Книга Мой опасный маршал - Татьяна Гончарова

руками — ох, как же этот весь рельеф ощущается, просто крышу сносит. Скользнула ладонями вверх по ягодицам. Нащупала у основания хвоста одну ооочень интересную точку. И ме-е-едленно, нежно и с чувством полного удовлетворения её нажала.

А потом я долго улыбалась. Жмурилась, довольно прикрыв глаза, слушая громовой рык, огласивший окрестность. Глотала вкуснейшее семя, щедро заливающее мой рот. И балдела от не сдерживаемой хватки могучих ладоней, обхватывающих мою голову и вжимающих в мужской пах.

Маршал толкнулся в меня ещё пару раз, отстранился и провёл большим пальцем по моим мокрым губам, вглядываясь в глаза. Сверкнул совершенно крышесносной улыбкой. И потом взял и также легко подхватил меня на руки.

— Тут рядом речка, малышка, — продолжая улыбаться, заявил он, размашисто шагая вниз по склону. — Давай проверим, насколько там холодная вода.

Глава 10. Скалы

В холодную воду лезть мне не хотелось. Мне хотелось снова маршала. В меня. Много горячего маршала. Глубоко в меня. До самого упора. Ещё, ещё и ещё. Снова и снова. Сильнее, чаще, больше и немедленно, прямо сейчас.

Впрочем, здравый смысл умудрился пробиться сквозь туман разврата. Я все таки дисциплинированный кадровый офицер, хоть и в прошлом.

Ничего, что на нас сейчас могут начать охотиться?

Сначала мои громкие стоны и визги, а потом оглушительный рык маршала, перепугавший всю живность в округе. Все эти излишние звуковые эффекты совершенно определённо нас демаскировали.

А мы тут такие красивые, голенькие, одурманенные гоном, скоро до классической позы случки у рихтов дойдём.

Кстати об одежде. Я оглянулась через мужское плечо и хмыкнула: маршал размашисто и уверенно шагал по склону со мной на руках, а на его выдающемся образцовом хвосте болталось всё наше добро, тщательно свёрнутое в аккуратный компактный сверток.

Аккуратный мать его! Идеально упакованный по всем правилам!

Вот это мастерство!

Это прямое доказательство умения и ловкости хвоста моего самца на этот виток гона меня порядком впечатлило, давая предсказуемый толчок к новой волне похоти.

Ну, нельзя было его не хотеть! Маршал Грил не просто бил по самым чувствительным точкам для каждой половозрелой самки. Он накрывал площадями ковровой бомбардировки, не оставляя никаких шансов остаться равнодушной к его маршальскому самцовому великолепию.

Мой разнежившийся коротыш томно свисал к земле. Расслабленный, опушенный на конце недо-хвост сильно раскачивался и во время особенно широких шагов рихта делал попытки дотянуться своими вздыбленными шерстинками до маршальского члена. Удобно, что мы все еще были раздеты. Очень удобно.

Только вот отвлекает сильно. Так и залипала на этом зрелище.

Судя по стиснутым зубам Грила — не у меня одной были проблемы с концентрацией.

Да я и сама, по примеру своего хвоста, уже хотела спровоцировать его на что-то большее. Гон ведь никуда не делся. Он только набирал силу. Выносил разум, толкал на безрассудные поступки, нашептывал разные пошлости.

У меня был раньше гон и не один раз, но никогда он не проявлялся так ярко и остро, как с маршалом. Еще бы, угроза быть поджаренной в процессе воспроизводства не могла не взбудоражить настоящую дикую самку. Ее любой намек на разврат и опасность возбуждали просто неистово. Вот я сейчас…

Включи мозги, Рания!

Совсем не к месту проснувшийся здравый смысл намекал: всё же надо отойти куда-нибудь подальше.

Здравый смысл-то намекал, но лавовые потоки похоти в организме вопили, что надо продолжать род прямо здесь и прямо сейчас.

— Может ну её? Речку? — тихо предложила я, из последних сил борясь с соблазном впиться зубами в мощное плечо.

— Согласен, — кивнул маршал. — До реки не дойдём. Вон озерцо.

— Мы достаточно нашумели, — с тревогой заметила я.

— Есть такое, — согласился мой начальник, — но я успел исказить звуковые поля и завернул звуковую волну в кольцо, — он со свирепым прищуром глянул на меня: — ещё раз тронешь эту точку, или любую другую подобную, уволю.

Угроза была реальной. Он не шутил. Я это прочувствовала всем своим рихтовским естеством и притихла.

— Не надо увольнять, — не согласилась я.

— Не тронешь, — ответил маршал, вглядываясь куда-то среди деревьев, — не уволю. Поэтому забудь про эти точки. Пока. Это приказ.

— Слушаюсь, цан маршал, — просто ответила я.

Наверху неожиданно зажужжало, дерево рядом вспыхнуло от пристрелочного импульса бластерной авиа-пушки. Нас всё же засекли.

Маршал мгновенно сориентировался, бросил с хвоста мне в руки узел с нашей одеждой и лихо спрыгнул куда-то вниз между камней.

Удерживая меня одной рукой, он быстро спустился по отвесной стене, упираясь кончиками ботинок в скалу, цепляясь одной рукой и хвостом за едва заметные щели между камней.

Отпустил руки. Спустя метров десять-двадцать свободного падения, зацепился. Скрипнул зубами. Резко раскачался, и прыгнул в сторону. Замер, потом прислушался и шепнул: «держись за шею». Я резво перебралась на спину, стараясь не зацепить маршальский гребень, особенно те самые запретные точки, которые могли привести к моему увольнения.

В данной ситуации итог мог быть ещё печальнее. Мы не должны были себя обнаруживать.

В итоге, благополучно миновав минно-точечное поле вокруг гребня, я обхватила Грила ногами и руками, сжимая нашу одежду в зубах, и дальше начался наш головокружительный спуск.

Рихт, цепляясь руками, ногами и хвостом за мельчайшие щели, стремительно спускался вниз, находил тесные лазы, пробегал по узким едва заметным тропкам… в общем, не только увеличивал расстояние между нами и преследователями, но и интенсивно меня впечатлял.

Рядом с нами то и дело возникали дыры от бластерных импульсов. Судя по трепету шипов на гребне, маршал отбивался ещё и от пси-атак.

Я тоже отбивалась, как только могла. Только моя битва была иного рода. Я ожесточенно сражались с назойливым желанием спровоцировать этого великолепного самца продолжить со мной род прямо здесь и прямо сейчас.

В эти бесконечные мгновения адской пытки я возносила хвалу всем моим долгим и мучительным годам интенсивных тренировок. Только благодаря прокаченному умению самоконтроля, необходимому каждому экстра-псионику, я умудрялась удерживаться от смертельного безрассудства.

Единственное, что не могла, это облегчить тяготы гона моего командира, а именно, остановить своё непрекращающееся возбуждение. Потоп между ног и не думал прекращаться. Грудь сладко тянуло от постоянного трения, соски острыми наконечниками торчали вперед и кололи маршальскую спину. Его гребень не оставался в долгу и колол мою кожу в ответ.

Грил явно чуял мой запах, потому что всё время резко принюхивался и яростно стискивал челюсти, что не мешало ему продолжать наше стремительное движение по скале, с