Книга Наследники легенд - Ирина Шевченко

– Вы до сих пор считаете меня сыном?

Эльф застыл в дверях.

– Между нами случались недоразумения, Иоллар. Но я все-таки твой отец, не забывай об этом.

– Вы первым забыли об этом в день, когда отправили ко мне Ромара, – спокойно констатировал Лар.

– Что с ним стало? – вскинул голову князь.

– Он умер. Как настоящий воин.

Сэл знал, что Сумрак сказал правду. Но другое дело, как эта правда будет истолкована его отцом.

– И еще одно, – бросил Лар. – Мы с другом проголодались, проявите гостеприимство, достойное князя Элир. И не забывайте, что трапезу я разделю с младшим братом. Будет дурно с моей стороны есть самому и не накормить ребенка.

– Сын!

– Не стоит, князь, не стоит. Я знаю, на что вы способны. А вам следует знать, на что способен я.

– Я тоже хотел бы знать, на что ты способен! – возмущенно воскликнул Буревестник, когда Окнир вышел и в комнате остались они втроем: Сэл, Иоллар и испуганный, ничего не понимающий мальчик.

Идущий обещал не вмешиваться, но Сумрак, по его мнению, перешел все границы.

– Эта цацка стоит того, чтобы…

– Помолчи, – махнул на него Лар, подходя к маленькому принцу и присаживаясь на корточки. – Ну, давай знакомиться, Ленир. А то твои родители забыли представить нас друг другу. Иоллар.

Он протянул мальчику ладонь, а его лицо, еще миг назад жесткое и злое, приобрело такое дружелюбно-обезоруживающее выражение, что ребенок сморгнул выступившие слезы и улыбнулся в ответ. Сэллер шепотом выругался. Верно Мила говорит об этом типе – непредсказуемый.

– Ты мой брат? – спросил Ленир недоверчиво. – Говорили, что ты умер. Ты дух?

Лар скорбно вздохнул, и малыш, осмелев, коснулся протянутой руки:

– Похож на настоящего.

– А то. Тебе эта штука на голове не мешает?

– Это малая корона, без нее нельзя выходить к гостям.

– Знаю. Сам с такой сколько лет мучился. Но я не гость, так что можешь снять.

Эльфик нерешительно стащил с головы обруч.

– И я знаю, что еще нельзя, – заговорщически подмигнул ему старший брат. – Нельзя ничего трогать в этой комнате, наступать на ковер и сидеть в том кресле. Но сегодня эти правила отменили.

– Честно?

Не дожидаясь ответа, мальчик наступил носком золоченого сандалика на пушистый белый ковер. Гром не грянул, и он радостно улыбнулся. Много ли нужно ребенку для счастья?

– Посиди за столом, – предложил ему Иоллар. – Можешь потренироваться подписывать бумаги – ты же будущий князь. А в верхнем ящике должна быть печать, ее сегодня тоже можно брать.

Вероятно, умоститься в отцовском кресле, было тайной мечтой наследника – упрашивать себя он не заставил. А Сумрак, неуловимо изменившись в лице, отвернулся и подошел к высокому витражному окну.

– Совсем за маньяка меня держишь? – спросил у приблизившегося друга.

– Демоны тебя разберут, – досадливо поморщился Сэллер.

– Это мой брат, Сэл. Я не причиню ему вреда. И этой лживой сволочи, нашему папаше, тоже. Не смогу. Я только что убил девятерых, чья вина заключалась лишь в том, что они честно выполняли долг перед правителем, а этого ублюдка не смогу. Потому что, пойдя против своей крови, стану таким, как он. А я и без этого уже…

– А что такое «подать»? – поинтересовался взобравшийся на стол принц.

– Налог, – машинально ответил его брат, не внося ясности. – Ты знаешь, не черкай все же эти указы, возьми лучше чистые листы. Не хватает еще мимоходом развалить страну, – пробурчал он при этом себе под нос. – Любишь рисовать? А музыку?

Сумрак отвлекся, разговорившись с мальчиком, с искренним интересом расспрашивал его о занятиях и увлечениях, заставив Сэла вспомнить о собственном брате и о том решении, которое уже который месяц зрело в его голове, потом снова вернулся к товарищу.

– Чтобы ты понял, тут, в Долине, своеобразные законы. Без этого мальчишки мой отец никто. Правитель без наследника не правитель. А князь уже не так молод, чтобы надеяться на рождение еще одного сына. Поэтому – да, это шантаж. И он сделает все. Но не ради ребенка – ради того, чтобы сохранить власть.

– А его жена? Ее тебе не жаль? Она неизвестно что сейчас думает. И что, если они так и не найдут ожерелье?

– Найдут.

– А какое ожерелье? – спросил мальчик, прислушивавшийся, как оказалось, к их разговору. Камень-переводчик, висевший у Сэла на шее, видимо, давал достаточно излучения, чтобы маленький эльмарец их понимал.

– Красивое, – ответил Иоллар. – Серебряное, и на нем дракон нарисован.

Он подошел к столу, взял чистый лист бумаги и карандаш и наскоро набросал эскиз.

– Вот такое. Видел когда-нибудь?

– Да. А зачем оно тебе?

– Хочу подарить жене.

– У тебя есть жена? – удивился ребенок.

«Ты уже такой большой?» – слышалось в этом вопросе.

– Да, есть. И дети: мальчик и девочка. А где ты видел это ожерелье?

– Не помню.

– Жаль.

В дверь постучали. Принесли затребованную Иолларом еду.

Сумрак все-таки попросил друга проверить блюда на предмет содержания в них ядов или еще каких-нибудь снадобий.

– Я ничего не чувствую. Но моя сила здесь…

– Все в порядке с твоей силой, – успокоил Лар. – Если ты о стражах, на них универсальные амулеты. Защищают от любых чар.

Время ожидания затягивалось. Но Иоллар потратил его с пользой: как и уверял князя, познакомился с братом поближе. Дети Сумрака любили, это Сэл давно заметил. Вот и эльфеныш не оказался исключением: болтал без умолку, сам расспрашивал обо всем, что приходило в голову. Через час стал счастливым обладателем десятка рисунков, изображающих дивных животных, какие-то невиданные машины и строения – Ил рассказывал о Сопределье. Рассказывал с грустью: прогулка на Эльмар была его единственным переходом с тех пор, как они с Галлой застряли на Таре, и, наверное, станет последним. Лар не будет гулять по другим мирам, когда его жена заперта в одном, как бы ни хотел, не позволит себе того, чего лишена она. А он от этого очень страдал – по глазам было видно, когда говорил с братишкой о чудесах других планет.

Еще через час Ленир удостоился чести увидеть клинки Т’арэ и опробовать их остроту на оплетшем один из углов комнаты декоративном плюще.

– Ил, думай, что делаешь! – возмутился Сэллер. – Еще поранится.

– Никогда. Мы одной крови, эти мечи для него не опасны.

– Кто знает, сколько в тебе этой крови после пожара осталось.

– Достаточно, – нахмурился Сумрак. – На отце проверил. Не заметил? Вот и он не заметил.