Книга Лорна Дун - Ричард Додридж Блэкмор

отыскали Пэгги и Весельчака, которые стояли на дороге, ведущей к дому, и мирно паслись бок о бок, поджидая нас. Лошади очень любят хозяев, но не потому, что им нравится возить их, просто они в чем-то напоминают женщин, которым тоже необходимо, чтобы о них заботились и любили.

Отец не встретил нас ни у овчарни, на рядом с амбарами, хотя собаки подняли такой лай, который разбудил бы и мертвого. У самого дома, у ограды из ясеня, там, где отец учил меня ловить черных дроздов, я почему-то ощутил тоску и пустоту в душе. Фонарь у коровника не горел и никто не крикнул собакам: «Да тише вы! Это же наш Джек приехал!»

Я печально взглянул на ворота, а потом на конюшню, где хранилась сбруя и где отец любил петь старинные песни и курить трубку. Потом я утешил себя мыслью о том, что, возможно, в доме гости — какие-нибудь заблудившиеся на болоте путники — и отец не может оставить их даже ради того, чтобы встретить своего единственного сына, хотя это показалось мне досадным, и я был уже готов немного обидеться на него. Я нащупал в кармане новую трубку, которую купил для отца в Тивертоне и твердо решил для себя, что он получит ее не раньше завтрашнего дня.

Как же я был неправ! Я не могу сказать, что ощутил в тот момент, но мне почему-то захотелось куда-нибудь спрятаться. Я убежал в дровяной сарай, чтобы не расплакаться. Сейчас мне не хотелось никого видеть, и ни с кем разговаривать.

Но уже через минуту я услышал горький женский плач и на пороге сарая появились мать и сестренка. И хотя я их очень любил, я не бросился им навстречу, пока, наконец, не осознал того, что им сейчас нужна моя помощь. Они пошли в дом, и я последовал за ними.

Глава 4

Неосторожный визит

Дуны убили моего любимого отца вечером в субботу, когда он возвращался с базара в Порлоке. С отцом ехали еще шестеро фермеров, и все они были трезвыми, поскольку мой отец никогда бы не взял в компанию человека, выпившего более двух кружек пива или фляги сидра. Разбойники не держали зуб на него, поскольку отец никогда не давал им понять, что они занимаются грязным промыслом, грабя людей. Он был честным человеком и считал, что любой прихожанин должен защищать свою собственность и самого себя, если он, конечно, не из нашего прихода, а в противном случае, за своего, мы и сами сможем заступиться.

И вот семеро фермеров отправились в обратный путь, помогая друг другу по мере необходимости. Они пели старинные песни, чтобы скоротать дорогу и поддержать бодрость духа, когда неожиданно из темноты прямо перед ними возник всадник.

По одежде и оружию, а также по телосложению и осанке, видимой при лунном свете, путники сразу поняли, с кем имеют дело. И хотя их было семеро против одного, на самом деле все обернулось иначе. Шестеро фермеров, распевавших псалмы и превозносивших Господа до этой минуты, без слов выложили свои кошельки и были рады пропеть гимн самим Дунам, лишь бы уцелеть.

Но отец всегда считал, что человек должен зарабатывать себе на жизнь честным трудом, и, если уж тебя пытаются ограбить, надо дать отпор. И пока его трусливые попутчики дрожащими руками снимали с себя шляпы и куртки, отец угрожающе поднял над головой посох и послал коня прямо на разбойника. Негодяй успел отскочить, хотя был немало удивлен, что какой-то фермер смеет ему сопротивляться. Весельчак споткнулся и завалился набок под тяжестью отца, который особенно и не умел драться, а ловко поворачивался, только когда вспахивал поле.

В это время разбойник преспокойно собрал вещи остальных фермеров. Повернув Весельчака, отец хотел было поспешить на помощь друзьям, но тут его обступила целая банда грабителей, неожиданно возникших из густого кустарника. Тем не менее отец не испугался и, оценив его рост и крепкое тело, воры поняли, что так просто он не сдастся. Сильными и меткими ударами отец сбил троих из них с лошадей, ибо он всегда славился своей силой. Увидев, как крошатся черепа и челюсти товарищей, остальные разбойники тут же повернули коней и ускакали. Отец был уверен, что на этом дело и закончилось, и дома он будет рассказывать жене о короткой, но неприятной стычке.

Внезапно один головорез выполз из-за кустов и прицелился в отца из длинноствольного ружья. Что было потом, я не знаю, но только Весельчак вернулся домой под утро с окровавленными копытами, а отца нашли мертвым на болоте. Рядом с ним лежал его посох, сломанный пополам, но можно ли назвать такую схватку честной, пусть рассудит Господь.

Мы горевали, но никто в округе особенно не удивлялся случившемуся в наши дни грабежей и насилия. Так внезапно мать овдовела, а мы остались без отца. Нас было трое — я и сестренки, но все мы были еще слишком малы для самостоятельной жизни и только могли утешать мать, помогая ей в меру своих сил. Основное бремя пало на меня, Джона Рида, как на самого старшего. Энни была на два года моложе меня, а Элиза считалась совсем крошкой.

Перед тем, как я добрался до дома и узнал о страшной потере — ведь я любил отца больше всех на свете — мать совершила необдуманный и удивительный поступок, и все в округе решили, что она свихнулась от горя. В понедельник утром, когда ее муж еще не был похоронен, она надела на голову белый платок, черный длинный плащ и, не сказав никому ни слова, направилась к воротам Дунов.

К полудню она добралась до ложбины, откуда начинались владения клана Дунов. Говоря по правде, никаких ворот в том смысле, как мы привыкли это понимать, там не было. Но я расскажу все по порядку, как мне это потом представлялось.

У входа ее встретила вооруженная стража, но никто стрелять не стал. Матери завязали глаза, кто-то взял ее за руку и аккуратно повел по петляющей дороге вперед.

Мать не запомнила все повороты, потому что мысли ее были далеко. К тому же она постоянно ощущала неприятное прикосновение металла к спине. Через некоторое время стража