Книга 210 по Менделееву - Александр Смоленский

– Дурачок-простачок! Так ведь кроме денег я предлагаю тебе и твоей семье пожизненное покровительство, – вдруг перешёл на «ты» олигарх. – Вдумайся, мой друг, – пожизненное! Я помогу тебе во всём, в том числе и получить политическое убежище, например в Великобритании. Так что хорошенько поразмышляй, я не тороплю. Но учти: в жизни лишь раз выпадает подобный шанс. Не хватит ли нашей щучке ловить рыбку в мутной воде? Хи-хи-хи!

Смех Эленского был схож с мефистофельским, если верить нудной опере.

После той злополучной встречи прошёл почти месяц, который подполковник Люсинов провёл в Чечне, готовя очередную операцию по ликвидации крупного бандформирования. Эта командировка только чудом не закончилась для него гибелью – «вертушка», в которой он с группой спецназовцев летел к месту боевых действий, была подбита «стингером», и все ребята, включая членов экипажа, погибли на месте. Вадим же, движимый какой-то сверхъестественной силой, буквально за десять секунд до катастрофы успел выпрыгнуть из вертолета. Только вывихнул ногу.

Больше искушать судьбу он не желал. Вернувшись в Москву, сразу же связался с олигархом и подписался на пресс-конференцию.

«Жадность фрайера сгубила!» – с грустью подумал он сейчас, ворочаясь на больничной койке в поисках более удобной позы.

Люсинов в деталях вспомнил, как выступил перед журналистами в пресс-центре МИДа. Вспомнил и то, как после нее был с треском уволен из органов и целых три года подвергался судебным преследованиям по обвинению в незаконной торговле оружием. Но как ни странно, Эленский, к тому времени уже обосновавшийся в Лондоне, не забыл своего обещания. Через доверенных людей он помог бывшему подполковнику вместе с семьей тайно бежать из России.

В Лондоне Люсинов продолжал послушно исполнять политические заказы «благодетеля». Писал и издавал на деньги Эленского книжки и статьи, разоблачающие преступные деяния кремлевских властей и российских спецслужб. Поначалу они хорошо оплачивались Эленским. Но позже гонорары были значительно урезаны, что при чудовищной дороговизне лондонской жизни серьёзно осложняло положение перебежчика. Тем более ему нужны были немалые средства на лечение сына-инвалида.

«Эх, деньги, деньги… Рано или поздно за грехи приходится расплачиваться, – удручённо размышлял теперь прикованный к смертному одру бывший офицер ФСБ. – Поделом мне! И всё-таки, каким же образом я подхватил эту заразу? Неужели все-таки Лэнг?»

Терзаемый тяжелыми предчувствиями, Вадим погрузился в глубокий и долгий сон.

Глава 3. Отравленная Европа

Куранты на Биг-Бене пробили полночь, когда Эрни Барлоу миновал вращающийся металлический куб с вывеской «Скотланд-Ярд» и въехал в подземный гараж. Вызванному на ковёр детективу предстояло предстать перед полковником Гривсом с рапортом о проделанной за последние дни работе. До сих пор он докладывал шефу только по телефону.

Эрни был сильно не в духе, ибо вот уже третьи сутки, расследуя дело Люсинова, безуспешно мотался по Лондону в поисках следов полония и хотя бы каких-нибудь реальных зацепок, способных приподнять завесу тайны над странным отравлением бывшего русского фээсбэшника.

Всё это время Барлоу спал урывками. Можно сказать, вообще не спал. Физическая усталость начинала реально сказываться на его самочувствии: опытный, всегда уверенный в себе детектив сейчас был крайне взвинчен. Тем паче что ему, несмотря на все старания, так и не удалось сдвинуть дело с мёртвой точки.

А полковник Гривс торопил и торопил. Это было вполне объяснимо. «Любимого» шефа в свою очередь также безжалостно терзали люди с Даунинг-стрит и из Форин-офиса.

