Книга Призрачные дороги - Галина Ли

* * *

Тревожный сигнал трубы застал Эли на тренировочной площадке: с крыши Небесного храма разнесся по Гиле яростный призыв, заставивший горожан разом повернуть головы в его сторону. Почти сразу же за пением трубы к драконам слетел их командир.

Когда он заговорил, лицо сотника Рои показалось высеченным из камня. Слова срывались с обветренных губ мужчины отрывисто и резко.

— Сегодня. Ночью. Люди сожгли. Восточный Зиф. Никто не уцелел.

У Эли комок подкатил к горлу — Восточный Зиф был форпостом, прикрывающим подходы к родной деревне. Грэзу часто продавал туда рыбу, пойманную в горах дичь, сыр и куриные яйца. Эта небольшая крепость охраняла долину уже много веков. Обойти ее было невозможно, как и взять за одну ночь.

— Как?! — прорычал напарник Эли, высокий темноволосый сирин по имени Вэлвиль, почти такой же сумасшедший, как сам Грэзу. Младший сын не особо знатного, но древнего рода Зээ, которого отец сам привел в гарнизон в надежде, что там укротят буйный характер парня.

Эли понимал, о чем спрашивал его товарищ: ни один человек не смог бы подобраться к крепости незамеченным даже в кромешной тьме, а тем более вырезать весь гарнизон.

— С ними была шайка отступников. Наших. Магов. С людьми. И с не-мертвыми.

Эли не поверил своим ушам: сирин? Сирин предали свой народ ради людей?! Да что же такое надо предложить, чтобы заставить служить гнусным боулу?!! Этим стервятникам, живущим за счет жизней сирин! И якшаться с трупами! Какое безумство затуманило разум изменников?!

Меж тем сотник снова заговорил:

— Триумвират передал власть главнокомандующему и Айелет. Они готовы вести нас в бой! А вы… вы готовы мстить за павших братьев?!

Когда из сотни глоток вырвалось "Да!", Рои кивнул:

— Завтра выступаем на Сырт. К вечеру командирам стило[5]доложить о готовности!

Один за другим драконы обрастали перьями и взмывали в воздух — готовиться к походу, а Эли стоял, словно замороженный.

Кто поведет их в бой? Иска?! Беременная Иска отправится на войну?!

Юноша свечой взмыл в небо, но полетел не в казарму, а прямиком в храм Юссы. Однако его не пустили.

Начальник стражи преградил дорогу со словами:

— Айелет занята. Не до тебя. Сказала, чтобы дожидался в казарме. За тобою пришлют.

Взгляд у стражника был откровенно насмешливый, поэтому Эли не стал отвечать, только зубами скрипнул от злости, прежде чем снова преобразиться в птицу.

Ближе к полуночи его действительно позвали. На этот раз юноша нашел серую от усталости Иску в кресле. И от ее поникшего вида все слова, что он готовился сказать, застряли в горле.

Иска заговорила сама:

— Эли, видения начинают сбываться! Они на этом не остановятся! На пороге большая беда.

Эли вместо ответа подхватил девушку на руки, отнес в кровать, аккуратно укрыл покрывалом и растянулся рядом.

Иска в ответ на такую заботу усмехнулась. Горько, не так как раньше.

— Подожди. Надо принять лекарство. Иначе не засну.

Выбралась, достала из кованого ларчика пузырек, отмерила каплю в бокал с водой, задумалась, искоса глянула на Эли и добавила еще две. Выпила сама, дала Эли сделать глоток, а затем нырнула под одеяло и прижалась к юноше:

— Обними меня, Эли! Мне так спокойно рядом с тобой.

Он послушно прижал к себе пока еще стройное тело любимой. Нежно провел по твердому камушку намечающегося живота и вздохнул:

— Во имя Юссы скажи мне, ты что, действительно собираешься сама воевать?

Иска, помолчав, невнятно пробормотала:

— Я не покину Гилу, пока не родится ребенок.

И засопела.

Эли провалился в сон следом за девушкой. Глубокий, без сновидений. Вроде бы. Перед рассветом парня разбудила выспавшаяся и невыразимо прекрасная Иска. Нет! Уже не Иска. Его разбудила верховная жрица Айелет, одетая в темное платье, умытая, с прической, уложенной волосок к волоску. Строгая и серьезная.

— Пора, — сказала без намека на улыбку. — И тебе, и мне. Я сообщу, когда родится ребенок.

Эли понял, что девушке не терпится выпроводить его вон.

— Что-то случилось?

Иска едва кивнула:

— Юсса показала мне Восточный Зиф. Там… Они ведь нас всех так…

И замолчала, не в силах говорить. Только зрачки расширились, заняв почти всю радужку.

Эли сжал кулаки от злости — проклятые боулу! Он сам проснулся с ощущением непередаваемого отчаянья и горя.

Перед тем как уйти, юноша хотел попрощаться по-мужски — сдержанно и без нежностей — но не выдержал, стиснул девушку в объятьях, поцеловал куда-то в ухо:

— Береги себя! — и, не оглядываясь, кинулся вон.

Гила изменилась с ночи — сирин вывесили за окна траурные полотна. Их было намного больше, чем бойцов в гарнизоне Восточного Зифа. Это походило на беззвучный крик. Каждая семья, в которой кто-то погиб по вине людей, объявила о своих потерях.

У юноши перехватило дыхание — он и не подозревал, что дела обстоят так плохо. Конечно, в деревне тоже были пропавшие, но все-таки… все-таки…

Длинные стяги красного цвета, реющие на ветру, превратили башни Гилы в кровавые цветки на черных стеблях. Из открытых окон на улицу рвался крик — женщины оплакивали мужей и сыновей, погибших в Восточном Зифе. Им вторили те, чьи дома горе посетило намного раньше. Свежие утраты заставили кровоточить казалось бы зажившие раны.

А когда Хегази раскрасила небо в розовый цвет, Эли стоял вытянувшись перед Рои, тот с недовольством рассматривал свой майдж. Вернее — четырех новичков. С воинами отправляли магов. И эти маги у Рои доверия не вызывали. Слишком юными, слишком зелеными выглядели они. У каждого на шее почти у самого уха чернел острокрылый птичий силуэт: в помощь драконам прилетели соколы Юссы. Боевые маги, с малолетства живущие в Небесном храме.

От взгляда на татуировки у Эли зачесалось плечо — ему самому недавно выжгли магическим лучом крылатого дракона, символ бога войны Борра, покровителя воинов.

Командир майджа скользнул взглядом по первому ряду своих бойцов.

— Собирайтесь, ребята. Вещи с собой. Великая пророчица… — взгляд Рои на мгновение остановился на Эли, — …хочет благословить нас перед битвой.

Почти сразу после слов Рои, драконов поставили строем на площади Пяти храмов, что так поразила Эли во время прилета в Гилу. Искусственный остров завершили, но не успели украсить, и теперь черный от дождя гранит вторил своей мрачностью лицам воинов.

Несмотря на непогоду, в воздухе парило много сирин. Еще больше облепило крыши храмов и соседних с площадью зданий. Дети Сирин ждали появления пророчицы: народ Юндвари желал знать, что предпримет триумвират и великая жрица. Сирин жаждали возмездия.