Книга Косово Поле. Россия - Дмитрий Черкасов

Но на посланца Амура молодой человек не походил. Слишком уж большой была разница в возрасте. Матвиенко оговаривала в агентстве претендентов не моложе сорока пяти, а сидящий перед ней парень не тянул даже на тридцать.

Хотя...

Инспектриса подумала, что требования можно и подкорректировать.

– Слушаю вас.

– Я хотел бы обсудить с вами крайне конфиденциальное дело, – Рокотов тут же взял быка за рога. – Естественно, не бесплатно.

– Что за дело?

– Информация.

– Как вы понимаете, информация информации рознь...

– Ну, государственные тайны меня не интересуют, – обаятельно улыбнулся Влад, – равно как и информация для служебного пользования. Мои интересы лежат исключительно в плоскости коммерции. Вернее, интересы моих клиентов.

– Вы представляете бизнесменов, заинтересованных в сотрудничестве с портом?

Заданный Матвиенко вопрос прозвучал настороженно. Все дела морских ворот Питера давно контролировала могущественная преступная группировка, пользовавшаяся негласным покровительством ГУВД, и несанкционированные контакты служащих с “левыми” коммерсантами не приветствовались – вплоть до пули в собственном кабинете, как произошло в пароходстве, когда его руководство попыталось делать гешефт самостоятельно.

– В виртуальном сотрудничестве, – несколько туманно высказался посетитель.

– Это как?

– Моим... назовем их доверителями... не нужны площади, склады или зеленые коридоры для прохождения груза. Все это у них есть. Через кого и как – это не моя забота. Речь о другом – об однократной информации. Причем даже не о грузе, а о судах... Коммерческая тайна фирм нарушена не будет. Можете не волноваться.

– Вы работаете в службе безопасности?

– Не совсем, – Владислав вытащил и предъявил красочное, закатанное в пластик удостоверение частного охранного предприятия. “Корочки” он изготовил за двадцать минут на собственном компьютере. Благо, в него был вмонтирован цветной лазерный принтер. Вклеил свою фотографию, перевел сверху печать с “курицей”1 и заламинировал в ближайшем к дому фотоателье, – Гришечкин Виталий Николаевич. – Использование чужих имен стало входить в привычку. Как началось с “капитана Джесса Коннора” в Косове, так и пошло. Хотя лично с гражданином Гришечкиным Влад знаком не был, просто увидел выступление по телевизору главного редактора крупного питерского издательства и внес ФИО в “удостоверение частного детектива”. Ибо как раз в этот момент трудился над ксивой.

1 “Курица” – двуглавый орел, герб России.

– Хорошо, Виталий, – инспектриса – позволила себе пропустить отчество, – если не затрагиваем интересы других бизнесменов, то давайте побеседуем...

– Я бы предпочел сразу определить размер гонорара. Вас устроит сто долларов за единицу информации?

Матвиенко сморщила неравномерно напудренный носик.

– Смотря какая информация...

– Крайне простая. Маршрут судна и время прибытия.

– Устроит.

Инспектриса пододвинула к себе клавиатуру компьютера и набрала шестизначный код доступа.

“ВалМат, – навыки у Матвиенко были так себе, и Рокотову не составило труда прочесть набранные буквы, – примитив... Валентина Матвиенко. Хотя некоторые просто набирают слово „допуск", и все дела. Или „пароль"...”

– Итак?

Владислав положил перед инспектрисой первую купюру.

– Меня интересуют транспортные суда, пришедшие в Питер в течение последних десяти дней и отправлявшиеся или останавливавшиеся в любом албанском порту. Плюс те, которые придут в течение ближайшей недели...

– Тип судна?

– Сухогруз или контейнеровоз, – танкеры Рокотов исключил сразу. Тащить ядерную боеголовку на наливном судне – это слишком даже для террористов.

– Это несложно... – Матвиенко вывела на экран таблицу и щелкнула “мышью”. На экране появились песочные часы, – придется немного подождать...

Пока длилось ожидание, инспектриса сграбастала стодолларовую бумажку и сунула ее в ридикюль. Первый гонорар она уже заработала.

Экран мигнул, и на нем высветились три ведомости, лежащие друг на друге на манер игральных карт.

– Три единицы, – намекнула Матвиенко. Рокотов безропотно выложил еще двести долларов.

– Что интересует еще?

– Сейчас... – Влад переписал на листочек названия судов. – Причалы, где они стоят.

– Пожалуйста...

– Оч-чень хорошо. – В ридикюль к инспектрисе перекочевали еще три купюры. Экономить на информации – значит ставить под угрозу срыва всю операцию. – Как я могу побывать рядом с судами? – Рокотов многозначительно хлопнул тугим бумажником о ладонь.

– Выписываем пропуск, и все дела...

– Мне бы не хотелось отсвечивать на проходной и демонстрировать корочки. Во избежание лишних вопросов.

– Это решаемо. – Инспектриса сняла телефонную трубку и на секунду закатила глазки, подсчитывая дополнительную сумму.

– Триста, – подсказал Владислав. Матвиенко кивнула и решительно набрала трехзначный номер.

– Всеволод Дмитриевич?.. Сейчас к вам зайдет товарищ от меня, проводите его на территорию... Да, и покажете ему, куда идти... Разумеется... Хорошо.

– Был крайне рад знакомству. – Рокотов выложил на стол остаток суммы. – Если возникнет необходимость...

Он сделал эффектную паузу.

– Всегда рада, – Матвиенко царственно кивнула.

По понедельникам прокурор города заслушивал кого-нибудь из районных. Запирался с ним в кабинете на пару-тройку часов и мусолил находящиеся у того в производстве дела. Не все, конечно, а только те, по которым пришли распоряжения из столицы.

Остальные подследственные и потерпевшие его интересовали мало. Если сказать совсем честно – то не интересовали вообще. Не по чину. Попав на должность прокурора Санкт-Петербурга, Иван Сыдорчук наконец мог в полную силу развернуться на ниве коммерции. Особенно в части обеспечения некоторым бизнесменам “режима наибольшего благоприятствования”, выражавшегося в прекращении “невыгодных” уголовных дел и возбуждении “выгодных” против конкурентов подшефных предпринимателей.

Единственные, кто городского прокурора немного донимали, были журналисты, но он приучил себя публично делать вид, будто бы ничего не происходит. А тем временем его подельники-подчиненные всеми способами усложняли жизнь “провинившемуся” изданию. Доходило до того, что свидетели журналистских расследований объявлялись сумасшедшими и их за несколько недель закалывали в дурдомах до растительного состояния.

Сыдорчук облегченно вздыхая и на все последующие претензии только разводил своими шаловливыми ручонками – мол, что с психов возьмешь! И по-отечески корил не в меру настырных “акул пера”.