Книга Тьма в лучах солнца - Эллисон Голдон

К сожалению, от назойливых журналистов невозможно сбежать. Конечно, никто не знает, что ты тут появишься, но мой приезд-то ждали, – продолжил мужчина, скривив гримасу.

− И что? Они будут меня что-то спрашивать? Что мне отвечать? − разволновалась она.

− Будут, но ты молчи. Прекрасная мудрость для известных личностей. Делай вид, что замечаешь лишь софиты, камеры и вспышки. Но особо мешать они нам не будут, собственно, для этого всю территорию и оцепили комиссары, чтобы журналисты не жужжали над ухом, − разъяснил король, улыбнувшись, после чего он вновь отворил дверь и быстро вышел на улицу.

Ева сразу же услышала громкие голоса, вспышки камер и суету, которая стихла, стоило двери затвориться. Мотнув головой и прикрыв глаза, девушка выпрямилась. Губы невольно дрогнули.

− Вот зачем мне это всё, мам, пап? − тихо спросила она, подняв глаза кверху.

Дверь отворилась, и перед ней оказался Аббаста. Шум вновь залил уши, отчего Ева встрепенулась. Улыбнувшись, девушка легко взяла короля за руку и аккуратно вышла из машины. Гам вмиг усилился, стоило только ей встать во весь рост.

− Это что, Тьма?! − едва различался голос на фоне других.

− Тьма всё же жива?! Это не клевета! − воскликнул кто-то.

− Тьма жива и стоит перед нами! − заверил другой журналист.

Ева аккуратно взяла Аббасту под руку и, выпрямившись, улыбнулась.

− Что, позировать надо? − вполголоса спросила девушка.

− Немного, − тихо ответил Аббаста, расправив плечи.

Вспышки больших камер осветили, казалось бы, всю улицу. Но они оба так и продолжили стоять некоторое время. Аббаста вдруг легонько подтолкнул Еву идти вперёд, что она сразу же и сделала. Журналисты вмиг подпрыгнули и двинулись параллельно им, всё пытаясь задать вопросы и прорваться к ним. Но комиссары хорошо выполняли свою работу, никого не подпуская близко к мужчине и девушке.

Ева вскинула голову вверх и увидела перед собой огромный собор, что невольно напоминал ей католическую постройку, которых очень много было в Европе. Высокое здание со шпилями тянулось вверх. Три узорчатые колоны имели впадины, в которых были видны разные скульптуры божеств. Тьма, Свет и Пустая. Каждую из них отличал едва различимый цвет: красный, синий и серый. Но вот скульптуры хоть и различны, но девушка с трудом смогла понять, кому какой принадлежит силуэт. Все женщины были примерно одинаковы, как на лицо, так и на склад фигуры. Их отличала лишь одежда, да волосы, которые имели разную длину.

Ева шагнула на ступень и ещё раз посмотрела на журналистов, которые вмиг оживились от её действий. Сколько радости и надежды было в этих лицах. Это пугало девушку, она не желала стать заложницей их ожиданий и той силы, которая рухнула ей на плечи. Поджав губы, Ева посмотрела вперёд, более не желая думать об этом. Девушка пошла быстрее, отчего каблуки начали ещё громче стучать. Ева с королём Тёмных быстро поднялись на площадку, где уже были распахнуты двери. Девушка, закусив щеку, подстроилась под движения Аббасты, перешагнув порог здания, после чего двери собора закрылись.

Перед Евой и королём возникло небольшое помещение, где не было ни души. Веяло тут каким-то сладкими благовониями, что чувствовались столь яро. От этих запахов и девушка, и мужчина чуть сморщились.

− Что, утомляют такие мероприятия? − спросил Аббаста, усмехнувшись, глядя на то, как девушка мигом встрепенулась.

− Да. Это необычно, чтобы столько незнакомых людей встречали меня с такой надеждой и верой. И это ужасно, − тихо признала она.

− К сожалению, придётся либо привыкнуть к такому отношению, либо поменять свой взгляд на данную ситуацию, − выговорил мужчина, слегка расслабившись.

− И как поменять свой взгляд на данную ситуацию? − поинтересовалась Ева, переступившись. Она подняла взор на короля и мигом нахмурилась.

− Вообрази, что все эти папарацци не для тебя. Я в детстве представлял, будто бы я простой парнишка и лишь слуга у великого правителя, перед которым я иду, − рассказал Аббастой с улыбкой, наигранно махнув рукой перед собой. − Вполне помогало.

− Возьму на вооружение, − вымолвила она, скрестив руки на груди. − И где же будет проходить светская встреча?

− Прямиком за той дверью, − ответил мужчина, кивнув в нужную сторону.

− И там только правители королевства Холода и Молний? − ещё раз уточнила Ева, огладывая злосчастный проход, за которым скрывалось соседнее помещение.

− Только они, − заверил король и двинулся ко входу в комнату. Это действие заставило девушку тоже подойти ближе, отчего она тихо выдохнула.

Стоило им только приблизиться к комнате, как Ева услышала едва различимый диалог, интонация которого не столь пугала. Спокойный размеренный тон, пока лишь манил. Аббаста остановился у входа в помещение, но тут же взглянул на девушку. Она, прикрыв глаза, кивнула головой, после чего мужчина отворил дверь в комнату.

Глава 4. Предатель

Ева

Аббаста решительно ступил в помещение, раскрыв дверь нараспашку и скрыв Еву за своей спиной. Девушка сморщилась и уже приоткрыла рот, чтоб возмутиться, но тут же остановилась, доверяя королю.

В комнате стояла гнетущая тишина, от которой Еву пробило в дрожь. Она не любила молчание. Вслед за этим всегда просыпался внутренний голос, что погружал её в воспоминания. Но стоило только девушке поддаться гнетущим мыслям, как послышался скрип стульев и тихий звук шагов.

− Аббаста Клайд, сколько лет, сколько зим, в Пустошь мы оставили посредством нашей последней встречи? Чтобы мы вот так встретились не на поле битвы или совете Одиннадцати? – тараторя, воскликнул Вард, король Молний, всплеснув руками, но тут же с усмешкой мотнул головой. – Хотя повод сейчас для встречи тоже не столь прекрасен… Победа, конечно, хороша, но какой ценой она обошлась нам? В общем, плевать на повод, рад видеть Вас, Аббаста.

Мужчина зрелых лет двинулся навстречу с распростёртыми объятиями. Лицо, которое уже начали покрывать морщины, расплылось в улыбке. Синие волосы выцвели, став не то голубыми, не то седыми. Яркие жёлтые глаза, будто бы молниями ветвились по радужке, создавая интересный и неестественный узор. На мощную фигуру был надет чёрный костюм с серой рубашкой.

Король Холода, напротив, выглядел очень молодо, лет на двадцать, двадцать пять, а собственно