Книга Вдалеке горят огни - Илья Самсонов

но больше не пьет. Напряжение душит, но Хора опасается от него избавляться. Стоит у стенки. Хочется присесть, но будто сейчас у нее самая безопасная позиция. Нирал приближается. Идет точно к ней. Из-за этого будто резко поднимается температура всего тела.

– Поздравляю с назначением.

– Да, спасибо… Я слышала, что на вас было покушение.

Это вырывается само. Хочется разбить голову о стенку. Зачем она это спрашивает? Сейчас же явно не до разговоров об этом. Но Нирал совершенно невозмутим.

– Ага. Неприятно, но… – Нирал пожимает плечами. – Я, как видишь, живой.

Его спокойствие подстегивает интерес.

– Не думали о том, кто это может быть?

– Хора, расслабься, – Нирал усмехается. – Ты сейчас не на службе. Пусть спрашивают те, кто этим занимается.

Но Хора не может преодолеть любопытство. А Нирал своим легкомысленным отношением начинает казаться еще более мужественным, из-за чего желание найти виновника становится куда сильнее.

– Я просто люблю разгадывать загадки, но если вы не хотите…

– Кто угодно. Может быть… – он приближается. Говорит совсем тихо. Слова едва ли не тонут в общем гомоне. – Кто-то из тех, кто в этой комнате.

По телу проходят мурашки, а Нирал резко увеличивает дистанцию. Он кажется веселым.

– Кто знает! – восклицает и хлопает ее по плечу. – Все возможно.

Шутит. Хора не подает виду, но ощущает какое-то облегчение. На него ведь напали ляока. Разве это могут быть ящеры? Цепкий рассудок спрутом бросается на мысли и слова, тянется к ним. Ляока ведь мог кто-то нанять. И Хора сильно сомневалась, что старейшины…

– Ты явно не умеешь расслабляться.

– Чего тебе? – Она вздрагивает. Гехер совсем близко.

– Да я по глазам вижу, что ты прям загрузилась.

Хочется ответить ему какую-то колкость, но он прав. Да и мысли совершенно спутались.

– Давай, приходи в себя, – Гехер произносит это, а сам идет к дверям.

– Ты куда?

– На улице постою. Тут душно.

Заходит стражник, молодой эллин. Зовет Надаха и братьев Гашш. Очень скоро Хора остается наедине с Истихом.

– Вас позовут отдельно, – он обращается к Хоре.

– А вы не идете?

– Не. Я здесь неофициально. Просто пришел с Ниралом. Ну, и на вас хотел посмотреть. Это же мы с Ниралом продавили тебя на должность.

– Но… Но почему?

– Я хорошо знаю твоего отца. Да и в страже тебя рекомендовали. Мы с Ниралом хотели познакомиться с тобой еще вчера, но… – Истих разводит руками. – Из-за нападения пришлось изменить планы.

– Со мной? Зачем? Я же просто…

– Ничего не просто. Хора, вы с Гехером первые ящеры в каменной страже. Вы не просто стражники.

– Я… Я не понимаю, что это означает.

– К вам будет больше внимания, чем обычно. По крайней мере, первое время. И с важными ящерами тебе придется общаться больше обычного.

– Вы тоже там были во время нападения.

– Ага. Это и правда было опасно…

– Мне показалось, что Сахсин и Нирал не очень дружны.

– И ты, выходит, Сахсина подозреваешь? – Истих усмехается.

По спине бежит холодок. Резкое осознание, что она сказала лишнего. Хора не успевает ничего произнести, когда Истих продолжает говорить:

– Но они не просто не дружны. Они стали конкурентами. Во всех смыслах этого слова.

– Во всех смыслах?

– Все довольно сложно… Сахсин и Нирал разделили дело отца. У них начались проблемы с монардскими семьями. Ну, ты понимаешь. Сахсин всегда был дружен с кланом Ур, а клан Ур неплохо ладит с семьями Оррад и Конкор. Нирал же всегда был противником Саввары и Ур, поэтому нашел общий язык с семьей Еринус.

– То есть…

– Лучше не произноси ничего вслух.

