Книга Криппен - Джон Бойн

— Наверное, мне пора вернуться в каюту, — сказала Марта Хейз, когда все снова собрались вместе. Ей не удалось ввернуть ни словечка, пока миссис Дрейк разговаривала с мистером Робинсоном, и она не желала больше оставаться на палубе, где ее игнорировали. Но, согласно требованиям этикета, уходить нужно было вежливо.

— Рад был с вами познакомиться, мисс Хейз, — сказал мистер Робинсон, сняв шляпу.

— Взаимно, — ответила она. — И еще раз благодарю вас за то, что поймали мою шляпку. Миссис Дрейк, — добавила она, бегло кивнув. — Мисс Дрейк.

— До свидания, мисс Хейз, — громко попрощалась миссис Дрейк, проводив ее взглядом и покачав изумленно головой. — Чего только люди не напяливают в дорогу, — мягко усмехнулась она и снова повернулась к мистеру Робинсону. — Вероятно, бедняжка не может позволить себе ничего лучшего. Но манеры приятные, вы согласны, мистер Робинсон? Очень простые.

— Нам с Эдмундом, пожалуй, тоже следует вернуться в каюту, — ответил тот.

— Так скоро? Но ведь солнце только выглянуло. Я думала, вы сможете вместе со мной обойти палубу. Так сказать, осмотреть нашу территорию. Мне бы хотелось узнать о вас побольше.

— И вы непременно узнаете. — Мистер Робинсон взял Эдмунда за руку. — Боюсь, нам предстоит еще много дней пути.

— Боитесь? — удивленно переспросила дама.

— Я не самый лучший на свете моряк, — объяснил он. — Кажется, мне пора немного отдохнуть.

— А, вы хотите сказать, что плохо переносите качку. Тогда конечно, мистер Робинсон. Я с нетерпением буду ждать новой встречи с вами. А тем временем мы с Викторией разузнаем, какие развлечения подготовлены для пассажиров первого класса.

— Отлично. В таком случае до встречи, — сказал мистер Робинсон на прощание. — Ну и баба, — прошептал он Эдмунду, когда их уже не могли подслушать. — Могла бы служить символом Англии. Больше не оставляй меня с ней одного. А не то я выброшу ее за борт.

— Я присмотрю за тобой, если ты отвадишь от меня дочь, — ответил Эдмунд. — Влипли — другого слова не подберешь. Тебя что, действительно укачивает? — спросил он через минуту.

— Да нет же. Я просто хотел вернуться в каюту — вот и все. Вместе с тобой.

Эдмунд улыбнулся:

— Так бы и сказал. — И он полез в карман за ключом.

* * *

Билли Картер провел целый час в цирюльне — маленькой каюте на одной из нижних палуб парохода; она оказалась вовсе не такой комфортабельной, как возвещало официальное название. Обычно там в одиночестве сидел, уютно разместившись поближе к бутылке водки, Жан Дюпюи — франко-канадский цирюльник, который последние десять лет плавал туда и обратно через Атлантический океан, даже не сходя ни на один из обрамляющих его с двух сторон континентов. Некоторые моряки боялись подпускать к своим ушам этого человека (в жилах которого было больше алкоголя, чем крови) с острыми ножницами, но никто еще не сообщал о несчастных случаях — так что мсье Дюпюи уже десяток лет занимал свою должность и бесплатную каюту, не вызывая никаких возражений. Впрочем, Картеру пришлось долго ждать появления цирюльника: старик поднялся на палубу — трезвый как стеклышко — и нервно дожидался прибытия свежих запасов для предстоящего плавания.

— Уже стричься? — спросил он, зайдя в каюту и застыв в изумлении: там стоял молодой старпом, засунув руки в карманы и озираясь по сторонам. — Мы ведь еще даже из порта не вышли. Пару часиков не подождет?

— Капитан Кендалл настоял, — ответил Картер. — Сказал, что волосы слишком длинные, и строго приказал мне спуститься сюда.

