Книга Молодые, но взрослые: поиск доверия себе и своим решениям - Стефания Андреоли

понимать: не имеет значения, что они ощущают, важно, какими их видят окружающие. Они подавляют свои чувства или не вступают в контакт со своим внутренним миром, лишь бы заслужить одобрение родителей. Такое детство приводит к травме развития. В результате люди растут, не зная, кто они, потому что оторваны от подлинного ощущения себя. Сами того не осознавая, эти дети демонстрируют черты, которые тот самый другой считает желанными, и подавляют те части себя, которые другой не одобряет.

Этот тип родителей не ценит (и не допускает) самостоятельности ребенка. Это порождает зависимость (во взрослом возрасте тоже), на которую нарциссический родитель не перестает жаловаться. Не перестает критиковать романтического партнера сына или дочери, призывающего отказаться от зависимости, заложенной в семье, – зависимости, которую постоянно поддерживают, напоминая ребенку, как много для него всегда делал родитель и на какие жертвы он шел, – чтобы ребенок почувствовал себя виноватым и оставался на коротком поводке. Часты случаи самовиктимизации, рассказы о перенесенных обидах, чтобы завоевать сострадание ребенка и остаться в его глазах несчастным, попытки добиться от него (невозможного) такого понимания и такой жалости к нарциссу, которые способен обеспечить только сам ребенок.

В конце концов этот ребенок испытает обиду и даже гнев по отношению к таким родителям. Однако, поскольку он приучен чувствовать стыд каждый раз, когда испытывает гнев, он не воспринимает эти чувства как законные эмоции, которые следует уважать. Он обучен лютой верности семье, даже если в этой ячейке общества были случаи жестокого обращения с ребенком, уклонения от родительских обязанностей или отказ от ребенка.

Ле Пера заключает: исцеление от травм, нанесенных воспитанием родителями-нарциссами, – трудный, но благодатный путь. Поскольку, добавила бы я, подкрепляя ее слова собственным клиническим опытом, на самом деле речь идет о самоотверженных попытках не стать неаутентичными людьми и, следовательно, не сделаться нарциссами.

Я убеждена, что современные молодые взрослые – если рассматривать их исключительно с точки зрения психологии – находятся в затруднении именно по этой причине. Они приходят в кабинет психолога, потому что глубоко страдают. Они не знают, кем являются, но понимают, кем не хотят быть: напуганными, фальшивыми людьми, которых больше волнует форма, чем содержание. Людьми, которые притворяются, что все в порядке, – а мир катится в пропасть. Они не хотят довольствоваться малым, идти на компромиссы и не понимают, что это продуманная стратегия другой стороны. Им некомфортно в обществе других. Они не хотят вести беседы о том и о сем, чтобы просто поддержать разговор. Они уже не готовы говорить штампами, желают быть самими собой, что бы это ни значило, пусть даже они несовершенны, – лишь бы это были действительно они. Они терпеть не могут лицемерия, невежества и бессмысленности. И обратите внимание, они поступают так не из самонадеянности или наглости. Они просто не понимают этих вещей, не умеют ими пользоваться; для них это те навыки, которые их просили осваивать значимые взрослые. Поставить эти навыки под сомнение эквивалентно протесту, на который они не осмелились в подростковом возрасте. Им кажется – и как обвинить их в неправоте? – что эти навыки не помогут совершать значимые поступки, которыми просто можно гордиться.

Эти молодые люди взрослее, чем кажутся. Они могли бы нам это доказать, если бы мы были дальновиднее и смогли понять суть проблемы. Мы увидели бы, что они подвергают сомнению аутентичность мира, в котором живут. Они хотят услышать правдивые, надежные, резкие, но смелые заявления – не обязательно красивые или приятные, лишь бы они были искренние. И мы бы взяли на себя труд разобраться во всем – с ними вместе, лицом к лицу.

Это желание молодых взрослых для нас, взрослых, – далеко? Или мы ощущаем его как угрозу? Для меня их экзистенциальный дискомфорт – приглашение к диалогу. Они не хотят (пока) списывать нас в утиль, обходиться без нас, осуждать нас без права на апелляцию. Напротив, как я понимаю, они хотят, чтобы мы нашли свое спасение.

Все мы.

Они очень суровы в своем осуждении тех, кто старше. Я не буду этого отрицать.

