Книга Подмастерье палача - Виктор Иванович Тюрин

хоть какое-то укрытие, как вдруг заметил, что двое бродяг выскользнув из переулка, кинулись со всех ног к эшафоту.

"Не понял?! А теперь понял".

Сам помост был обшит досками, но под лестницей оставалось незакрытое пространство. Только они протиснулись туда, как я кинулся за ними следом. Своим появлением я сначала испугал бродяг, заставив их отползти в самый дальний угол. В этот самый момент ударил гром, заставивший одного из бродяг перекреститься и начать читать какую-то молитву. Следом блеснула молния, а еще спустя несколько минут по доскам помоста застучали первые капли. Дождь постепенно набирал силы, уже хлеща по доскам изо всех сил. Кое-где вода стала просачиваться в щели, капая на булыжники, а когда одна из таких струек попала мне за шиворот, и я начал двигаться, ища более сухое место. Оно нашлось прямо под виселицей, где я стал устраиваться на ночь. С крышей определился, теперь можно и подумать, к тому же шептавшиеся в дальнем углу, между собой, бродяги не внушали доверия.

Так как под помостом встать в полный рост было невозможно, поэтому сначала я услышал шарканье ног, а затем во мраке проявились две сгорбленные темные фигуры, подбиравшиеся ко мне. Не успел первый из них ко мне приблизиться, как моя согнутая нога резко выстрелила вперед, ударив по выставленной вперед руке с ножом. Даже в полутьме я увидел тусклый отблеск на его лезвии. Нападавший закричал от боли и рухнул на землю.

Его подельник, испугавшись, отпрянул назад, чем я и воспользовался, кинувшись на грабителя с ножом. Было видно я ему сильно повредил руку, потому что тот, вместо чтобы оказать сопротивление, выставил левую руку ладонью вперед, в жесте защиты. Я ударил его кулаком в лицо, потом еще один раз. Под рукой что-то хрустнуло, а грабитель заорал от боли.

— А-а-а! Не бей! Ты мне нос сломал! И руку… — загнусавил он, при этом подвывая от боли.

Чуть отодвинувшись от него, я оперся рукой о землю и вдруг неожиданно ощутил под рукой нож.

"Он же, сволочь, собирался меня зарезать, — вдруг мелькнула мысль и на меня вдруг накатила ярость и в следующее мгновение нож оказался у меня в руке. Стоило неудавшемуся грабителю почувствовать острие ножа на своей шее, как он, срывающимся от страха голосом, заныл: — Прошу, не убивай, не бери грех на душу. Христом богом заклинаю…

— Заткнись, крыса, а то точно зарежу. Эй ты, придурок, — позвал я забившегося где-то в противоположном углу, второго бродягу, — живо иди сюда.

— Деньги! Живо! — скомандовал я, когда трус подошел ближе. — Иначе обоих тут положу!

— У нас нет ни денье, — проблеял трусливый бродяга. — Мы ничего сегодня не заработали. Наши святые покровители отвернулись от нас, грешников.

— Деньги, собачье дерьмо! Или… — и я кольнул ножом в горло стонавшего бродягу.

Тот сначала дернулся всем телом от боли и неожиданности и только потом чуть не плача, закричал: — Нет у нас ничего! Пустые мы! Клянусь святым Бонифацием!

— Заткнулись! — прикрикнул я на них. — Тогда давайте, что есть ценного из вещей. Живо!

— Вот. На. Возьми, — торопливо забормотал трус, протягивая мне свой головной убор. — Я ее совсем недавно украл. Она почти новая.

— Не мучай меня больше, нет у нас ничего, — уже чуть ли не заплакал, лежащий у моих ног, бродяга.

Судя по всему, у них действительно ничего не было, а значит, разжиться парой мелких монет мне не удалось. Неожиданно это вызвало у меня сначала всплеск разочарования, а затем новый взрыв ярости. Обычно я четко контролировал себя, но тут видно сказалось все, что произошло со мной за последние сутки: провал в прошлое, чужое тело, непонятная обстановка, голод, ночевка под эшафотом. Хотя я сумел взять себя в руки, но отголоски ярости чувствовались в моем голосе, когда злобно прошипел: — Исчезли. Прямо сейчас.

Повторять не пришлось. Оба, причем довольно шустро, пролезли в отверстие под лестницей и исчезли за стеной дождя. Вернувшись на свое место, я тихо выругался из-за того, что сорвался, причем по мелочи. Причина моей вспышки была ясна — информационный вакуум. Главное для таких, как я — подготовка и информация. Находясь на чужой территории, мне непрерывно приходилось изучать и анализировать окружающую обстановку, чтобы правильно оценивать степень опасности. А как работать с чем, чего нет?

Чтобы отвлечься, покрутил шляпу в руках. Это был головной убор с высокой тульей, узкими слегка загнутыми полями и острым, выдающимся вперед, козырьком. Попробовал надеть.

"Вроде подошла. В крайнем случае, продам старьевщику за пару монет. Возможно, и нож придется продать. Не о том думаешь, — оборвал я сам себя. — Надо идти от исходника и слепить для себя образ Клода Вателя. Если исходить из отличного физического состояния тела, то можно действительно предположить, что тот когда-то был акробатом или жонглером, вот только как быть с цитатами на латыни? Беглец из монастыря? Может и так. Возраст пока можно оценить только ориентировочно… двадцать пять-двадцать восемь лет. Одет как не бедный горожанин. Так может, все-таки, мелкий торговец? Ну, не знаю. А вот студента из списка точно можно выбросить. Правда, ясности не больше стало, слишком много противоречий. Хм. Может попробовать наняться в помощники к какому-нибудь купцу? Я знаю несколько языков. Хотя, знаю их современные варианты, но есть шанс, что получится так, как с французским. Военное дело, по любому отпадает, моя работа — тайная война. Интересно, как тут обстоит дело со шпионажем? Скорее всего, что никак. А может мне пойти по медицинской стезе? Неплохо знаю анатомию, немножко психологию и основы скорой помощи. Вот только не мое это, да и перспективы сомнительные. Да еще непонятно, как у них обстоят тут дела с дипломами. А на сегодняшний день? Можно грузчиком… или вышибалой. Короче, надо думать, а сейчас спать".

Проснулся я уже от громких звуков над своей головой. Солнце било сквозь щели, нарезая тонкими полосками утоптанную землю, а за деревянными досками были слышны громкие голоса людей. Я осторожно вылез из-под помоста, чем вызвал у местных зевак дружный смех. Они какое-то время показывали на меня пальцами и отпускали грубые шутки, но стоило мне отойти чуть в сторону, как внимание зевак снова вернулось к эшафоту. Надев "подаренный" мне головной убор, я теперь мало чем отличался от большинства горожан. В животе заурчало. Подойдя к фонтану, попил воды, затем снова вернулся к толпе зевак. Стоя позади людей, снова стал лихорадочно думать, как мне найти хотя бы временную работу.

"Может в местный трактир попробовать устроиться? Кухонным рабочим. Или вышибалой".

Обдумывая