Книга Тиканье часов - Герберт Осбери

ноготь на пальце, мисс Уолтон? — спросил он.

— Ноготь на пальце? — переспросила девушка. — А я и не знала… Он и вправду сломан?

Это был ноготь на среднем пальце. Было очевидно, что он не был аккуратно срезан ножом; на нём были зазубрины, как будто его с силой тёрли о шероховатую поверхность; линия излома была неровной.

— Я не знаю, — ответила она, — если только я не сломала его, когда этот человек схватил меня за горло. Я помню, что тоже схватила его.

— Возможно, вы сломали ноготь о его руку, — сказал инспектор, — или о дубинку, которой он вас ударил.

— Да, — сказала она.

— Вы не знаете, была ли кровь на вашей руке, когда вас обнаружили?

— Не знаю, — сказала девушка, — Но, возможно, и была. Может, медсёстры, которые ухаживали за мной, знают.

— Они никогда не помнят таких вещей, — сказал инспектор. — Бесполезно спрашивать их.

Однако инспектор Конрой счёл, что сломанный ноготь на пальце даёт другое объяснение пятну крови на панели портьер. Сначала он склонялся к версии, что это были брызги крови с дубинки, которые попали на ткань, когда убийца повернулся, чтобы напасть на девушку; теперь же выяснилось, что девушка могла оцарапать его так сильно, что потекла кровь, и что во время короткой борьбы её рука могла коснуться панели; или поцарапанная часть тела убийцы могла коснуться ткани.

— Это очень интересно, — сказал инспектор. — Возможно, вы специально поцарапали убийцу, таким образом оставив на нём своего рода отличительный знак. Мы сможем поймать его, когда найдём человека с царапиной.

— Я надеюсь на это, — сказала девушка.

— Конечно же, — задал вопрос инспектор, — вы не знаете, кто убил вашего отчима?

— Нет, — ответила она, — не знаю.

— Знаете ли вы о каких-либо его врагах?

— У него их было много, — сказала она. — Иногда я задумывалась, а были ли у него друзья? Он… он был нехорошим человеком.

— Я слышал об этом, — сказал инспектор. — Вы с ним сорились, не так ли?

— Да.

— А мистер МакДоннелл? — спросил инспектор Конрой. — Ему тоже не нравился мистер Уолтон?

— Они не были друзьями, — сказала девушка. — Но, инспектор, — она приподнялась на кровати, в её глазах был испуг, — вы же не можете подозревать Гарри!

— Я никого не подозреваю, — улыбнулся инспектор. — Или, скорее, я подозреваю всех. Часть нашей работы, как вы знаете, заключается в том, чтобы подозревать каждого, чьё имя мы можем связать с делом.

— Наверное, — сказала она, — но Гарри этого не делал. Он бы не стал.

— Но у него был мотив, — сказал инспектор Конрой. — Он поссорился с вашим отчимом. Он был влюблён в вас, как и Уолтон.

Девушка ничего не ответила.

— Ваш отчим предложил вам выйти за него замуж, не так ли?

— Предложил, — сказала девушка, — но потом долгое время не упоминал об этом. Он знал, как это меня обидело.

— Мистер МакДоннелл сорился с ним из-за этого?

— Они поссорились, потому что мой отчим не хотел, чтобы я общалась с Гарри, и из-за…

— Из-за чего?

— Гарри дал ему немного денег для инвестирования, когда они только познакомились, и не смог вернуть их обратно. Он не стал возбуждать уголовное дело из-за меня.

— А МакДоннелл был там прошлой ночью?

— Да. Но он ушёл до того, как мой отчим вернулся домой.

— Вы видели, как он уходил?

— Я видела, как он вышел за дверь.

— В вестибюль?

— Да.

— Но не на улицу?

Девушка замолчала.

— Но не на улицу? — повторил инспектор.

— Нет, — сказала она, — я не видела, чтобы он выходил на улицу.

— Тогда он имел возможность проскользнуть обратно в дом после того, как вы ушли в свою комнату.

— Имел, — сказала девушка, — но он не поступил бы так. Я уверена. Гарри не стал бы делать ничего подобного.

Инспектор Конрой сидел и смотрел на руку девушки. Он хотел, чтобы она подумала, что он перебирает в уме все улики, которые он собрал против Гарри МакДоннелла; естественно, ей было интересно, какие ужасные мысли и планы насчёт её возлюбленного таятся за этим безмятежным выражением лица. Она начала беспокоиться, и это было то, чего добивался инспектор. На самом деле у него ещё не было никаких улик против МакДоннелла, которых не было бы против полудюжины других подозреваемых, и, кроме того, у него на уме не было ничего сколько-нибудь важного; он всего лишь пытался заставить её думать, что он что-то замышляет. Он верил, что Хелен Уолтон была влюблена в МакДоннелла, и знал, что если это правда и если её можно заставить думать, что он замышляет что-то нехорошее насчёт её возлюбленного, то она, скорее всего, выдаст себя, если узнает что-то важное. Он чувствовал, что она, скорее всего, выдаст себя словом или действием.

И, не сказав больше ни слова, инспектор Конрой внезапно встал и вышел из комнаты.

4. Три китайца

Когда Конрой вышел из больничной палаты, он обнаружил сообщение от детектива Уокера, который передал по телефону, что направляется в управление полиции, и просил инспектора позвонить ему в детективное бюро.

— Он сказал, что будет ждать там ответа от вас, мистер инспектор, — сказала телефонистка. — Он просил меня позвать вас к телефону, но я сказала ему, что вы заняты разговором с мисс Уолтон.

— Хорошо, — проговорил инспектор. — Наберите ему. А вы не подключайтесь и не слушайте. Если вы это сделаете, я…

Он не продолжил фразу, но у девушки возникли видения Синг-Синга и электрического стула. Через несколько минут Уокер взял трубку.

— Я следил за МакДоннеллом, инспектор, — сказал он. — Он покинул больницу вскоре после