Книга Под покровом тьмы - Джеймс Гриппандо

– Тут нам и понадобится помощь мистера Уитли. Сейчас трудно что-либо сказать. Птицы и животные успели хорошо объесть тело. Убитая немного выше, чем указал мистер Уитли, но тело могло как-то удлиниться, повисев на веревке.

Дверь в кабинет открылась. На пороге стоял доктор Рудольф Фицсиммонс, главный патологоанатом. У него были очень светлые волосы, почти такие же белые, как лабораторный халат. Кожа выглядела тоже очень бледной. «Наверное, слишком много времени проводит здесь, в подвале», – подумала девушка. Врач жестом пригласил полицейских войти.

– Все готово, – сказал он. – Хотите взглянуть сами?

Кесслер отступил, пропуская Энди вперед.

Первое впечатление – холод и свет. Этим кабинеты для вскрытия всегда напоминали ей Антарктику. Тело лежало на столе из нержавеющей стали в центре комнаты. Одна нога, большая часть торса и левая сторона лица были накрыты белой тканью, что, как показалось Энди, не входило в стандартную процедуру.

– Я прикрыл самые страшные раны, чтобы пощадить чувства мистера Уитли, – объяснил Фицсиммонс. – Незачем показывать человеку, какие части его жены пошли на корм обитателям дендрария.

– Надо ли приводить беднягу для опознания прямо сюда, в кабинет для вскрытия? – спросила Энди. – Тяжело видеть любимого человека даже в ящике из морга…

– В обычной ситуации я бы этого не сделал, – сказал Кесслер. – Но в данном случае не хочу терять времени. Я попросил доктора Фицсиммонса быть готовым приступить к вскрытию, как только мистер Уитли опознает тело.

– А нельзя подождать еще двенадцать часов? – спросила Энди. – Мне кажется, будет полезнее, если агент Сантос сможет осмотреть тело до вскрытия.

Кесслер на минуту задумался.

– Что ж, пожалуй, мы могли бы отложить подробную операцию. Но я хочу, чтобы доктор по крайней мере проверил, исключен ли суицид. Если нам предстоит расследовать деятельность серийного маньяка, то надо хотя бы выяснить, действительно ли эта женщина – жертва убийства.

– На этот вопрос я могу ответить уже сейчас, – сказал врач.

Кесслер посмотрел на него с любопытством:

– Ну и?

– Смотрите сюда. – Фицсиммонс направил прожектор на шею жертвы. И Энди, и детектив подошли к столу, чтобы взглянуть поближе. – Видите узкий синяк? – спросил доктор. – Прямая линия опоясывает шею, соответствуя давлению веревки. Эти отметки указывают на удавление посредством связывания. При повешении обычно получается четкий синяк в форме буквы «V». Представьте, как петля ложится на шею.

– Но ее нашли висящей на дереве, – сказал Кесслер. – Тогда почему нет этого V-образного синяка?

– Для синяков нужен кровоток, – сказала Энди.

– Совершенно верно. – Похоже, на доктора она произвела впечатление.

Энди наклонилась, осматривая шею.

– Доктор, вы считаете, что она умерла до того, как тело повесили?

– Да. Точнее, ее удавили.

– Значит, о самоубийстве речи нет? – спросил Кесслер.

Фицсиммонс покачал головой:

– Вероятнее всего, это убийство.

Кесслер кивнул:

– Совершенное человеком, который хотел, чтобы все выглядело, как самоубийство.

– Возможно.

Энди выпрямилась, вздрогнув от новой мысли.

– Или человеком, который получает удовольствие от выставления убийства напоказ.

«Мерседес» Гаса пересек Сиэтл в рекордное время. Сотрудник полицейского управления встретил Уитли у двери и провел в коридор, ведущий к кабинету для вскрытий. Гас ожидал, что придется идти в морг, а жену вытащат из ящика, как это бывает в фильмах. Однако последнее время его ожидания упорно не оправдывались.

В приемной Уитли попросили подождать.

Гас сел в одно из двух кресел, по виду – семидесятых годов, как и кофейный столик из дымчатого стекла. В комнате горели лампы дневного света – из тех, что заставляют напрягать глаза. Гас никогда не занимался уголовными делами, но внезапно резко ощутил драматизм происходящего. Ему казалось, будто в соседней комнате кто-то буквально держит в руках его жизнь и смерть. Однако судмедэксперт не обладает правами присяжного и не может изменить приговор. Там, за стеной, либо Бет, либо другая женщина.

И через минуту он это узнает.

Гас погрузился в воспоминания о жене. Романтические обеды в Сан-Франциско, когда он учился на юридическом факультете. Прогулки по выходным вокруг горы Рейнир, когда они только переехали в Сиэтл. Медовый месяц на Гавайях, прерванный телефонным звонком от куратора Гаса. Рождение дочери на две недели раньше срока, когда Гас был в командировке в Гонконге, хотя Бет – не в первый раз – просила его не уезжать. Когда-то они любили друг друга, и даже сейчас Уитли не смог бы вспомнить то грустное мгновение, в которое Бет осознала, что работу муж любит больше.

– Мистер Уитли?

Он вскочил.

– Я Энди Хеннинг из ФБР.

Гас шагнул вперед и пожал вошедшей женщине руку.

– А что здесь делает ФБР?

– Пожалуйста, зайдите и проведите опознание, если сможете. Но я должна предупредить вас. Тело не в лучшем состоянии. Впрочем, мы все приготовили. Так что, когда доктор Фицсиммонс снимет простыню, вы увидите только правую сторону головы и лица. Думаю, этого достаточно.

Гас почувствовал комок в горле.

– Хорошо. Пошли.

Энди провела его в кабинет. Гас ощутил, как холодеют лицо и руки, но изменение температуры в комнате почти не беспокоило его. Он вошел, медленно переставляя ноги и не сводя глаз со стола в центре комнаты. Чистая белая простыня будто светилась в ярком свете ламп. Под ней выделялась всего одна грудь, другой словно не было. То же и с ногами. У Гаса задрожали руки. Так вот что имела в виду агент Хеннинг, когда сказала, что тело не в лучшем состоянии.

Гас остановился у стола. Энди встала справа. Детектив Кесслер стоял напротив, рядом с Фицсиммонсом.

– Готовы, мистер Уитли? – спросила Энди.

Он нервно моргнул, потом мотнул головой. Доктор откинул простыню, показав голову.

Глаза Гаса наполнились слезами. Он едва мог говорить.

– Это не Бет, – выдавил он и быстро отвернулся.

6

Энди смотрела, как Гас идет к двери. Метаморфоза была внезапной и поразительной. Вот комок нервов буквально отскакивает от стен, а через мгновение измученный человек почти оседает на пол.

Это, конечно, не сравнить с испорченной свадьбой.

– Мистер Уитли? – окликнула Энди, когда Гас открывал дверь.

Он остановился на пороге.

– Да?

– Вы не могли бы подождать несколько минут в вестибюле? Детектив Кесслер и я сейчас подойдем.