Книга Что у принца под короной - Галина Полынская

– Воду мы перекрыли! – прорычал Станислав Станиславович. – Но на полу целый океан! Пока его тряпками, стаканами, тарелками ликвидируют, нас будет топить!

– Фигово, – тяжело вздохнул художник Левик Иловайский, запоздало стаскивая с себя мокрый свитер. – Похоже, и нам ремонта не избежать: обои отвалятся, паркет вздыбится, потолок обрушится…

– Может, еще и обойдется? – с надеждой пискнула Тина Олеговна.

– Не обойдется, – покачал головой Влад, – ой, не обойдется.

– Всё вытащили? – Конякин обвел коллектив горящим взором.

– Еще где-то четверть архива! – простонала Макакина, одним нервным жестом размазывая по лицу всю косметику.

– Тогда чего стоим?! – взревел наш Великий и Ужасный. – Вперед! Спасайте архив!

Кошмар по спасению имущества и самого офиса длился до конца рабочего дня. Мы возились непосредственно в редакции, а Конякин то и дело бегал добывать что-нибудь полезное: тряпки, ведра, швабры… даже умудрился разжиться двумя утюгами, чтобы высушить одежду. К вечеру мы так устали и измучались, что обрадовались все, включая трезвенницу Тину Олеговну, когда Иловайский притащил откуда-то бутылку коньяка «Белый аист» и пластмассовые стаканчики. Кое-как расположились в сухом предбаннике, Влад сбегал за Конякиным и предложил распить с коллективом пятьдесят грамм. Начальство не отказалось, коньяк прикончили моментально. Затем стали думать, как жить дальше. Влад внес предложение приоткрыть окна и дать помещению пару дней просохнуть. Никаких более разумных идей ни у кого не родилось, и Конякин вынужден был согласиться. Сколько трудодней выпадало из жизни любимой газеты, никто не мог спрогнозировать, поэтому Станислав Станиславович всем раздал задания на дом, ведь ничто, никакие катаклизмы не имели права ставить под угрозу выход очередного номера «Непознанного мира». Оставив архив подсыхать в коридоре, подсушенный утюгами и сплоченный общей бедой коллектив, покинул издательский дом «Комета» и поплелся к метрополитену. У метро, не сговариваясь, пришвартовались к палатке, купили по банке джин-тоника и молча выпили с похоронными мордами. Не знаю, кто о чем, лично я думала о ремонте, который теперь уже насильственно грозил нам, и никак не могла представить как, а главное, на какие шиши его осуществлять? М-да, как страшно жить…

Домой приехала позднее обычного и в совершенно собачьем настроении. Единственное, в чем повезло за весь сегодняшний день – Таисия была у меня дома, она успела прогулять Лаврентия и приготовить ужин.

– Чего стряслось? – сразу поинтересовалась она, как только я переступила порог.

– Да так, – без сил махнула я рукой, – нас затопило кипятком. Наверху ремонт делали и как-то криворуко установили батареи, их прорвало и на нескольких этажах случилась Венеция.

– Неплохо! – присвистнула Тая. – Завтра на работу пойдешь?

– Нет, что ты, какая работа, пара дней нужна, пока там все высохнет. А потом придется делать ремонт, – я прошла в ванную вымыть руки.

– Что, так сильно затопило? – подруга двинула за мною следом.

– Не то слово! Что с ремонтом теперь делать, где средства на него брать ума не приложу.

– Ничего, ваш Конякин что-нибудь изобретет, он ведь на редкость изобретательный. Есть будешь? Я макароны по-флотски сварганила.

– Буду, голодная ужасно.

Порой наши с Тайкой взаимоотношения напоминали мне отношения двух близких родственников, проживших под одной крышей лет сорок – не меньше.

– Слушай, знаешь, кем работает наша веселая вдова? – Тая поставила на стол передо мной тарелку с дымящимися макаронами. – Я пристально изучила ее визитку.

– И кем же? – хотя меня в данный момент это меньше всего интересовало.

– Генеральным директором чайной компании «Ароматный дом». Там так и написано: «генеральный директор», представляешь? А по ней и не скажешь, я думала, она с модельным бизнесом связана.

– Ну, мало ли, – пожала я плечами. – А вообще все очень гармонично: муж конфеты-шоколады производит, супруга чаем торгует. Интересно, а кем она была до того, как стала генеральным директором чайной компании?

– Судя по ее внешнему виду и манере поведения она была никем, – Тая заглянула в холодильник, не нашла там ничего интересного и уселась за стол напротив меня.

