хлопоты, связанные с расследованием какого-нибудь преступления.

Кессиас лишь фыркнул в ответ, и Лайам повернулся к огню, чтобы скрыть улыбку. Раз в городе нет ни одного человека, способного взяться за его дело, значит…

— В таком случае, может быть, мне стоит попробовать отыскать своего вора самостоятельно?

— По правде говоря, Ренфорд, это было бы здорово, — сказал эдил, просветлев и, словно бы позабыв, что только что сам обращался к Лайаму с просьбой о помощи. — Если вы снимете с моего воза свой груз, я как-нибудь утихомирю Клотена.

Лайам выдержал паузу.

— Ладно, я этим займусь.

В конце концов, сказал он себе, розыски вора несопоставимы по сложности с поисками убийцы. И потом, гораздо приятней заниматься своим делом, чем ублажать разъяренного иерарха.

— Не могли бы вы, в таком случае, дать мне адреса саузваркских ростовщиков? Тех, что принимают в заклад дорогие вещи, а возможно, их и скупают?

Удовлетворенно улыбнувшись, Кессиас порыскал по караулке. Чернила, перо и бумага обнаружились на шкафу. Эдил пристроил лист бумаги на крышке бочонка со спиртным и начал писать.

— Их не так много, — пояснял он попутно, — всего лишь двое. По крайней мере, именно о них поговаривают, будто они якшаются со всяким там сбродом.

Кессиас подул на бумагу, чтобы чернила подсохли, и вручил ее Лайаму. — А пока вы будете мотаться по городу, держите ушки на макушке, ладно? Вдруг вам удастся нанюхать что-нибудь и для меня.

— С удовольствием, — согласился Лайам, принимая листок. Он вовсе не полагал, что вор тут же кинется продавать украденные у него вещи; он просто хотел выяснить для себя кое-что.

— Надеюсь, я могу рассчитывать и на вашу любезность?

Кессиас насмешливо поклонился.

— В таком случае давайте договоримся о завтрашней встрече?

Они условились поужинать вместе в знакомой таверне. Лайам завернулся в плащ и двинулся к выходу.

— Да, кстати, — сказал он, приостанавливаясь. — А где я могу найти матушку Джеф? Эдил на минуту задумался.

— Ну, скорее всего, там, где она и должна пребывать, — в мертвецкой. А зачем она вам?

— Я хочу с ней поговорить… о магии. Возможно, она знает что-то об Амулетах, вскрывающих магическую защиту. А где находится эта… как вы выразились — мертвецкая?

— А как вы прикажете еще ее называть? Мертвецкая и есть мертвецкая. Специальное помещение, куда свозят покойников, каких некому хоронить. Это рядом, в подвале городского суда. Хотя я бы никому не посоветовал соваться туда без крайней нужды, и особенно вам.

В ответ на предостережение Лайам лишь небрежно кивнул. Рано или поздно этому, подчас весьма туповатому, увальню все равно придется понять, что он, Лайам, никаких покойников не боится и вовсе не склонен падать в обморок при виде капельки крови. Но пока — пусть все идет как идет.

— И то правда. Возможно, мне ее вызовут, или я передам ей записку.

— Да, так было бы лучше всего, — озабоченно произнес Кессиас.

Старательно подавив улыбку, Лайам покинул казарму и с удовольствием вдохнул свежий морозный воздух. Он ощутил странно знакомый зуд в районе лопаток. Лайам узнал это ощущение.

У него наконец-то вновь появилось дело.

3

Лайам перебросился парой слов со стражницей, все так же топчущейся у входа в казарму, и попросил ее присмотреть за Даймондом.

Для такого маленького города, как Саузварк, массивное трехэтажное здание герцогского суда, опоясанное рядами редко разбросанных окон, было непомерно огромным. Его фасад полностью ограничивал площадь с западной стороны. Примыкавшее к нему одним боком приземистое строение, в котором помещалась тюрьма, казалось бедным родственником, притулившимся к важному господину. Над центральной частью герцогского дворца (так еще именовали здание суда горожане) вздымалась стройная квадратная башня; именно там располагались колокола, сообщающие всему Саузварку, который теперь час. Ночами башня выглядела особенно величественно — в пляшущих языках света, отбрасываемого факелами.

Сейчас факелы были погашены, да и само здание суда казалось пустым. Лайам поднялся по широкой лестнице к высоким дверям и постучал в них тяжелым дверным молотком. Потирая озябшие руки, он стал рассматривать висящий над дверьми герцогский герб: три рыжие лисы на сером поле. Очень простой герб. Никаких делений, никаких символов, свидетельствующих о брачных союзах с другими властительным родами. Герцоги Южного Тира не смешивались с дворянством Таралона; они предпочитали жениться на дочерях здешних помещиков или богатых торговцев. Это не добавляло им любви со стороны таралонской знати, но зато интересы рода были соблюдены. Герцогство оставалось неделимым, а герб сохранял свою простоту.