Книга Идеальная ложь - Джо Спейн

нас родители.

Еще бы. Знаю. И я уже догадываюсь, что именно они думают о том, как погиб Дэнни. Вплоть до недавнего времени католическая церковь запрещала хоронить самоубийц в освященной земле.

Родители не осмелились роптать на Всевышнего даже после того, что случилось с Нив, более того, они стали еще ближе к Богу.

И это очень занятно. Поскольку лично у меня создается впечатление, что Господь просто забил и на меня, и на моих сестер.

— Давай-ка помянем Дэнни, — Таня берет в руки свой бокал.

Я тянусь за янтарной жидкостью и собираюсь уже сделать глоток, как сестра добавляет:

— Вот же скотина эгоистичная!

От неожиданности я расплескиваю виски на себя.

— А что тут такого? — она смотрит на меня. — Я разве не права? Как он мог поступить так с тобой, с любимым человеком? Садись за руль машины, сорвись на ней с обрыва — пусть это выглядит как несчастный случай. Ну или я не знаю… Набей камнями карманы и утопись, возьми пистолет, иди в лес и вышиби себе мозги… А он обставил так, что ты все видела, Эрин. Сука он бессердечная.

Стоит хоть на миг прикрыть глаза, как я сразу вижу Дэнни: он перекидывает через ограду балкона одну ногу, за ней другую… Еще секунда, мы встречаемся с ним взглядами, и до меня доходит, что он собирается сделать.

Если бы я бросилась к нему, если бы что-нибудь крикнула — «стой!», например, или «нет!», — может быть, это что-то изменило бы?

* * *

Несколько позже Таня заказывает в номер еду — чуть ли не все, что имеется в меню: от драников и вафель до мороженого. Фактически под угрозой ножа я заставляю себя проглотить маленькую булочку. В конце концов Таня отказывается от настойчивых попыток меня накормить и снова переходит к делу.

— У него была депрессия? — спрашивает она.

— Нет — отвечаю.

— Ну, может, ты не догадывалась, а…

Не было у него депрессии! — рявкаю я.

Приходится оправдываться, и это так больно и противно…

—1 Что, не было никаких предвестников? — не отступает Таня.

Ну вот, приехали. Вопрос о предвестниках.

Я ими, между прочим, уже успела саму себя измучить.

— Нет. Не знаю. Ну… у него в последнее время было очень много дел… Он уставал… Хандрил.

У него были какие-то проблемы на работе. Но… Он строил планы на будущее. Понимаешь? На этих выходных мы собирались поехать путешествовать. Знаешь, как мы этого ждали?

Мы? Или только я одна?

Вопросы, кругом одни вопросы, сейчас начинаешь сомневаться даже в очевидном.

— Ничего не понимаю, — качает головой Таня. — Должно же быть что-то, подтолкнувшее его… ну… так просто ведь человек с собой… — она обрывает сама себя. — Чужая душа потемки, — наконец произносит сестра.

Я в ответ молчу.

Ничто не предвещало случившееся.

Но вот вчера утром, когда Дэнни водил носом по моей шее, а потом мы занимались любовью… Вчера утром все было немного иначе, чем обычно.

У него ведь постоянно должна была крутиться в голове мысль: «Это в последний раз». Когда ласкал мою шею, двигался во мне… Каждая уходящая секунда — словно обратный отсчет, ведущий к тому моменту, когда он навсегда покинет меня.

Так больно, что перед глазами все плывет. Я сглатываю.

— Так, теперь по поводу похорон, — говорит Таня, и ее слова для меня словно разорвавшаяся бомба.

— Нет… сейчас не могу… — говорю я, встаю с постели и направляюсь в соседнюю комнату, но Таня меня опережает и замирает в дверях, преграждая путь. Из нее бы вышел отличных полузащитник американского футбола.

— То, что случилось с тобой, просто ужасно, — говорит Таня, не давая пройти. — Ужасно, что ты и дух не успела толком перевести, а тут я как снег на голову свалилась и донимаю разговорами о похоронах. Но… Эрин… Есть дела, их надо делать. Даже после того, что случилось с Нив, — она вздыхает. — Даже когда Нив не стало, всем занимались родители. Сейчас за тебя этого никто не сделает.

Я смотрю в пол.

— Я еще не знаю, когда мне отдадут тело.

— Почему? — удивляется Таня.

— Они будут делать вскрытие.

— На хрена? Им что, непонятно, отчего он умер?

— Да не знаю я! — ору я в ответ, но Таня от моего крика даже не вздрагивает. Она продолжает стоять как вкопанная, перекрывая мне путь.

— Слушай, надо выяснить, когда они смогут выдать тело. Ты же его жена, они просто обязаны всё рассказать. Черт, у них что, тут нету… ну… этих… как они называются-то… полномочных по связям с родственниками?

— Не знаю, — говорю я в ответ. — Тань… ну правда… я очень… очень рада, что ты приехала, но… честно, не могу сейчас об этом думать… Пожалуйста… мне очень в туалет надо.

Я закрываю за собой дверь, сажусь на унитаз, подперев руками подбородок, и даже не пытаюсь уловить, о чем Таня шепотом переговаривается с кем-то по телефону.

Сестра совершенно права, мне должны выдать тело Дэнни. Это так странно — его тело после смерти достается мне. Что хочу, то с ним и делаю. Почему мой голос ничего не значил, когда Дэнни был еще жив? Почему им распоряжались так, словно меня не существует?

И что… что вообще теперь делать? С чего начать?

В голове роями гудят вопросы, на которые у меня нет ответа. Их очень много, Таня озвучила только самые очевидные.

Зачем понадобилось вскрытие?

Зачем к нам вчера утром заявился Бен?

И кто-то, черт подери, должен дать мне на эти вопросы ответ.

* * *

Казенное здание, в котором располагается девятый участок, совершенно невзрачно. Оно белого цвета, и о его назначении можно догадаться лишь по флагам у входа да полицейскому гербу на наружной стене.

Я заверяю Таню, что справлюсь с возложенной миссией, и она в конце концов соглашается остаться внизу в фойе.

Сейчас в участке пустовато — за столами сидят несколько гражданских служащих и пара детективов, — и это действует угнетающе.

Когда я вхожу, никто не смотрит мне в глаза. Никто не подходит, чтобы выразить соболезнования.

Такое впечатление, что коллегам Дэнни передо мной неловко.

Когда полицейский гибнет от рук преступников — тут все понятно. А когда он кончает с собой — это позор.

Полиция — это семья. Ага, само собой, бладь.

Бена Митчелла мне удается застать в кабинете, который они до вчерашнего дня делили с Дэнни. Перед ним на столе исходящая паром кружка с кофе.

Закатав рукава рубашки, Бен разбирает бумаги, которые достает из картонной коробки.

Это одна из