Книга Крайняя необходимость - Фридрих Незнанский

Гордеев кивнул.

— Все правильно. Это, между прочим, он и есть — тот самый бывший клиент Дениса. Я его по наследству получил. Только теперь этого человека там нет, он свою долю продал и уехал из страны, а его коллеги не хотят выполнять нашу договоренность.

— Юрка, — окончательно разозлился Турецкий, — я не понимаю, какого рожна ты мне все это рассказываешь? И вообще, что тебе, с твоими гонорарами, трудно потратить лишнюю сотню в месяц на телефон и забыть об этой истории?

Гордеев немного обиделся:

— Александр Борисович, может быть, вы все-таки сперва меня дослушаете?

— Ну?

— Дело не только в халяве. Как только все это прекратилось, мне стали звонить мои клиенты, коллеги, приятели — все они были возмущены тем, что я дал их телефоны каким-то уродам. Понимаешь? Им звонят натуральные бандиты, ругаются, угрожают на фене — короче говоря, нервируют людей. И меня заодно. Уже полтора десятка случаев. Тебе вот, например, еще никто подобный не звонил?

Турецкий озадаченно покачал головой.

— Теперь понимаешь, что произошло? — продолжал Гордеев. — Кто-то каким-то образом выкачал из моего аппарата всю записную книжку и…

— Кто?

— Я думаю, новые хозяева этой компании — «Вест-Телеком».

— Почему? Зачем им это делать?

— Чтобы доставить мне максимум неудобств и неприятностей, — предположил Гордеев. — Логично?

— Логично. А для чего?

— Откуда я знаю? Например, чтобы шантажировать. Чтобы получить деньги. Может, еще чашечку кофе? — задумчиво произнес Гордеев. — Ты не находишь, что я варю отличный кофе?

— Это моя кофеварка варит отличный кофе, — раздраженно уточнил Турецкий. — Не сбивай меня, черт побери, я и так ничего не понимаю! Что ты имел в виду? Кого шантажировать? От кого получать деньги? От тебя?

— От меня.

— А у тебя много денег? — прищурился Турецкий.

— Не твое дело. Мало. Не важно, сколько, — непоследовательно сказал Гордеев. — Нет, пожалуй, не стоит больше пить кофе.

— Подожди, ты знаешь, кто эти люди — новые хозяева компании?

— Еще бы. Я сейчас только тем и занимался, что выяснял их подноготную.

— Ага! И нарыл что-то интересное?

— Да выше крыши, — заверил Гордеев. — Только все равно непонятно, зачем портить нервы какому-то адвокату.

— Юра, а ты, значит, считаешь, что все неприятности проистекают именно оттуда? Ты уверен, что твой телефон просто не попадал в чужие руки, что ты, например, его нигде не оставлял?

— Абсолютно уверен. Саня, что предпринять, а? Я страшно зол, хочу разобраться с теми уродами, которые подложили мне такую свинью. Мне нужна моральная компенсация и здоровый сон.

Турецкий закурил очередную сигарету и погрузился в размышления. Гордеев терпеливо молчал. Он знал, что за всеми подначками и усмешками скрываются изощренный интеллект и колоссальный опыт. Гордеев был уверен в том, что со своей проблемой (возможно, на первый взгляд она и казалась не стоящей выеденного яйца, но он чувствовал, что это не так) он пришел к тому, к кому надо.

— Вот что, — сказал наконец Турецкий, — у меня есть одна идея. Но прежде чем я ее озвучу, давай договоримся. Если я помогу тебе, то ты поможешь мне.

— В каком смысле? — насторожился Гордеев. — Что значит — помочь тебе? Если, допустим, надо мебель передвинуть, то я готов.

— Ты знаешь, в каком смысле. В профессиональном. Надо кое-кому помочь. Только ты с этим справишься.

— То есть это клиент? — уточнил Гордеев. — Новое дело? Какая-то очередная запутанная хренотень, к которой имеешь отношение ты или Грязнов?

— Да или нет? — сказал Турецкий.

— А что, у меня есть выбор? — вздохнул адвокат. — Ладно, если это в моей компетенции, то я сейчас свободен.

— Тогда так, — сказал Турецкий. — Переформулируем задачу. Сперва ты поможешь мне, а потом я помогу тебе.

— Что?! — возмутился Гордеев. — Ты же только что говорил совершенно обратное!

— Тебе ли не знать, Юра, как профессиональные юристы тасуют факты. Да или нет?

— Саня, ну что за свинство!

— Предлагаю компромисс. Ты немедленно возьмешь нового клиента, а с твоим делом мы тянуть тоже не станем.

Гордеев вздохнул:

— Не могу не признать, развел ты меня весьма искусно. И сознайся, с самого начала ведь знал, как все будет, а?

Турецкий невинно улыбнулся.

— Ну ты и жук. Ладно, рассказывай, что натворил мой будущий клиент.

— Ничего особенного, — Турецкий наслаждался, вспоминая собственное изумление от того, что впервые услышал от Грязнова, — замочил парочку человек…

— Замечательно, — с сарказмом сказал Гордеев. — Нечто подобное я и ожидал услышать.

— И случилось это, заметь, в твоих родных Химках.

— Интересно… Что же это за дело, о котором я не знаю?

— Оно, видишь ли, не совсем свежее. Наверно, это случилось, когда тебя еще в Химках и не было.

— Не понял. Так я, что ли, буду у него уже не первый адвокат? Как это все понять? Работа над ошибками? Или в команде?

— Все предельно просто, — успокоил Турецкий. — Парень уже сидит, и его надо вытащить на волю. Для этого предстоит найти основания. То есть адвокат, который этим займется, должен иметь мощные икроножные мышцы. Кроме тебя, другого такого нет. Подозреваю, что история запутанная, не все там просто, и парень непростой. Возьмешь дело в порядке надзора?

— Давай конкретней, — пропустил мимо ушей комплимент Гордеев. — Так он никого не убивал? Он невиновен?

— Понятия не имею, — признался Турецкий. — Я не очень в курсе. Славка говорит, что он, кажется, все-таки застрелил тех двоих в пределах допустимой самообороны.

— Славка! Ну конечно, все-таки он! — окрысился Гордеев. — Кто еще мог подсунуть такое замечательное дельце! Этот тип — его креатура, да?

— Не рычи, — посоветовал Турецкий. — Славка плохого не предложит.

— Плавали, знаем, — вздохнул Гордеев. — Ладно, я ведь согласился? Согласился. Теперь твоя очередь. Ты говорил, что у тебя есть идея. Выкладывай.

— Я так говорил? — удивился Турецкий.

— Еще бы!

— А, припоминаю. Значит, идея такая… — Турецкий посмотрел на часы. — Что, если нам пообедать?

— В принципе я проголодался, — сознался адвокат. — И за обедом ты поделишься этой своей идеей?

— Ты не понял, — улыбнулся Турецкий. — Это моя идея и есть.

4

Сергей стоял с биноклем на верхней палубе, смотрел на один берег, терявшийся в зыбкой дымке, на другой — вообще невидимый, вперед — на бесконечную гладь с барашками волн — и представлял, что он на капитанском мостике, и его приказам подчиняются огромные турбины, и он легко сможет провести свой корабль и по желтым водам Амазонки, и по синей глади океана, и обогнуть землю вокруг, и дойти до Северного полюса… На самом деле бинокль был отцовским, а не капитанским, это он знал наверняка…