Книга Проверим на вшивость господина адвоката - Екатерина Вильмонт

– Ну сколько там стоит бабушка!

– Моя бабушка стоит много! Вдобавок, она такнаслаждается тем, что может себе что-то позволить на старости лет.

– Но она же вроде и сама что-то зарабатывает.

– Да что там она зарабатывает… Копейки по нынешнимвременам, к тому же она работает медленно, по старинке, а издательствам всенужно в пожарном порядке… Да еще и за перепечатку платит, так что одни слезы… Яей летом шубу купила еще… Мы зашли просто так в магазин, и вдруг я смотрю, унее глаза загорелись…

– Норка? – деловито осведомилась Инна.

– Нет, сурок.

– Это красиво.

– И ей так идет! Ну я и купила… И потом, она вечнозападает на всякую телевизионную туфту..

– Магазин на диване? – засмеялась Инна. –Знаю, моя тетка тоже верит любой фигне, особенно когда ее кто-нибудь знаменитыйрекламирует… Просто беда! Дядька один раз ее чуть не прибил, она какую-томашинку для массажа купила за триста баксов, а потом оказалось, что она жутковредная, эта машинка. Да, Лизка, ты резюме-то разослала?

– Конечно, только вряд ли из этого что-то выйдет. Но яне сижу сиднем, я зарабатываю, вот сегодня, например, уже сто пятьдесят баксовсрубила, и еще триста двадцать рублей, то есть все сто шестьдесят!

Инна выронила ложку в тарелку с остатками борща:

– На панель пошла?

– Ну в известном смысле, – засмеялась Лиза. –Да не бледней, для панели я стара уже, нет, я извозом занялась!

– С ума сошла! Это же опасно!

Лиза рассказала ей о правилах предосторожности, которые самадля себя установила.

– Лизка, все равно!

– Но я же не могу сидеть и ждать у моря погоды! Бабушканичего не должна знать об увольнении. Я утром ухожу – наврала ей, что у насремонт, чтобы не выпендриваться, – как на работу…

– Ну и дела, – покачала головой Инна. – Новообще ты молодец, не пала духом…

– Я пала, но я просто не могу совсем разнюниться. И тытоже кончай мерихлюндию с кулинарным уклоном, а то скоро в дверь не пролезешь.А можно еще супчику?

– Нужно! Но имей в виду, что на второе у меня утка сяблоками…

– И с картошкой?

– Естественно!

– Тогда супу не надо! Обожаю картошку с уткой. Онивместе жарились?

– Лиза, не задавай глупых вопросов! Тебе брусничноеваренье к утке дать?

– Инна, не задавай глупых вопросов, естественно, дать!

– Что ты меня передразниваешь?

– Чтобы поднять твой дух!

– Мой дух сейчас может поднять только предложениевозглавить финансовую дирекцию какой-нибудь успешной телекомпании, чтобыутереть нос этому придурку!

– А предложение руки и сердца не может поднять твойдух?

– Руки и сердца? Да ты что! Разве только хороший член…Но он, как правило, не сочетается с рукой и сердцем… Либо – либо! А тогда нафиг мне нужны конечности и внутренние органы? К ним ведь еще прилагается кучавсякой требухи, а в нашем возрасте рассчитывать на свежую требуху неприходится, так зачем?

– Да ну тебя, Инка, ты такая неромантичная…

– А ты видала романтичных финансистов, а? Да и вообще,романтика и телевидение – две вещи несовместные, как гений и злодейство!

– Ну почему? А Сенкевич? А Дроздов, Крылов и всякиекорреспонденты в горячих точках?

– Ах боже мой, телевидение – это не эфирные люди, а мы,кухня, так сказать… Но понимаем это только мы сами.

Лиза задумчиво жевала утку. Она когда-то была весьмаромантичной девушкой, потом словно бы забыла об этом, а сейчас, лишившисьработы, вспомнила… Впрочем, дело не в работе, а в господине Сметанине, вероятно.

– Лиза, ты что, влюбилась?

– Да нет, не то чтобы… Просто понравился один мужик…

– Где взяла?

– Он на меня и не посмотрел ни разу…

– Значит, кретин! – решительно определила Инна.

– Не знаю… Может, и кретин… Но такое лицо…

– С лица не воду пить! А член?

– Инка, ты сдурела! Говорю же, он на меня не взглянул…

– Красавец, что ли?

– Да нет, но лицо изумительное, а глаза…

– Актер?

– Адвокат.

– Фу! Самая гадская публика… Поверь, я знаю, о чемговорю!

Инна действительно знала, о чем говорит. Два года назад ейпришлось платить адвокатам, чтобы отмазать от тюрьмы племянника, по молодости иглупости угодившего за решетку. Они брали деньги якобы на взятки судьям ипрокурорам, а сколько доходило до адресатов, ведал один Бог. В результате парнявсе-таки продержали в Бутырках больше года, а потом дело развалилось… Инеизвестно, развалилось оно само или благодаря взяткам. Инна была уверена, чтосамо, и все ее родственники тоже.

– Слушай, а как его фамилия, вдруг я знаю?

– Сметанин.

Инна вытаращила глаза:

– Какой Сметанин?

– Почем я знаю какой? Алексей Сметанин. Ты что, егознаешь? – с тоской спросила Лиза. Вот сейчас ее романтическая иллюзиярухнет. Выяснится, что он тянул с Инки деньги, обещал помочь племяннику…

– Я его лично не знаю, но вообще-то Сметанин – звездапервой величины, ну как Генри Резник, например, или Падва…

– Первый раз слышу!

– Просто он не лезет на экран. Но мне говорили, что ониногда творит настоящие чудеса.

Слышать это было необыкновенно приятно. Хотя Лиза вполнеотдавала себе отчет в том, что это глупость в чистом виде. Какое отношениеСметанин и его репутация имеют к ней, Лизе Кот? Вернее, она, Лиза Кот, не имеетк Смета-нину никакого отношения. И Бог даст, никогда не будет иметь. От уголовныхадвокатов лучше держаться подальше, особенно если тебе как женщине там ничегоне светит.

– А что ты о нем еще знаешь?

– Ты имеешь в виду его личную жизнь? Ничего не знаю.Если тебе надо, могу, конечно, узнать…

– Да нет, ерунда. Просто увидела в гостяхпривлекательного мужика. Наверное, это инстинкт самосохранения сработал. Менявыперли из компании, и, чтобы не зацикливаться на этом, я и поддалась чарам…Хотя никаких чар он ко мне не применял…

– Брось, Лизка, со звездами лучше не вязаться, –тяжело вздохнула Инна. Вся компания знала, что когда-то у нее был роман соЛьвом Антоновым, знаменитым политическим обозревателем, начинавшим свою карьеруна Московском канале, но прогремевшим у них… Роман был бурный, но быстро сошелна нет. У Льва Антонова романы были на десятом месте, а у Инны этот роман сталроманом ее жизни. Расставшись с Антоновым, она изменилась, стала циничной,раздражительной и запретила подругам даже упоминать о нем. Теперь Антоновперешел на второй канал и продолжал набирать популярность.