Однако они с радостью разорвали бы круг взаимных обвинений. Именно поэтому и предлагают: давайте протянем друг к другу руки и разберемся во всем серьезно.

Никогда не меняйтесь: вам и так хорошо

Взрослым читателям, которые, возможно, уже даже стали родителями, может быть не по душе, что они сейчас прочли.

Так вот: да, я открыто нахожусь на стороне молодых взрослых (какими бы они ни были плохими, они функционируют лучше нас) и не собираюсь смягчать их послание, подслащивать пилюлю, говорить одно вместо другого.

Сделав так, я поступила бы как нарцисс, как человек, который говорит: я доволен фасадом здания, выкрашенным в цвет, устраивающий всех жильцов дома, в то время как интерьеры за этим фасадом разваливаются на глазах. Сделав так, я присоединилась бы к миру ранимых взрослых, которые плетут козни среди своих теней. Посмотреть на них со стороны – жизнь у них прекрасней некуда. Именно такой видимости они и добиваются, им нужно поддерживать свою репутацию. Они не выносят, когда им говорят не только то, что хотят услышать, когда не подтверждают правильность их поведения и убеждений.

Однако это не мой путь, потому что тогда эта книга не состоялась бы. Я чувствую глубокую потребность оставаться в команде ваших детей, учеников, ваших молодых сотрудников и коллег. Я не пытаюсь подлизаться к молодежи и не собираюсь садиться в спасательную шлюпку, оставив вас на «Титанике», напротив, приглашаю выслушать их, чтобы дать и вам возможность спастись. Потому что, во-первых, никогда не поздно; во-вторых, понимаю, все это может сильно страшить, и вообще это самая настоящая коперниковская революция, от которой зависит будущее каждого. Правда в том, что нам следует признать: пока мы не слишком хорошо с этим справлялись.

Молодые взрослые предлагают нам возможность побывать в финале фильма «Матрица» в роли главных героев, выбрать синюю или красную таблетку.

Синяя таблетка – давай закончим на этом. Закрой книгу, более взрослый читатель, вернись к своим занятиям и сделай вид, что ничего не случилось. Дела обстоят прекрасно, все как прежде, вы случайно наткнулись на предвзятые размышления психотерапевта, который осмелился задеть вас за живое, и теперь вы отрицательно отзоветесь о прочитанном здесь в разговоре с кем-то – это займет десять минут, и потом вы выкинете эти мысли из головы. Продолжайте жить своей жизнью, не читайте роман Элены Ферранте[21], чтобы не сталкиваться со взрослыми, которые живут лживой жизнью, облачитесь в лучший костюм и беседуйте только с теми, кто во всем с вами соглашается. Никто не скажет, что вы неправильно ведете себя с людьми, с которыми вы состоите в отношениях, и прежде всего со своими детьми; они ваши, они принадлежат вам, и только вы знаете, что лучше для них. Не доверяйте никому, особенно тем, кто кажется вам всезнайкой или хочет запутать вас, поднимая темы, вводящие вас в когнитивный диссонанс и заставляющие задуматься о вещах, которые вы считаете само собой разумеющимися: у вас много дел, вам некогда тратить время зря. Практикуйте свои пороки втайне, это ваше дело, вы взрослые, черт возьми! И сами знаете, как прожить свою жизнь. Отрицайте доказательства, хлопайте себя по плечу, успокаивайте себя и окружающих, чтобы сохранить статус-кво. Не допускайте вмешательства в вашу жизнь. Следуйте тем же путем, которым шли, и никогда не меняйтесь. Вам и так хорошо – и вовсе нет необходимости слышать эти слова от меня, зеркало и так говорит об этом каждое утро.

Красная таблетка – оставайтесь со мной. Эта книга не обвинение в адрес родителей главных героев, и, если временами вас это задевало, знайте: то же самое я говорю и о себе. Есть такая поговорка: «На миру и смерть красна». Я не намерена ставить вас в неловкое положение, моя цель – дать слово тому, кто хочет выразить мнение, отличное от вашего. Это ваши дети, студенты, сотрудники, более молодые товарищи по раздевалке в бассейне, ваши будущие начальники, помощницы по хозяйству и сиделки.

Ведь можно не подпитывать токсичное и патологическое отношение, зацикленное на производительности, – а вы своими усилиями и сомнениями подпитываете его. Можно уйти от ситуации, когда поколения взаимно обвиняют