Книга Идеальный силовик - Сергей Самаров

* * *

Полковник Мочилов ждал важного телефонного звонка и потому, не имея штатного адъютанта, который позвал бы к телефону, пригласил полковника оперативного отдела и старшего лейтенанта Валидова в свой кабинет. Идти, впрочем, было недалеко. Там, за длинным столом, заваленным топографическими и спутниковыми картами, разговор и продолжили. В курс дела старшего лейтенанта вводил полковник оперативного отдела, к которому ему было приказано прибыть, но чью фамилию он не запомнил, потому что просто не расслышал ее. Дежурный по управлению, отводивший старшего лейтенанта в кабинет, говорил, одновременно сморкаясь в платок, и разобрать слова было трудно. А сам полковник, похоже, считал, что его все должны знать, и не представлялся. Полковник Мочилов называл полковника оперативного отдела Олегом Степановичем, но старшему лейтенанту из бригады казалось, что он называть так старшего офицера не имеет права, не нарушая субординацию. Поэтому приходилось говорить просто «товарищ полковник», но и этого хватало для выяснения любого вопроса.

— Ты, старлей, слышал, наверное, про громкие московские убийства последней недели. Три человека. Сначала сенатор от Чечни, потом подполковник нашей службы, Герой России, и его дочь. Слышал, надеюсь? — говорил полковник оперативного отдела.

— Никак нет, товарищ полковник, не слышал. Мы же от Москвы за две с лишним тысячи километров располагаемся. До нас слухи не сразу доходят.

— Телевизор, что ли, не смотришь? По всем каналам в каждых новостях жужжали.

— Никак нет, товарищ полковник, телевизор не смотрю из категоричного принципа, — пожал плечами старлей. — Считаю его морально вредным агрегатом, гораздо более вредным, чем самогонный аппарат.

— Мнение справедливое, — согласился полковник Мочилов. — А главное, красиво высказано. Красочно. После такого захочется граненый стакан самогонки громыхнуть и, пока закусить не успел, спешно телевизор в окно выбросить. Но мы сейчас алкогольную тему развивать не будем, поскольку у нас задача стоит несколько другая. Докладывай дальше, Олег Степанович. Расскажи нам про убийства, хотя ты от журналистики и далек.

— Два человека убиты одним и тем же, согласно заключению экспертизы, оружием. Причем во втором случае на ране, смертельной ране, замечу, нанесенной подполковнику Серегину, обнаружились засохшие остатки крови, принадлежащей другому человеку, убитому днем раньше. Оба погибли от удара сверху в темечко острым металлическим штырем. Возможно, применялся какой-то экзотический вид оружия, возможно, просто заточка, но оба удара были смертельными. Экспертиза подтвердила, что действовал один и тот же человек, используя одно и то же оружие. Специалисты МВД делают вывод, что киллер был не профессиональным, поскольку профессионал от орудия убийства постарался бы избавиться сразу, ему ни к чему таскать с собой такую улику. В первом случае были подозрения, что киллер — женщина. После второго случая версия подверглась сомнению. Женщине трудно справиться с таким подготовленным человеком, как подполковник Серегин. Здесь должен был действовать профессионал высокого класса, прекрасно подготовленный физически.

— Про Серегина я что-то слышал, — заметил Валидов. — Но он не из нашей бригады. Не мне специально говорили, но разговор шел при мне. Два старших офицера разговаривали, которые его лично, похоже, знали, а я случайно подслушал, но переспрашивать у старших офицеров посчитал некорректным. А дочь подполковника? Она какое место во всей этой истории занимает?

— Она была дома с отцом, — вздохнул Олег Степанович. Он, похоже, не любил, когда ему вопросы задавали. — Девочка тринадцати лет. Ей сломали шейный позвонок. Профессиональный прием, что еще раз подтверждает версию о профессионализме преступника. Серегин, видимо, пытался сопротивляться, может быть, просто хотел отмахнуться, но защитить себя не успел. Однако при этом нанес травму убийце. В квартире обнаружены следы крови, не принадлежащей ни подполковнику, ни его дочери. Впрочем, ДНК крови нам ничего не дает, сравнить не с чем. Но в том и в другом случае присутствует странная вещь, я бы сказал, визитная карточка, — картинка с изображением почти полностью обнаженной женщины-воительницы и подпись «Валькирия». Можно было бы предположить, что такую визитную карточку специально подбрасывали, чтобы увести следствие в сторону и направить на поиски женщины. Напомню, в первом случае в деле присутствует женщина. И в том же первом случае эта визитка обнаружена в сумочке той самой женщины, оставленной на столике в ресторане. В дамскую сумочку подбросить такую вещь сложно, хотя для профессионала невозможных вещей не бывает. Короче говоря, старлей, у меня в кабинете ксерокопия всех материалов следствия. Там много бумаг, но тебе придется их прочитать, чтобы подробно ознакомиться со всеми материалами.

— Меня переводят на службу в Следственный комитет? — спросил старший лейтенант, вопросительно вскинув густые брови и глядя на командующего.

— Дело в том, Гази Талгатович, — улыбнулся Мочилов, — что мы располагаем конкретными сведениями о том, что к покушению на подполковника Серегина мог приложить руку и даже искал исполнителя некий Абдулкадыр Низамович Нуцалханов, правая рука твоего двоюродного брата. Серегин собственноручно уничтожил старшего брата Нуцалханова, Омахана Низамовича, тоже известного бандита. Мы на это внимания бы не обратили, если бы у Абдулкадыра Нуцалханова не было серьезного родственного конфликта с тем же сенатором от Чечни, который в результате этого конфликта был объявлен его «кровником». И вообще мы бы оставили это дело в ведении ФСБ и Следственного комитета, если бы до нас не дошли слухи о том, что Абдулкадыр Нуцалханов бросил клич — если кто-то желает отомстить русским гяурам, обращайтесь к нему, он за соответствующую плату готов помочь. Маленький бизнес Нуцалханова опять же мог бы оставить нас в стороне, но мы получили достаточно точные сведения, что в его списках есть несколько офицеров спецназа ГРУ. Необходимо обеспечить их безопасность, и мы надеемся сделать это с твоей помощью.

— Каким образом? — не понял старший лейтенант. — Я в окружение брата не вхож, никаких контактов ни с ним, ни с его окружением не имел. А если попытаюсь выйти на контакт, все сразу станет ясно. Я не думаю, что Абдулмалик прикажет меня расстрелять, но работать там я не смогу, потому что не попасть под подозрение мне будет просто невозможно.

— Согласен, — кивнул командующий. — В этом вся сложность. Но ты же должен знать, Гази Талгатович, что трудности создаются исключительно для того, чтобы их обходили, и нет в природе, просто не существует такой трудности, которую невозможно было бы обойти. Как нам убрать все подозрения со стороны твоего брата?

— Как, товарищ полковник? — переспросил старший лейтенант.

— Очень просто. Но подумай сам, приучайся сам искать выход.

— С самого детства, товарищ полковник, этим занимаюсь. У меня мачеха была, как та, из сказки, и мне приходилось всегда искать выход при ее придирках. Обычно находил такой, что отец на мою сторону вставал.

— А сейчас?

— А сейчас я бы предположил, что лучшим вариантом окажется тот, при котором Абдулмалик будет искать меня сам, чтобы я ему в чем-то помог.