Книга ФИЛИСТЕР (Один на троих) - Владимир Исаевич Круковер

сущностью его старого хозяина…

[1] Заминехано — осквернено. Заминехать — осквернить.

[2]Вытянуться вофрунт — встать по стойке смирно, подтянуться, вытянуться в струнку, высказывая внимание и уважение вышестоящему по званию

Глава 5

На горе в центре Иркутска непревзойденным шедевром уникального стиля «сибирское барокко» высится Крестовоздвиженская церковь.

Известно, что у подножия Крестовой горы вскоре после основания Иркутска был установлен крест, отметивший место будущего храма. В 1717–1719 на горе построили деревянный двухэтажный Троицко — Сергиевский храм, который освятил тобольский митрополит Филофей Лещинский. Деревянный храм который простоял 30 лет, сгорел в 1747 г.

На средства иркутского посадского И. Ф. Амосова в 1747 году на том самом месте, где сгорел храм, заложили новую каменную церковь. Строительство храма длилось 11 лет и закончилось в 1757 г. 11 сентября 1757 г. церковь была освящена.

Спустя 100 лет, в 1860 году, к храму пристроили паперть, несколько исказившую его первоначальный вид. Прежде на этом месте стояло высокое каменное крыльцо. До 1950 года в церкви сохранялись уникальные слюдяные оконницы, но их заменили на обычное стекло. Церковь окружает изящная ограда, оформленная в стиле барокко.

В интерьере храма находятся три иконостаса, главный и два придельных. Главный иконостас, сооруженный в 18-м столетии, является единственным в своем роде. Его покрывает мелкая орнаментальная резьба, создающая эффект, известный под названием «золотая кожа». Из 650 икон, находящихся в церкви, 400 признано художественно ценными. Большинство их относится к XVIII веку, хотя есть и несколько старинных икон 17-го столетия.

И вот я, впитав всю эту информацию, стою перед величественным сооружением. Решил заглянуть, полюбопытствовать. А че еще делать — 31 декабря день формально рабочий, но никто не работает. В местной газете я прочитал объявление о том, что в местную церковь требуются дьяк (с окладом в 450 рублей) и сторож (с окладом в 180 рублей, работа посменная) и решил заглянуть. А че — работа как раз по мне, чтоб оглянуться и определиться.

В первые годы Советской власти признавалась уникальная ценность Крестовоздвиженской церкви. Она была поставлена на учет как памятник архитектуры высшей категории (постановление Иркутского губисполкома от 1925 года). Но уже в 1933 году постановлением ВСКИК от 26 февраля было решено закрыть Крестовоздвиженскую церковь, а в здании устроить антирелигиозный музей. Тогда же с колокольни сняли колокола, самый старый из которых был отлит в 1753 году.

В 1943 году церковное здание вернули верующим. С 1948 году, согласно постановлению СМ РСФСР, церковь охраняется государством, а в 1960 году она с окружающими строениями (ограда с воротами, богадельня, два жилых дома) объявлена памятником федерального значения. Так что все у них, у попов, там официально, все законно.

Ну а что? У меня за плечами семь классов, наверное, может — ПТУ, кому такой «умник» нужен.

Я вчера в доме прибирался, устраивался, еду на ледник отнес, щепы настрогал для печки, да и протопил как следует, а то выстудило нежилое помещение. Стало уютно. Еще электроплитку купил, а на базаре у какого-то «электрика» самодельный козел с нихромовой нитью.

С ночным беспокойством пока справился нехитро — купил в аптеке пипольфен[1] и димедрол. В этом времени их продают без рецепта. В результате все время хожу вялый, полусонный, но и второе сознание по ночам тело в блудняк не заводит.

Встретил меня сперва сторож — старичок в армяке (или как еще назвать хламиду на его теле), который разубеждал устраиваться в храм сторожить.

— Намаешься, сынок, не спавшись. А они лезють да лезють.

— Кто лезет-то, дедушка?

— Да беси. Лезють и лезють, поганцы.

Этот забавный диалог прервал священник. Моложавый, несмотря на бороду.

— Ну сами видите, на пенсию Михалычу пора. Все «бесий» ловит.

— Надо думать, злоупотребляет?

— Да уж лет пятьдесят, как злоупотребляет. Пойдемте, с коллегами познакомлю.

Коллегами оказались две здоровенные овчарки. Кавказские.

— На ночь сторож их отпускает по двору, так что с этой стороны защита хорошая. Ну и телефон в ризнеце[2] есть, если что. Ну а вам в притворе находится положено, там и кресло для сторожа предусмотрено…

— Ризнеца — это вроде кладовки для риз. Понимаю. А что за зверь притвор?

— При входе в храм есть эдакий небольшой «предбанник», где можно найти информацию о храме, расписание богослужений, а также здесь висят платки и юбки, которыми могут воспользоваться дамы. В православный храм женщинам нужно заходить в юбках и с покрытой головой, а мужчинам, наоборот, снимать головные уборы.

Кстати, у притвора есть и историческое значение — раньше в православных церквях именно здесь стояли кающиеся грешники, которым был запрещен вход в храм.

— Ну в целом понятно. Я после праздника сообщу, что решил.

— Вкратце скажите о себе, чтоб мы вам место придержали. Где раньше работали, пьете ли?

— Моя биография в двух словах: детдомовский, семь классов, отслужил, вчера приехал и снял квартиру. Да, собак люблю. Пью как все нормальные люди — по праздникам. Атеист.

Я в самом деле в прошлой жизни любил собак, ставя их по морали куда выше людей. И не только постоянно держа, но и пару книг написал по собаководству. Папа — генерал не одобрил бы ни мое увлечение животными, ни написание таких книг. Он видел в сыне продолжение защитников родины. Только СССР, как и папа, долго не прожили. И никто уже не мешал мне жить фрилансером и немного окунаться в криминал, которым легко заниматься под соусом журналиста…

— То, что собак любите, хорошо. А то, что атеист — значит верующий. Верите в то, что Всевышнего нет. Взамен выдвигаете веру в материю, в философию Декарта, в логику. Но как в вашу логику укладывается то, что иконы, порой, плачут. Чем и как может плакать доска, высохшая за две сотни лет? Или бумажная литография?

Я поискал в памяти объяснения