– Почему ты так решила? – я с аппетитом уплетала макароны, Михайловна сварганила их на славу.

– Сама подумай, – она подперла рукой подбородок, глядя, как я наминаю макароны, – если бы Инна выходила замуж за своего директора по любви, а не из-за денег, она бы хоть немного опечалилась, узнав о его смерти?

– Думаю, да.

– Нет, она, конечно, опечалилась, расстроилась, даже рассердилась, но как будто кошелек потеряла с крупной суммой денег, а не дорогого супруга. Прямо странно это все, интересуюсь я очень ситуацией.

– Все-таки решила заняться этим делом? – я тщательно выскребла вилкой остатки макарон и мясного фарша.

– Да, – всем своим видом Тая демонстрировала детективную решительность. – Очень даже решила заняться. Дела, где фигурируют богатые и мертвые мужья, хищные женушки и любовницы-одноклассницы, дают особый приток адреналина моему горячему сердцу. Спрашивать о том, будешь ли ты расследовать со мной, я считаю излишним, – чересчур уж важно произнесла мадам Ливанова.

Я подумала о притоке адреналина, который меня ожидает в затопленной редакции, отставила в сторонку пустую тарелку и послушно кивнула, да мол, товарищ генерал, конечно же, буду расследовать все, что пожелаете, наплевав на все свои насущные проблемы.

– Что-то я не вижу энтузиазма на твоей мордени! – с подозрением уставилась на меня любимая подруженька. – Не хочется верить, что тебе не интересно такое замечательное дельце!

– Оставь в покое мою мордень, – устало зевнула я, – буду я с тобой расследовать, буду, куда ж от тебя деваться.

– Это да, – довольно ухмыльнулась Таюха, – от меня никуда не денешься!

Уж кто бы сомневался…

Глава пятая

Утром, как обычно, проснулась от грохота будильника. Вскочила, помчалась в ванную и на половине пути вспомнила, что сегодня на работу идти не нужно, можно вывести Лаврентия во двор, вернуться, улечься в кровать и ничего не делать вплоть до вечера. С трудом преодолевая лень, поднялась и стала обираться на работу Тая – хмурая, сонная, всем недовольная, в общем, как обычно. И мы вместе с Лавром пошли ее провожать до угла дома. Пожелав на прощание хорошего трудового дня, я решила сделать крюк и прогуляться вчерашним маршрутом. Хоть и понимала, что в это время вряд ли встречу своего прекрасного принца, но все-таки… Бурная творческая фантазия пару раз прокутилась сладкие мечты о нашем чудесном совместном будущем, а потом неожиданно переключилась на покойного директора кондитерской фабрики. Отчего-то вспомнились слова его супруги: «У него две своих машины и одна служебная, зачем ему ловить такси?» И вправду, зачем? Интересно, откуда он ехал? С работы? Ведь у него при себе была папка с рабочими документами… и вот с этими документами он направился прямиком к любовнице? Так невтерпеж стало? И чего он так докопался ко мне, к моей машине, к моей подруге? Мужчина обладал невыносимым от природы характером и мог вот так вот запросто компостировать мозги первым встречным? Или он нервничал? Был напуган? И как же он умудрился отравиться таким быстродействующим ядом? Ведь он ничего не ел и не пил? Мистика какая-то… Тайка права, дельце интересное, стоит покопаться. Вскоре Лаврентий сообщил, что вдоволь нагулялся и желает проследовать домой. Накормив питомца и позавтракав сама, призадумалась над тем, как провести с пользой неожиданный выходной. Садиться за машинку и вдохновенно строчить статьи пока что не возникало ни малейшего желания. Можно было бы затеять генеральную уборку, но этого хотелось еще меньше. И тут я вспомнила, что давным-давно собиралась навести порядок в салоне своей машинюшки: почистить сидения, вытряхнуть коврики, перебрать содержимое бардачка, а то в последнее время, стоило только его приоткрыть, как что-нибудь непременно вываливалось. Нарядившись в старый теплый спортивный костюм и вооружившись щетками-тряпками, отправилась наводить на масяню лоск и глянец. Первым делом перетряхнула бардачок, удивляясь тому, сколько же всего ненужного успело там скопиться. Выгребая всевозможные обертки от шоколадок, пакетики от сухариков и чипсов, продолжала размышлять о своем покойном пассажире, его жене и неизвестной любовнице. Инна сказала, она ее одноклассница? Очень интересно…