Книга Бесы в погонах - Михаил Серегин

– Ой, не знаю, батюшка… – вздохнула девушка.

За окном раздался шум человеческих голосов.

– Ну, вот и папа приехал, – сокрушенно покачала головой Катерина и выглянула в окно. – А я так хотела с вами… – и вдруг удивилась: – Это не папа… А кто?

Сидевший к окну спиной отец Василий повернулся и чуть не свалился со стула: сквозь заблокировавшую проход к дому охрану прорывался… Макарыч.

– РУБОП?! – вслух удивился он.

– Какой тебе, на хрен, ордер, урка?! – орал Макарыч на старшего охраны. – Руки убери, я сказал! Убери, пока их тебе не оторвали, пацан!

– Не положено! – стоял на своем старший. – Мне вы хоть откуда! Хозяин придет, он и запустит…

– Какой РУБОП? – встревожилась Катерина. – Зачем РУБОП?!

– Этого я не знаю… – проронил священник и вдруг вспомнил, как Макарыч клялся Саньке отомстить за него Роману.

Он встрепенулся и увидел, как тревожно смотрит Катерина то на него, то во двор…

– Иди отсюда! – рявкнули во дворе, и тут же послышались характерные звуки схватки.

Священник выглянул. Охранников стремительно повалили на постриженную траву и уже через несколько секунд начали добивать ногами.

Катерина охнула.

– Понятых сюда! – властно распорядился Макарыч.

– А что им надо? У нас ведь в доме ничего такого нет. Неужто они не знают? – нервно произнесла Катерина и вдруг кинулась к навесным шкафам.

Она открывала одну дверцу за другой, а потом, словно что-то вспомнив, стремительно вытащила пару минут назад облапанную охранником здоровенную жестяную банку из-под чая и вытряхнула на стол большой запаянный полиэтиленовый пакет с белым порошком.

Настала очередь удивиться и священнику.

– Катя, что это?

– А я откуда знаю?! – расстроенно всплеснула она руками. – Наверное, этот новенький подсунул! До него сюда вообще никто из них не заходил и по шкафам не шарился! Да что вы на меня так смотрите?! Вы что думаете, раз мы Якубовы, так и чай с героином пьем?

Священник так не думал. Если честно, он думал как раз наоборот: Рома, конечно, придурок, но не настолько, чтобы хранить это у себя дома. Хотя и Катина сообразительность наводила на размышления – видно, какой-никакой, а этот специфический опыт у нее был…

Катерина заметалась по кухне, а в коридоре уже гремели тяжелые армейские сапоги рубоповцев.

– Прошу понятых со мной! – распорядился где-то за дверями Макарыч.

И тогда Катерина стремительно задрала юбку, сунула пакет в отделанные кружевом трусики, разгладила его на животе и уже через секунду как ни в чем не бывало стояла с кофеваркой в руках. Дверь открылась.

– Понятых прошу… – снова повторил Макарыч и удивился. – Отец Василий?

– Да, товарищ майор, – кивнул священник. – Прихожанку вот навестить пришел. А вы какими судьбами?

– И мы… тоже, – хмыкнул Макарыч, – как бы в гости, – и обернулся. – Так!.. Понятых прошу подойти ко мне.

– Здрасьте, – виновато пригнули головы в дверях немолодая, бедно одетая женщина и такой же небогато выглядевший мужчина.

– Проходите-проходите, – сделал широкий жест рукой Макарыч и пояснил: – Сейчас будет произведен обыск на предмет обнаружения оружия, наркотиков, боеприпасов и иных противозаконных предметов…

Катерина стояла белее героина. Священник тронул ее за руку, и девушка словно очнулась.

– Я так понимаю, кофе нам попить сегодня не удастся? – улыбнулся он ей.

– Почему? – через силу улыбнулась она и взяла себя в руки. – Я думаю, скоро все уладится.

И тогда во дворе снова зашумели.

– Они тебе хоть ордер предъявили?! – отчетливо прорезался сквозь шум свары резкий голос Романа Якубова. – А какого тогда…

Священник бросил взгляд на Макарыча. Тот побледнел: видимо, визит хозяина дома в самый разгар самовольного обыска в его планы не входил.

– Ну, чего, Андрей Макарович, начинаем? – протиснулся в кухню рослый боец. – А то на дворе уже Роман вовсю шумит, приехал, требует, чтобы впустили…

– Впусти! – внезапно усмехнулся Макарыч. – Пусть поприсутствует.

Боец пожал плечами и вышел, а меньше чем через минуту снова вернулся, но уже в сопровождении Романа Григорьевича.

– Ты чего беспредельничаешь?! – с порога налетел Якубов на Макарыча. – Или давно по судам не таскали?!

– Не шуми, Роман, – одернул его Макарыч. – Сейчас мы посмотрим, кто кого по судам таскать будет. А точнее, кого будут возить…

Роман спокойно и внимательно оглядел кухню, увидел священника, удивился, бросил недовольный взгляд на пригнувшихся еще ниже понятых, видимо своих соседей, и сел.

– Ну что ж, – развел он руками в стороны. – Ты сам напросился. Вперед. Покажи, на что способен.

– Начинай, Шемякин, – кивнул Макарыч все тому же рослому бойцу.

Шемякин принялся обшаривать навесные шкафы, быстро, пожалуй, даже слишком быстро, дошел и до «того самого», демонстративно обшарил рукой полки, достал жестяную банку из-под чая и…

Отец Василий неотрывно следил за Андреем Макаровичем. Он видел все: как все более и более теплеет суровое милицейское лицо и как одновременно все быстрее бегают из стороны в сторону его серые, как спецсталь, глаза.

Боец сунул руку в банку, пошарил, ничего, кроме остатков чая, там не обнаружил и с несколько ошарашенным видом поставил ее на место.

Макарыч удивился. Поднялись брови, наморщился лоб, приоткрылись глаза… Он терпеливо дождался, когда боец закончит осмотр кухни, и покачал головой.

– Проверь-ка еще раз, Олег, нужно быть уверенным до конца.

– Есть, товарищ майор, – откликнулся рубоповец.

Роман издевательски хмыкнул: он был уверен в юридической чистоте своей кухни на сто пятьдесят процентов.

И снова боец пошел шарить по всем полкам, и снова особое внимание уделил банке из-под чая, и снова ничего не обнаружил.

Макарыч бросил косой взгляд на священника и Катерину: когда он вошел в кухню, здесь сидели только они… И отец Василий подумал, что, если бы он вчера не крестил Саньку, его бы уже пару раз обыскали, ну, и Катьку заодно…

– Я чего-то не понял, чего вы ищете? – простодушно поинтересовался Якубов. – Если пулемет, так я его в гараже обычно держу; а если кокаин, то вам лучше прямо в магазин на Кирова пожаловать, там его в мешках из-под сахара до едрени фени… Ну, а если вы просто проголодались, так скажите, я вас покормлю. – Он повернулся в сторону дверей и крикнул: – Евгения! У нас там суп вчерашний оставался! Ты бы предложила непрошеным гостям!

Макарыч побагровел.

– Так, – не считая нужным отвечать на выпад, хрипло выдавил он. – Шемякин, останешься здесь, а мы пройдем по остальным комнатам.