Дюпюи сощурился и слегка приподнял голову, словно прикидывая, оскорбляет ли прическа этого парня хороший вкус.

— Не такие уж и длинные — пару дней могут подождать, — высказал он свое мнение. — Просто я тут хотел перед отплытием привести вещи в порядок.

Под «вещами» он подразумевал доставленный ящик с водкой, которую любил прятать в разных местах каюты, методично осушая бутылки в течение плавания с таким расчетом, чтобы последняя совпала по времени с прибытием на другую сторону Атлантики. Дюпюи старался слишком не напиваться — иначе пришлось бы сидеть несколько дней абсолютно трезвым.

— Капитан настоял, — повторил Картер таким тоном, что стало ясно — он не уйдет, пока его не постригут. — Извините, — добавил он.

— Хорошо, хорошо, — вздохнул Дюпюи, указав ему на кресло перед зеркалом. — Тогда садитесь, если это для вас так важно.

Картер сел и уставился на свое отражение в зеркале, а Дюпюи повесил ему на шею полотенце и стал рыться в коробке из-под сигар, наполненной ножницами и расческами.

— По-моему, старик меня сразу невзлюбил, — сказал Картер, желая заполнить паузу. — Так что я подумал — лучше сделать, как он велит. Иначе я бы сейчас этого не требовал.

— Все нормально, — ответил Дюпюи, которому хотелось скорее постричь его и выпроводить отсюда. — Правда, я вас не знаю. Вы новенький?

— Билли Картер. Исполняю обязанности старпома.

— Старпома? — Цирюльник замер в удивлении и посмотрел на отражение Картера в зеркале. — А что с мистером Соренсоном?

— Заболел. Аппендицит. В больнице, — сказал он отрывисто, телеграфным стилем. Дюпюи заохал и подался вперед, схватив толстыми пальцами в пятнах от сигарет вьющуюся прядь парня.

— Капитану это не понравится, — сказал цирюльник.

— Кажется… он рассердился, — признался Картер.

— Они ж не разлей вода, — продолжал Дюпюи. — Всегда вместе. — Он стриг быстро, казалось — не глядя: на пол сыпались кудри.

— Просто подровнять, — нервно произнес Картер, вспомнив, что даже не сказал цирюльнику, какую хотел прическу, но волосы его уже чекрыжили вовсю.

— Подровнять, ага, — ответил Дюпюи. — По-кендалловски. Кажется, я знаю, что нравится старику.

Картер попытался расслабиться в кресле, предоставив цирюльнику полную свободу. Он подумал об оставшейся дома жене и в тысячный раз за день стал подсчитывать в уме сроки. Если все пройдет успешно, они доберутся до Квебека в последних числах июля, самое позднее — 1 августа. По расписанию «Монтроз» отправлялся в обратный путь не раньше, чем через неделю, но Канадская Тихоокеанская компания утром пообещала, что Картер сможет вернуться в Европу на одном из аналогичных судов, которое по расписанию отплывало из Квебека 3 августа, а это значит, что есть неплохие шансы возвратиться домой через месяц — к середине августа. Ребенок должен родиться пару недель спустя — так что Картер не должен пропустить роды. При малейшем риске опоздания он отказался бы выполнить поручение, невзирая на последствия.

— Что он за человек? — спросил старпом через пару минут молчания, насупленно следя за тем, как под ноги опадают большие клоки курчавых каштановых волос, открывая его мальчишеское лицо намного больше обычного. — Я имею в виду капитана. Вы ведь плавали с ним раньше?

— Я плохо его знаю, — ответил Дюпюи, который с давних пор научился выслушивать все матросские сплетни, но, подобно исповеднику, не разглашать ничего, что могло бы навлечь на него неприятности. — Знаю, что держит всю команду в ежовых рукавицах, свято верует в порядок и дисциплину и страдает пунктуальностью. Говорят, не верит в бога, но хранит в каюте мемуары Уильяма Блая — и читает их каждый вечер, как Библию. Сидя в моем кресле, проронит слов пять — не больше.