Книга Скандал - Аманда Квик

Здесь, у пруда, где капли солнца

Играют в светлой глубине,

Так сладостно мне было молча

Мечтать в манящей тишине.

— Вы вспомнили!.. — Эмили, казалось, затрепетала от счастья, словно он осыпал ее золотом. Потом она покраснела и доверительно прибавила:

— Я понимаю, мне нужно еще поработать над ним. «Солнца — молча»… По-моему, слишком вольная рифма, вы не находите?

— Ну, как сказать… — осторожно начал Саймон.

— Но сейчас это не имеет значения, — пылко заявила она. — Я работаю над большим произведением, и пройдет некоторое время, прежде чем я смогу вернуться к «Строкам, рожденным в летний день на берегу пруда».

— Над большим произведением? — Саймон понял, что беседа принимает несколько иное направление, чем ему хотелось бы.

— Да, я назвала его «Таинственная леди». Длинная эпическая поэма с приключениями и пылкой любовью, в духе Байрона. — Она застенчиво взглянула на него. — Вы единственный, кроме членов нашего литературного общества, милорд, кому я поведала о ней.

— Я польщен, — медленно произнес Саймон. — Приключения и пылкая любовь, вот как?

— О да. Это будет история про молодую женщину с волосами, как пламя заката, которая отправляется на поиски пропавшего возлюбленного. Они должны были пожениться, понимаете? Но ее семья отвергла его и запретила им встречаться. Ему пришлось уехать. Но перед отъездом он подарил ей кольцо и поклялся, что вернется за ней и они обвенчаются вопреки воле ее родных.

— Но что-то помешало его планам?

— Да. Он не вернулся, и героиня понимает, что он попал в беду и отчаянно нуждается в ней.

— И как же она узнала об этом? — спросил Саймон.

— Они с героем так близки, так тесно связаны своим чистым и благородным чувством, что между ними возникает связь более высокого порядка. Она просто знает, что он попал в беду. Она покидает дом и отправляется на поиски любимого.

— Довольно рискованная затея. А если он просто воспользовался неодобрением родителей как предлогом, чтобы от нее отделаться? Или она ему надоела, и благодаря тому, что родители вышвырнули его вон, у него появилась возможность пристойно выйти из той неловкой ситуации, в которую он угодил… — Не успев договорить, Саймон готов был дать себе пинка. Смятенного лица Эмили оказалось достаточно, чтобы в нем зашевелились последние крупицы совести.

— Ах нет! — выдохнула Эмили. — Все совсем не так.

— Ну конечно, — произнес Саймон, выдавив невеселую улыбку. — Я вас просто поддразнил. Простите меня. Откуда мне знать сюжет вашей истории? Это же вы пишете поэму.

— Вот именно. И уверяю вас, конец в ней будет счастливым. Я предпочитаю, чтобы все кончалось хорошо, понимаете?

— Скажите мне вот о чем, мисс Фарингдон. Если бы вам сегодня кто-нибудь дал десять тысяч фунтов, что бы вы с ними сделали?

Необыкновенное воодушевление исчезло как по волшебству. От внезапного вопроса Саймона мечтательный взор Эмили за стеклами очков стал вдруг спокойным и расчетливым. В глазах эльфа заполыхало зеленое пламя проницательного и острого как бритва ума.

— Я бы купила несколько акций вновь образованного предприятия на канале, о котором недавно узнала; купила бы, пожалуй, несколько банковских облигаций и вложила бы деньги под четыре процента. С последним, впрочем, лучше быть поосторожнее. Изнурительная война с Наполеоном скоро закончится, и стоимость фондов может упасть. Следует сохранять легкость перемещений, когда имеешь дело с государственными деньгами.

— Превосходно, — пробормотал он себе под нос. — Мне просто хотелось убедиться, что я имею дело… именно с той женщиной. На какое-то мгновение я засомневался.

Эмили моргнула:

— Что вы сказали?

— Да так. Изволю шутить. — Саймон улыбнулся. — Ваши финансовые советы превосходны, мисс Фарингдон. У нас с вами, кажется, сходная стратегия.

— Да? Вы играете на бирже?

— Помимо всего прочего. У меня широкий круг финансовых интересов.

Он остановил лошадей и привязал поводья к двум ближайшим деревьям, потом взял Эмили под руку и повел к большому валуну у пруда.

Он наблюдал, как она села, грациозно расправив тяжелую юбку своей амазонки. На мгновение он даже забыл о цели, любуясь движением ее рук, разглаживающих складки, но быстро одернул себя. Пора приступать к намеченному, подумал Саймон.

— Вы не можете себе представить, что значит для меня наша встреча, — заявил он, устраиваясь рядом с ней и глядя на пруд. — Я часто рисовал в своем воображении это место. И всегда рядом с собой представлял вас. Когда я прочел ваши стихи, то понял, что вы должны любить это место, как и я.

Она прищурившись смотрела на поросшие травой берега и неглубокий округлой формы прудик:

— Вы полагаете, я точно передала пейзаж, сэр? Вы уверены, что узнали именно это место из описания в моих стихах?

Саймон проследил за ее взглядом, вспоминая дни своей одинокой юности, когда он убегал сюда, прячась от гнева хладнокровного тирана-отца и от бесконечных укоров болезненной, вечно недомогающей матери.

— Да, мисс Фарингдон. Я узнал бы его при любом упоминании о нем.

— Здесь так красиво. Я часто прихожу сюда, чтобы посидеть в одиночестве, поразмыслить над своей поэмой «Таинственная леди». А теперь, когда я знаю, что и вы имели обыкновение приходить на это место, оно значит для меня еще больше.

— Вы мне льстите.

— Я лишь говорю правду. Странно… — Она повернулась к нему, с самым глубокомысленным видом сдвинув брови. — Но, прочитав ваше первое письмо, я сразу почувствовала, что вы мне очень близки. Вы не находите, что это просто чудесный перст судьбы, что мы обрели друг друга в нашей переписке.

— Просто поразительный перст судьбы.

Саймон подумал о том, сколько долгих недель он ломал голову в поисках наилучшего подхода к мисс Фарингдон. Письмо, написанное ей под предлогом, что он услышал о ее увлечении поэзией, показалось в конце концов самым быстрым и легким способом вновь ступить на порог Сент-Клер-холла.

— Я поняла из первого же вашего письма, что вы необыкновенный человек, милорд.

— Это я был поражен, поняв, что переписываюсь с удивительной женщиной. — Саймон галантно поднес к губам ее руку и поцеловал.

Она задумчиво улыбнулась.

— Я так долго мечтала о взаимоотношениях, подобных нашим, — призналась она.

Он метнул на нее оценивающий взгляд… Все легче и легче. Эта женщина уже почти влюбилась в него. В очередной раз Саймон захлопнул дверь перед докучливым чувством вины, которое билось где-то в глубине его души.

— Мисс Фарингдон, а какими вы видите наши взаимоотношения?

Она покраснела, но ее глаза засверкали от воодушевления.