Книга Плутовка против некроманта. ( Не) желанная для ректора - Дорнбург

— Новое увлечение девушек академии

“Между подругами может пройти разве что истинная любовь, а между знакомыми и простое увлечение — причина для раздора”.

— Вы видели, как наш ректор вчера ночью тренировался с кинжалами?

— А то, как он утром бегал?

— Я вчера видела его в окне библиотеки. Он просто сидел в кресле и читал какую-то книгу, а я чуть не умерла. Какой же он красивый.

Разговоры в академии давно перешли все грани разумного. Вот уже три месяца я безуспешно пыталась очернить имя ректора всеми возможными и невозможными способами. Но, казалось, весь мир против меня.

Сначала я мельком обронила информацию о том, что некромант посещает не очень приличную часть города. Ответом студентов на это было, что он, наш великий, соответствует тем личностям, которые там ошиваются. Когда я сообщила о его связи с преступным миром, им заинтересовались наши парни. Оказалось, идущий против системы — это пример для подражания.

Мои попытки очернить его беспорядочными половыми связями привели к ошеломляющему эффекту. Чуть ли не каждая девушка в академии решила соблазнить очень быстро приходящего в форму ректора.

Он не только приводил в форму себя, но и нас заставлял усиленно тренироваться. Приведенное в чистый вид поле стало самым посещаемым местом в академии. Мы отрабатывали удары по пять-шесть часов в день. Стоило нам привыкнуть к подобному режиму, как начали появляться препятствия. Как и обещал ректор, происходило это постепенно, но наши измученные тела отреагировали болью в каждой мышце тела. Один только Рэм был счастлив каждому нововведению. Его тело подтянулось, как и тело ректора. Впалые щеки некроманта округлились, исхудавшее тело покрылось мышцами, а посеревшее лицо приобрело розовый оттенок.

Я старалась избегать встречи с ним. Не считая того, что ни для кого не было секретом, откуда растут ноги у всех сплетен, я все чаще ловила себя на мысли о том, что определенно знаю этого человека. Но откуда, ума не приложу. А еще оценки по всем предметам улучшать не получалось никак. Я так много пропустила, что наверстать не хватало времени.

Несмотря на предостережение ректора, мы с друзьями продолжали свои вылазки в город. За последние три месяца стало известно следующее: пропали еще два мага, и в ближайшие полгода планируется кража еще шестерых. По крайней мере, именно такое количество цепей заказали у кузнеца. Нам удалось выяснить, что цепи относят к колдуну, который их зачаровывает. Маг в таких цепях не способен прибегать к силе и практически беспомощный.

После того как мы нашли кузнеца, у которого делают заказ похитители, мы стали проводить все вечера в таверне напротив. Вечера, которые я могла бы потратить на учебу.

К счастью, ректору не было до меня никакого дела. Особенно после того, как каждая девушка академии пожелала соблазнить этот “лакомый кусочек”.

Единственным приятным для меня моментов во всей этой истории было то, что Стэлла и ее лучшая подруга Луиза переругались. Оказалось, что некромант во вкусе каждой из них. Так, в одно прекрасное осеннее утро, когда зачарованную крышу покрывали кленовые листья, которые растут по всей территории академии, между ними началась борьба за сердце ректора.

— Еще раз увижу тебя возле дверей его кабинета, узнаешь о том, что значит настоящая магия.

— Ты думаешь, столь уродливое лицо способно привлечь хоть чье-то внимание?!

Мы шли в сторону столовой, прекрасно понимая, что Стэлла с Луизой устроили очередной скандал. Вот только стоило прозвучать взрыву, как, переглянувшись, Рэм и Агат бросились к высоким распашным дверям столовой, а меня, не успевшую броситься следом, кто-то перехватил за локоть и утащил в сторону.

— Ай-яй-яй…

Утащили меня недалеко, буквально в двух шагах находился кабинет Алексана. Поначалу я подумала, что это он так бесцеремонно увел меня в сторону, но как же я ошибалась.

Обойдя меня, к небольшому столу, прошел наш великий и ужасный некромант. Даже растерялась, но лишь на несколько секунд. Затем в моей голове созрел, а точнее, всплыл в памяти, план. Вряд ли Его Величество оставит без внимания то, что его новый ректор домогается ученицы. Набрав побольше воздуха в грудь, я что есть мочи начала почти что кричать.

— Что происходит? Господин Соун, почему Вы привели меня в этот кабинет?

— Silentium*, — произнёс он после протяжного вздоха

Если бы я училась чуть-чуть получше, то поняла бы, что за заклинание он использовал.

— Проходите и садитесь.

— Я не хочу садиться рядом с Вами. — Все также отвечала, пытаясь понять, что изменилось, и почему это что-то мне не нравится.

— Silentium — бытовое заклинание тишины. Позволяет избавить соседей от вечных криков назойливых непослушных детей. — Без каких-либо эмоций, — сообщил мужчина.

Он только что назвал меня назойливым, непослушным ребенком?! Кровь начала закипать в венах.

Постаралась успокоиться и перевела взгляд на языки пламени в камине.

Во всех помещениях академии с начала сезона дождей магические камины работали беспрерывно, но в отличие от студенческих, в кабинете преподавателя Фоера он был настоящий. Любила слушать треск поленьев в камине. Этот звук успокаивал. Но неожиданно для себя осознала, что звука нет. Никаких звуков нет.

Так вот что так меня раздражало. Подобное бывает в тавернах: когда ты слушаешь беспрерывное песнопение барда, то перестаешь ощущать звук его лютни или арфы ровно до тех пор, пока он не перестает играть. Так и со всем остальным. Я не замечала, что половина академии слышала разглагольствование студентов во время завтрака, обеда и ужина. Но стоило наступить тишине, как все тело обратилось в слух в попытке услышать хоть что-нибудь.

— Прекратите это, — почти завизжала я. На этот раз крик был не попыткой привлечь всеобщее внимание. Кто бы мог подумать, что обычное заклинание тишины способно свести с ума. В памяти всплыл тот вечер, когда мы узнали о смерти матери. Тишина, повисшая в воздухе, убивала. Отец молчал около двух часов. Первое, что я услышала в тот вечер, — звук закрывающейся двери. Именно тогда все изменилось.

— Прекратите, пожалуйста. — что-то наподобие животного страха подступило к горлу.

Я чувствовала, как в уголках глаз застыли слезы, готовые сорваться в любую секунду. Никто не видел моих слез (настоящих, фальшивые я раздаю с особой щедростью) и он не должен был быть тем, кто их увидит.

— Refugium**, — услышала я за секунду до того, как звук вернулся.

Взгляд переместился на камин, в котором приятным треском разорвалось оранжевое пламя. Затем я посмотрела на некроманта. Привычно безжизненный взгляд заинтересованно следил за мной. Неожиданно для себя поняла, что ненавижу этого человека. Ненавижу то, что не могу подобрать