Книга Олимпийский лёд - EvgenyaTrofims
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Бестолковая.
Он с трудом сдержал истерику, рвущуюся наружу. Но вряд ли он сдержит её в следующий раз. Вряд ли он сдержит себя, когда окажется в одиночестве и загубит себя вопросами «почему я за неё так беспокоюсь?»
— Тимур, Ева, — мать Тимура тут как тут. А он уже и забыть успел за эти три безмятежных дня, — Не отвлекайтесь, пожалуйста. У вас тренировка. Раздельная.
Панкратов сжал губы в тонкую полоску. Две женщины в его жизни, и обе выбешивали до кончиков пальцев. Одна невозможно упертая, идущая к цели, не слушающая его слов. Другая думающая, что она всезнающая и самая умная. А ещё почему-то развлекающаяся прямо тут, в другом тренерском штабе! Как будто у неё своей группы не было.
— Дура, — выдохнул он в лицо Еве, — На прокатах вечером не подведи. Лучше прыгай тройные, чем сваливайся.
* * *
— Ты готова?
Ева сидела в раздевалке, опустив голову вниз и рассматривая свои ноги, все еще не зашнурованные в коньки. Её тёмно-фиолетовое платье переливалось стразами, красиво отблескивающими от маленькой лампы, которую девушка оставила для освещения. Саша и Вероника ушли на раскатку, а она никак не могла собраться с силами. В голове все путалось, а главным вопросом было: «Как же я смогу?».
Они катали в определенном порядке, который давал время отдохнуть и настроиться на следующий вид. Сначала шли парни с короткой программой, потом девушки с короткой программой. Следом были пары и танцоры, что давало одиночникам отдохнуть. После перерыв в полчаса и по новой. Парни с произвольной, девушки с произвольной, пары и танцоры. Тимур выступал третьим из парней, а Ева второй из девушек. Кроме них и уже известных ребят, завоевавших путевку на Олимпиаду, катались также по два запасных спортсмена в каждом виде.
В мужском одиночном катании это были два малоизвестных парня. Ярослав Лебер, рыженький озорной мальчик, совсем недавно перешедший из юниоров и делающий уверенную заявку на следующую Олимпиаду. Ему всего пятнадцать, но все четверные прыжки поддавались без единого косяка. Чемпион мира среди юниоров, очень харизматичный и дружелюбный. Увы, у него не было ни единого шанса прорваться на Олимпиаду в этом году. Вторым был Глеб Скомский, наоборот, уже переросший средний возраст мужского одиночного катания. Он принимал участие от Федерации на прошлой Олимпиаде и занял шестое место. Сейчас ему было двадцать пять лет, но он все еще принимал участие в чемпионатах.
В женском одиночном катании обе девочки были перешедшими из юниоров: Дарья Калинина, пятнадцатилетняя совсем хрупкая девочка, берущая в своих программах яркими глазами и красивой нежной хореографией и, словно назло Тимуру, Екатерина Панкратова. Любимица матери. Он ее, конечно, любил, но видел очень редко. И был раздражен тем, что мать считает её эталоном женского фигурного катания, а его, старшего сына и золотого медалиста практически всех соревнований — разочарованием. Ей было четырнадцать, она уже прыгала четверные, но занимала обычно вторые места.
Помимо неё у Тимура был и брат. Его он также видел очень редко. Парню было шестнадцать, он был в сборной, но сейчас восстанавливался от тяжелой травмы. Дима Панкратов, Чемпион Мира среди юниоров, победитель Скейт-Америка, Чемпион Европы среди юниоров. Во взрослом спорте на пьедестал вставать получалось только после брата и то, только на последнем Чемпионате Европы.
— Ева, — Тимур сел прямо перед ней на корточки. На нём был брючный костюм чёрного цвета с золотыми элементами. Он исполнял короткую программу в роли принца и выглядел соответствующе. На соревнованиях на его кудрявой голове была завязана свободная коса по макушке длиной около 5 сантиметров по всему пробору. А на ней закреплены яркие золотые заколки. Сейчас этого не было и его волосы были завязаны просто в хвост, — Что случилось? У тебя болит нога?
Большая ладонь легла на бедро девушки, слегка поглаживая. Смирнова опустила глаза вниз. Его прикосновение разлилось необычным чувством. От кончиков пальцев словно шли разряды тока.
— Ты перетрудилась сегодня утром. Вот она и болит, — Тимур не стал дожидаться ответа, продолжая говорить и поглаживать. Нога у Евы не болела, болела душа, — Не нужно было прыгать четверные. Будь аккуратна на прокате, но выложись на максимум. Договорились?
Он заглянул прямо в глаза Евы. Такие спокойно-голубые, как теплое море. А его глаза как лёд.
Глаза девушки забегали по лицу Панкратова, беспокойно пытаясь за что-то зацепиться. Она чувствовала какое-то необычайное желание прикоснуться к его щеке рукой. Ощутить эту гладкость, почувствовать текстуру его кожи. Или обнять его… Почувствовать ближе. Вдохнуть запах его кожи и парфюма.
Ева прикоснулась.
Глаза Тимура дрогнули. Он прикрыл их, подаваясь к ладони. В одно мгновение самый агрессивный лев превратился в маленького котенка, льнущего к ласке. Смирнова не верила. Погладила его щеку большим пальцем, положив ладонь полностью. А он такой… мягкий на ощупь. И плевать на все смотры. Она хотела быть тут, сейчас, в моменте. Наверное, всю жизнь. Ведь он рядом не как наставник и не как соперник. Как… друг?
— Ева, — он приоткрыл глаза, — нам пора идти.
— Хорошо, — девушка кивнула, но с места не сдвинулась.
«Так можно и вечность просидеть» подумал Панкратов, после вставая. Со вздохом, с сожалением и чувством холода на щеке, но вставая. Смирнова попыталась скрыть разочарование на лице, но, вероятно, получилось плохо.
«Идиот»
Это думал Тимур. Просто мимолетная мысль, которая полностью описывала всю ситуацию.
Они выдвинулись на лёд. И к моменту, когда они пришли, Паша уже докатывал свою программу. Судя по лицам всего тренерского штаба, вышло как-то не очень. Денис Русланович вовсе отвернулся и смотрел в стену. Но Пантелеев уже вышел на дорожку шагов и вращения в конце программы, поэтому увидеть причину недовольства тренеров не получится. Но хорошие друзья никогда не бросят в беде!
— Степ на флипе, недокрут в пол оборота на акселе и падение на тулупе, — Артём доложил так, словно смотрел увлекательный фильм, а ребята пока отходили. Ему еще попкорна в руках не хватало для того, чтобы слова звучали еще комичнее.
Сбоку от Артёма разминала стопы Прохорова. Она выходила первая из девушек и, пока катались парни, блистала около выхода на лёд в своем ослепительном золотом платье. Они бы отлично подошли друг другу с Тимуром. Но Панкратов знал, что выглядит все равно лучше.
Костюм Артёма был красно-черным, похожим на костюм с жилеткой и рубашку. Платье Ширяевой перешивали, поэтому
