Книга Дорога миров - Владимир Поляков

бывали уже. да и фон Крайге с Фабри для них были персонами знакомыми, изученными, пускай не так сильно, как им наверняка хотелось бы. Только хотения испанцев и реальность — они разные. Тамплиеры всегда оставляли немалую часть собственных мыслей, души, намерений закрытыми для всех, кто находился вне их орденского братства. Вот это действительно было тем, что перекочевало из того, старого Ордена в недавно возродившийся. Впрочем, а в каком из Орденов, канувших в Лету, существующих и тех, кому ещё, возможно, предстояло появиться, это не так? То-то и оно, ведь сама орденская структура неразрывно связана с разного рода тайнами и таинствами, куда чужим доступ закрыт.

Приглашая пройтись по крепостной террасе сенешаля Лодовико Фабри, байлиф преследовал срезу несколько целей, избавление от лёгкой утренней скуки в числе которых стояла вовсе не на последнем месте. Так уж получилось, что именно это утро оказалось… пустым, не занятым какими-либо спешными и даже не слишком делами. Очень подходящие время и состояние души для разговора, совмещённогос неспешным променадом, обсуждением сперва совершенно незначительных, потом и куда боле серьёзных вопросов. Привычка — она порой вторая натура! Так говорил не то сам гроссмейстер, не то одна из его коронованных сестёр. В любом случае, Борджиа, они и есть Борджиа со всеми их особенностями.

Несколько фраз о погоде, затем о том, как обстоят дела близ города и вообще на острове. Несколько забавных случаев, к месту вспомненных Лодовико, чтобы улучшить и без того неплохое настроение находящихся на прогулке двух тамплиеров высокой ступени иерархии. И лишь после этого фон Крайге решил закончить с прелюдией, переходя к тому, ради чего, собственно, и решил пройтись на свежем воздухе в компании сенешаля.

— Попытки местных касиков делить наши дары действительно забавны. Особенно то зеркало, в которое так понравилось смотреть дочерям что одного, что другого, что иных, не касиков. Но чтение листов, подаваемых как каждый вечер, так и внеурочно, если есть нужда, тоже интересно.

— Я внимательно читаю всё, Густав, — перешел со слегка легкомысленного на серьёзный тон сенешаль крепости. — Иногда слушаю и смотрю сам, чтобы самому почувствовать происходящее у Анакаоны. Как и ты сам.

— Да, я тоже,- не стал отрицать очевидное байлиф. — И тебе есть, что сказать о ней? Кроме того, что мы и так знаем.

— Письмо предателя. Она… поверила. Не потому, что верит испанцам, этого не было и не случится ещё долго, если вообще способно наступить. Иное здесь таится. Могла подозревать, но сомневаться. Письмо же только подтвердило опасения. Или развеяло сомнения, сказать можно разные слова, но их суть окажется одной.

— И не побоялась отправиться сюда, к нам, оставляя за спиной…

— А остался ли там кто-то враждебный? — парировал Фабри. — Шпионы наших испанских союзников донесли, что в горах перед отъездом Анакаоны и её сопровождения случилось… Нечто случилось, другого не скажешь. Исчезли двое касиков и их близкие родичи. Анакаона имела долгие беседы с посланцами империи Теночк, после которых те ходили хмурые и раздражённые. Оставшийся на время её отсутствия как главный касик Гуарионекс хорош для Анакаоны тем, что не стремится стать главным, желая лишь блага народу таино и ничего больше. Идеалы, они у него во главе всего. Предан, удобен, полезен.

— А Котубано, третий по влиянию касик, как раз и исчез, — задумчиво протянул байлиф, думая о не столь уж сложных загадках в партии, ведущейся вокруг Анакаоны. Выходит, что именно его соблазнили науа. И случился… почти случился грех иудин.

— И теперь о нем вообще не говорят. Он исчез не только для испанских и наших шпионов, но и для тех, кто с Анакаоной. Будто и не было такого человека.

— Индейцы.

Тут дополняющих слов не требовалось. Для таино и не только попытавшийся предать порой просто исчезал не только из материального мира, но и из духовного. О нём могли просто не вспоминать, вычеркнуть из разума. Не всегда, не насовсем, ведь оговорки и случайные слова никто не отменял. Однако само явление, оно являлось показательным и доказующим.

— Тогда Анакаона укрепила свой тыл перед поездкой сюда, — констатировал фон Крайге. — Вести переговоры о мире, не имея за спиной змеи, что вот-вот тебя ужалит — большое подспорье.

— Как и у испанских посланников,- слегка улыбнулся Фабри. — Вице-король, конечно, никого предавать не собирался, особенно интересы короны. Но его отношение к переговорам ни для кого не тайна. И понимается даже его семьёй как вредное — не зря же Диего Веласкес получил то самое письмо от Диего Колумба тайно, не дав тому дойти до своего отца. Мир будет заключён, здесь нет сомнений. Обе стороны хотят его, дело лишь в условиях, которые разнятся.

— Орден на то и вызвался быть посредником, чтобы не только предоставить безопасность, но и сблизить позиции сторон. Мы видим войну со стороны, сами не участвуя и не испытывая ни к кому вражды. Это помогает. Первая встреча уже показала эффективность подхода.

Встреча. Байлиф невольно улыбнулся, вспоминая её. Две таких разных делегации, отличающиеся друг от друга почти во всём, но нуждающиеся в прекращении затянувшейся войны. По разным причинам, конечно, но это не было столь важно, как само желание мира. Изображающие изысканность и утончённость испанцы, в любой момент, однако, готовые показать иную сторону своих личностей — жестокую, привыкшую к войне и даже наслаждающуюся ею. И индейцы таино, эти исконные жители Эспаньолы и других островных земель. Тут об утончённости и речи не шло, скорее о близкой к исконной, природной, силе духа. Зато готовность воевать и постепенное обучение этому сложнейшему искусству у своего противника и союзника одновременно — вот на это нельзя было не обратить внимание. Как и на первые, осторожные шаги в великом искусстве политики. Младенец вышел из колыбели и на трясущихся от прикладываемых усилий ногах прощупывал путь перед собой.

Обе стороны хотели получить как можно больше, предъявляя требования, каждая свои. Им же, выступающим в роли посредника, приходилось сглаживать чересчур большие пожелания испанцев получить находящиеся сейчас за таино земли и их разрыв с союзными им науа. Те, в свою очередь, требовали значительного отступления уже испанцев, напирая на то, что у них и сейчас хватает сил не допускать нормальной добычи золота, и в будущем возможностей не убавится. Особенно если из империи Теночк, понимая важность таино как союзника после продолжающихся поражений на континенте, станут присылать ещё больше помощи. Может даже военной, но на