Вдобавок скопом навалились журналисты. Они с особой ретивостью продолжали нагнетать атмосферу вокруг сенсационного отравления русского перебежчика. Первые полосы газет и журналов пестрели громадными заголовками, приправленными фотографиями Люсинова и его жены. Идиотские публикации с надуманными версиями и подробностями из биографии бывшего подполковника только мешали расследованию, продолжая сеять вокруг настоящую панику.

Тем временем британские дипломаты уже успели официально обвинить российские спецслужбы в организации покушения на Люсинова. Послу в Лондоне была даже вручена нота протеста с требованием выдачи главного подозреваемого в совершении «коварного» теракта – бывшего коллеги Люсинова Дмитрия Полевого.

Эрни, конечно, понимал, что скандальная шумиха – не более чем очередная политическая провокация, преследующая цель «демонизации» России и её руководства. Дошло до того, что правительственные чины, пользуясь поводом, вновь объявили Кремлю чуть ли не холодную войну.

Блеф в политическом покере был очевиден, но от этого ни детективу Барлоу, ни его поднаторевшему в криминальных делах шефу Конраду Гривсу не было легче. Их беззастенчиво обвиняли в беспомощности и неспособности представить доказательства преступной деятельности российских шпионов на территории Англии.

Словом, такова была прелюдия к встрече двух спецов лондонского сыска.

Из дневника старшего детектива особого подразделения Скотланд-Ярда по борьбе с терроризмом Эрнеста Барлоу

– Входи, входи, Эрни. Наконец-то я тебя дождался! Где тебя носит, чёрт возьми?! Опять за девчонками волочился? Шучу, конечно. А то, что я как идиот ожидаю тебя, умирая при этом с голоду, чистейшая, сынок, правда! – внимательно глядя на детектива, произнес полковник.

В тот момент он с особым усердием изображал своего кумира сэра Уинни Черчилля. Закинув ногу на ногу, Гривс полулежал в своём откидывающемся зелёном кожаном кресле, и казалось, его бесформенное тучное тело никакая сила в мире не способна вытащить оттуда. Лысая, круглая, как бильярдный шар, голова полковника светилась в полумраке кабинета. Мопсоподобное лицо Гривса лоснилось то ли от пота, то ли от жира. Рядом на столике стояли початая бутылка армянского коньяка и пузатый фужер.

«Ну да, если уж играть Черчилля, так во всем», – беззлобно подумал я, тем не менее внутренне усмехнувшись. Без армянского коньяка ему, видимо, нет вдохновения.

– Вот тебе чизбургеры и кола, сынок. – Гривс вытащил откуда-то снизу пакет и водрузил его рядом со спиртным. – Я специально их спрятал, чтобы не дразнить себя до времени.

Уж кто-кто, а старина Конрад в полной мере давно осознал справедливость поговорки, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Набив до отказа рот фастфудовской котлетой, он нечленораздельно спросил:

– Что у нас новенького? Что ты накопал?

– Спокойно дожевывайте, сэр. Дела наши неважные! Шуму на миллион, а реальных результатов – на пенс. Последняя новость, как говорится, еще в телевизоре – русский «виртуоз» Эленский два часа назад созвал пресс-конференцию. И знаете, что он на ней заявил?

Гривс невольно потянулся к пульту.

– Не надо, шеф. Все самое важное он уже сказал, а я услышал по радио, пока ехал к вам.

– Ну-ну?

– Якобы русские агенты покушались на самом деле не на Люсинова, а на его драгоценную персону. Утверждает, будто у него имеются неопровержимые доказательства, что приказ на его ликвидацию был отдан лично русским президентом. Потом наплёл журналистам, что от смертельной отравы он спасся совершенно случайно: якобы свой лимузин, напичканный полонием, он в тот день одолжил Люсинову. Надо же такое придумать! Мы доподлинно установили, что в день отравления Люсинов ездил только на своем «Фольксвагене».