Книга Жестокий обман - Кейн Моника

стены снова обрушиваются на меня.

— Почему так скоро? К чему такая спешка?

— Так хочет Моралес. Его люди все уладят. Все, что от тебя требуется, — это явиться в Майами в смокинге, готовый идти к алтарю.

Раздражение, колючее и горячее, опускается по задней стороне моего воротника.

Какая-то отдаленная часть моего мозга отвечает:

— Какая разница? — Если мы поженимся, сегодня, завтра, через неделю, через три года, я все равно буду обещан Бьянке. Привязан к ней до конца своих дней.

Андрей встает мне навстречу и опускает руку на мое плечо.

— Не хочу этого говорить, но ты застелил свою постель, теперь…

— Сделай одолжение, отвали, — говорю я, отмахиваясь от его руки, и по комнате разносится его хрипловатая усмешка.

После ухода Андрея я еще очень долго сижу на одном месте, глядя в окно.

ГЛАВА 5

Бьянка

Когда я просыпаюсь, моему сонному мозгу требуется минута, чтобы вспомнить, где я и почему нахожусь в комнате, в которой никогда раньше не была. Но уже через несколько секунд все вспоминается. Я нахожусь в доме Даниила Козлова. Человека, который выиграл меня прошлой ночью.

Боже.

В голове материализуется образ его красивого лица. Высеченная из гранита челюсть, пронзительные лесные глаза, скорее нефритово-зеленые, чем карие — за исключением тех случаев, когда он злится; тогда они становятся черными, как оникс. Без сомнений, он поражает. Как оборотень, он может на одном дыхании превратиться из высокомерного и кокетливого в защитника и дикаря. И хотя он странно притягивает, мне нужно как можно скорее от него уйти.

Приподнявшись, я обнаружила туалетные принадлежности и сменную одежду, аккуратно сложенную на роскошном сером шезлонге у кровати. Слава богу. Я все еще во вчерашнем платье, мои волосы — крысиное гнездо, слипшиеся от пота и слез. Мне ничего так не нужно, как горячий душ и свежая одежда. И почистить зубы.

Поднявшись, я окидываю взглядом комнату. Она современная, с чистыми линиями. Это не холостяцкая берлога, это дизайнерский шик с простой белой палитрой и смелыми черно-белыми фотографиями вдоль стен. Честно говоря, я не знаю, что сказать о Данииле, кроме того, что у него серьезный комплекс героя, а дамам, наверное, нравится его плутовское обаяние. Его храбрость достойна восхищения, я полагаю. Возможно, другая женщина даже оценила бы его усилия, но только не я.

Поверх одежды и вещей я нахожу записку. Это записка от Даниила, в которой он сообщает, что сегодня утром его вызвали по делам, но он не задержится. Надеюсь, это дело никак не связано с тем, что произошло вчера вечером. Для всех будет лучше, если эта ночь не останется в памяти и никогда больше не будет вспоминаться.

Горячий душ успокаивает мои больные конечности и расшатанные нервы. На руке остались синяки от того, что Хорхе выместил на мне свою агрессию.

Желчь поднимается в горле, когда я думаю о том, как пройдет мое возвращение к нему. Я ненавижу Хорхе с силой тысячи солнц, но он мне нужен. Я так близко. Так близко. И я позабочусь о том, чтобы этот гавнюк получил по заслугам.

После душа я одеваюсь в штаны для йоги и футболку, которые мне оставили, и оставляю влажные волосы сушиться естественным путем. В животе урчит, и я выхожу из комнаты в поисках еды и кофеина — хоть что-то, что поможет мне проснуться после нескольких часов сна.

— Доброе утро! — Миниатюрная блондинка, которой, как и мне, на вид около двадцати лет, стоит посреди кухни, держа в руках графин с кофе и тарелку с круассанами. — Ты, наверное, проголодалась. Присаживайся. Не волнуйся, я безобидная. В основном, — добавляет она, подмигивая.

Она кажется мне смутно знакомой, похожей на кого-то, с кем я недавно встречалась, но я не могу ее узнать.

— Я Бьянка, — говорю я, садясь за барную стойку.

— А я Кира, сестра Даниила. Мой брат попросил меня принести для тебя одежду и еду.

Я с удовольствием принимаю предложенную ею чашку кофе и угощаюсь пирожным. Опираясь на барную стойку напротив меня, она улыбается мне такой широкой дружеской улыбкой, что, наверное, даже не догадывается о том, что произошло вчера вечером. Скорее всего, она думает, что я вчера подцепила ее брата, что, наверное, к лучшему.

— Спасибо, — говорю я. — Ты не знаешь, когда вернется Даниил?

Посмотрев на часы, она в задумчивости поджимает губы.

— Думаю, скоро.

От нетерпения у меня под кожей закипает кровь, но я не хочу показаться грубой, поэтому заставляю себя улыбнуться и спрашиваю:

— Ты была вчера вечером на открытии казино?

— Да, хотя я ушла рано. Я очень устала после того, как проработала весь день до упаду.

Я киваю и делаю глоток кофе.

— Чем ты занимаешься?

На ее губах появляется небольшая улыбка.

— Я помогаю вести семейный бизнес. Ты знаешь, чем занимаются Козловы, как я понимаю?

— Я имею смутное представление, — говорю я, размахивая руками перед лицом. — Но я не думала, что женщинам действительно разрешено работать в этом мире. Братва, я имею в виду.

— Это не принято. Но у меня другие обстоятельства. — Она наклоняет голову, на мгновение замирая. — Мои братья отличаются от большинства воров. Они стали людьми в русской мафии, — уточняет она, когда мои брови сходятся вместе.

— Интересно, — пробормотала я, не зная, что сказать о Козловых.

Она наливает себе еще одну чашку кофе. Осторожно добавляет сахар и молоко, после чего некоторое время помешивает.

— А ты разве не с Хорхе Диасом? Я видела вас вместе вчера вечером.

Под прилавком мои ногти впиваются в кожу.

— Да, мы вместе. — Ложь горькая на вкус. Если Кира и интересуется, что я делаю, ночуя в чужом доме, она не спрашивает, но для надежности я меняю тему. — Расскажи мне, каково было расти с тремя братьями. Я полагаю, они были слишком заботливы, не так ли?

Проходит несколько тяжелых ударов, прежде чем она заговорит.

— Я не росла с братьями. Я даже не знала, что у меня есть братья, пока не узнала об этом год назад. — Она смеется над удивленным выражением моего лица, но прежде чем она успевает сказать что-то еще, по коридору раздаются шаги.

В дверях появляется Даниил, выглядящий слишком свежо для парня, который почти не спал. Вчера вечером он был горяч, как грех, в смокинге, но сегодня утром в обычной белой футболке и потертых джинсах — это уже слишком. Мое внимание привлекает его широкая грудь, выпуклые мышцы на руках. Сегодня он кажется выше, более устрашающим. А может быть, дело в том, что