Книга Тайна человека с кинжалом - Буало-Нарсежак

Без Козыря насторожился. Если его отец отказался говорить с этими людьми, он тоже не должен рассказывать им слишком много. Но Франсуа так нравилось ощущать себя важной птицей, что он вскоре забыл о своем решении.

А фотограф в этот момент исполнял вокруг него какой-то странный танец. То он складывался пополам — щелк! — то вставал на цыпочки — щелк! — то падал на одно колено — щелк! — то заходил под другим углом — щелк! — то отступал назад — щелк! щелк! Его товарищ тем временем быстро стенографировал. Без Козыря был словно во сне. Сколько раз он видел подобные сцены на телеэкране в момент прибытия какой-нибудь кинозвезды в аэропорт Орли или министра в Елисейский дворец!..

— Прекрасно! — время от времени бросал журналист в очках.

— Улыбайтесь! — командовал фотограф. Щелк! Щелк!

— Короче говоря, в дом никто не входил, а портрет все-таки вышел. Великолепно! Ну что ж, благодарю вас, молодой человек. Вы нам очень помогли. Хотите сигарету? Без Козыря уже не понимал, на каком он свете. Он протянул руку, вытащил из пачки сигарету и поднес ее ко рту. Щелк!

— Итак, — заключил журналист, — Человек с кинжалом, похоже, смылся своим ходом. Других идей нет?

— Нет.

— Прекрасно!.. Быстрее, надо поспеть в завтрашний номер!

Репортеры небрежно пожали руку Без Козыря и испарились. Ошеломленный мальчик бросил сигарету и встал. Кажется, он проболтался… Но ведь он говорил только правду, а правда никому не может навредить!

Следующий день стал для него днем славы и стыда. «Пари-жур» крупными буквами дала заголовок «Проклятая картина! Рассказ непосредственного свидетеля». С первой страницы безмятежно смотрел Без Козыря — рука небрежно лежит на спинке стула, нога закинута на ногу, во рту сигарета, физиономия довольная донельзя. «Боже, что скажет мама?» Это была его первая мысль. Франсуа решил не покупать газету.

Но, когда он вернулся к обеду в гостиницу, в ресторане каждый второй читал «Пари-жур». Родителей в зале не было, они ждали его в своей комнате. На коленях мадам Робьон лежала газета.

— Ну что, доволен? — спросила она.

— Но, мама, они задавали мне вопросы. Я же должен был им отвечать!

— Ты посмотри на себя. Это же ужасно! Этот вид, сигарета во рту… Мне стыдно за тебя. Ты видишь, Франсуа, тебя нельзя отпускать одного. Мы так стараемся воспитать тебя приличным человеком, и вдруг такой срыв! Ты ведешь себя, как уличный мальчишка!

Потом настала очередь отца.

— Мама права, Франсуа. По поводу фотографии скажу одно: ты выставил себя на посмешище, и пусть это послужит тебе уроком. Но есть нечто другое, что абсолютно непростительно. В Ла Шенэ мы были приняты как друзья. Секреты господина Руайера — это не наши с тобой секреты. Если он не захотел сделать заявление, значит, для этого были причины. Ты не имел права рассказывать то, что не касается лично тебя. Ты это понимаешь? Есть такое понятие, как уважение к частной жизни других людей. Мы вернемся в Ла Шенэ, и ты извинишься.

Обед проходил мрачно. Без Козыря чувствовал, что взгляды всех собравшихся в зале обращены к нему. Мадам Робьон даже не захотела спуститься.

— Давайте я закажу обед к себе в комнату, — робко предложил Без Козыря.

— Нет, — твердо возразил Робьон. — Ты стал знаменит, так неси свое бремя славы с достоинством.

Добравшись до десерта, Без Козыря вздохнул с облегчением. Эти переживания совсем лишили его аппетита. Мальчик первым поднялся из-за стола и прошел через зал, опустив голову и сгорбившись, красный как рак. По мере его продвижения разговоры вокруг стихали. Швейцар кинулся открывать перед ним дверь с преувеличенной почтительностью. «Что вы все от меня хотите?! — твердил про себя Без Козыря. — Я всего лишь сказал правду!» Но, как оказалось, это был еще не конец несчастьям. Перед гостиницей стояла машина местной газеты «Ла Монтань».

— Вы не могли бы уделить нам пару минут? — спросил репортер.

— Мне нечего сказать.

Возникший словно из-под земли фотограф тут же нацелил свой аппарат на лицо Без Козыря. Мальчик сорвался с места, пробежал через парк и укрылся в ближайшем магазине, где купил темные очки.

Надев их, он сразу почувствовал себя защищенным. Правда, пришлось еще выслушать комментарии служащего, выдававшего ему проявленную пленку. У этого типа, видите ли, тоже была картина, которая падала каждый раз, когда умирал кто-то из родственников.

— Сколько на свете необъяснимого! В Риоле, например, я знал одну старушку, так у нее была привычка беседовать с портретом мужа. И, представьте, он ей отвечал. Что ни говори, живопись — это великая сила.

Без Козыря слушал его, стиснув зубы. Это было уже чересчур! Он забрал пленку и, сделав огромный крюк, вернулся в гостиницу.

Наконец-то он один! Один на один с Человеком с кинжалом. Мальчик быстро поставил проектор. Он не стал даже утруждать себя разворачиванием экрана: его прекрасно заменит серая стена. Ставни закрыты, в комнате достаточно темно… Пошел! Несколько общих видов, парк, фасад замка… И вдруг появился Человек с кинжалом. Впечатление было настолько сильным, что Без Козыря даже подскочил. Казалось, портрет выходит из стены… Фильм продолжался, кадры скакали, и создавалось впечатление, что портрет движется. Вот сверкнули голубые глаза, злобно глядящие на мальчика… Это было что-то невероятное!

К несчастью, фильм очень быстро кончился. Без Козыря остановил последний кадр. Так, застыв, Человек с кинжалом снова стал просто картиной, но смотреть на нее было истинным удовольствием. Картина была прекрасна!

Без Козыря позвонил матери.

— Ты можешь зайти ко мне на минутку? Я хотел бы показать тебе свой фильм. Это потрясающе! Успеешь еще отдохнуть… Ну хотя бы на пять минут! Да, да, согласен, я был не прав, но ты зайди все-таки!.. Хорошо, я жду.

Мадам Робьон пришла очень быстро.

— Осторожно, здесь темно! — предупредил ее Без Козыря. — Давай руку… Садись на кровать, вот здесь. Ты готова? Начали!

И Человек с кинжалом снова прыгнул в комнату. Мадам Робьон тихонько вскрикнула.

— Он просто отвратителен! — прошептала она.

— Смотри, какой он высокий, — заметил Без Козыря. — В действительности он должен быть еще выше. — Он ткнул пальцем в экран. — Художник написал его только до пояса, но если мысленно продолжить фигуру, то представляешь, каков он был в натуральном виде? Погляди на складки его плаща, как они естественны… А рука — смотри, как она отводит ткань, чтобы взяться за кинжал! Но самое интересное — это, конечно, маска и глаза. Правда ведь, как живые? А волосы?.. Там я этого не заметил. Такое впечатление, что их слегка шевелит ветер…

— Кто он? — спросила мадам Робьон.

— В том-то и дело, что этого никто не знает.

Даже художник точно не известен, хотя скорее всего Караваджо. Может, это переодетый вельможа? Или… разбойник, пират? Во всяком случае, это человек, которому не нравится сидеть взаперти. Я думаю, что он просто устраивает себе время от времени прогулки, используя для этого любые средства…