– Нас кто-то подслушивает?

– Не думаю, но хорошо бы тебе заиметь привычку не говорить лишнего.

– А вы сами сторонник Нирала?

– Так и есть, – Истих усмехается. – Но я стараюсь быть более осторожным. И тебе тоже нужно быть осторожной. В Каменном граде не так много диких отморозков, но хватает своих опасностей.

Хора кивает. На сердце тяжело, но она должна это вынести. Истих касается ее плеча и смеется.

– Перепугал тебя, да? Не волнуйся. Я по глазам вижу, что ты справишься. Вот о напарнике твоем такого не скажешь…

О Гехере?

– Он же вроде из знатных.

– О, не так все просто. Он…

В этот миг в дверь заглядывает Гехер. Позади стражники.

– Хора! Ты чего тут? Нас зовут.

– Иди. Церемония ожидает тебя, – Истих улыбается, но произнесенные им слова сдавливают грудь. Еще и эти тайны. Как же все это раздражает…

КАНЗАН

Канзан какое-то время тупо сидит у тела брата. Он чувствует безумное опустошение, которого будто не испытывал никогда за всю свою жизнь. На лице Назана отпечаток боли. Будто его сознание отчаянно цеплялось за жизнь до последнего. В голове суетятся давно померкшие воспоминания: отец тоже умер в мучениях. Небо темнеет. Соседи помогли избавиться от тела, его сожгли за городом. В специальном месте, которое кто-то когда-то назвал священным. Останки закопали там же.

Канзан заваливается спать в чудовищном бессилии, но при всем при этом у него не получается быстро заснуть. Мысли и страхи тянут его в какую-то глубокую пучину, далекую от сна. Он смотрит в потолок и думает о какой-то ерунде. Вспоминает покойного брата, отчего-то даже дурные воспоминания не лезут в голову. Иногда сознание все-таки проваливается в пучину снов, но ненадолго. Будто что-то выталкивает.

Так проходит вся ночь. Канзан сидит на кровати. Трет переносицу, будто это действительно помогает думать. Ему нужны деньги, но в порту столько не достать. Хакар не вернется, да и шайка братьев точно ему не поможет. В этом у Канзана нет сомнений.

Канзан уходит из дома. Он идет к Сакаре. Сакара ровесница Канзана. Раньше, особенно в детстве, Канзан хорошо с ней ладил, но Сакара в итоге спуталась с братьями. Ничем хорошим это не кончилось. Для Сакары. Канзал не знал, что там произошло, но Сакара после этого с его братьями никаких дел не имела. По крайней мере, Канзан об этом ничего не слышал.

Сакара сидит на лавке около своего дома. В ее руке нож, и она увлеченно что-то вырезает из дерева. Сакара невысокая, с виду щуплая, но на деле жилистая. Из-за вороха мешковатой одежды и отсутствия пышных форм издалека легко могла сойти за парня. У нее от природы яркие рыжие и кучерявые волосы, из-за чего в голове Канзана она всегда, в детстве точно, ассоциировалась с каким-то цветком. Сейчас они не особенно длинные, из-за чего она действительно похожа на красочный одуванчик. Щеки и нос усеяны веснушками, а от подбородка через губы, по щеке и аж до виска тянется заметный шрам. Сакара всегда казалась вполне симпатичной, но из-за произошедшего они перестали общаться. Канзан уверен, что Сакара знает, насколько он далек от братьев, но все же его все разъедает какое-то странное чувство вины.

– Сакара…

Она поднимает голову, смотрит на Канзана удивленно, но ее губы тут расплываются в широкой улыбке.

– О, привет, Кан! Давненько не виделись.

– Ага. Как-то так вышло.

– Слышала, что ты в порт ходил с Лараком.

Почему-то ее слова даже ставят в тупик. В голове проносятся воспоминания об этом «походе». Точно не то, чем стоит гордиться.

– Угу, было дело.

– И как тебе в порту?

– Как бы сказать…

– Ха-ха! Да у тебя на лице все написано. Можешь не выдумывать. Слушай, это не всем подходит. Может только ребятам вроде Ларака.

– Тебе