Книга Святочный сон - Ольга Тартынская

на свежем воздухе, фехтование, гимнастика, верховая езда.

- Да, разумеется...- растерянно ответила Соня. - Верно, это новое слово в воспитании юношей? Я что-то слышала про эту систему.

Она умолкла, не зная, что еще спросить. К счастью, ужин подошел к концу, все разошлись, желая друг другу доброй ночи. Чтение вслух нынче не состоялось.

9.

Соня была озадачена. Волнение Сашеньки и мрачность Владимира наводили на печальные размышления. Кажется, дому грозит опасность! Соня определенно чувствовала это. Надобно что-то предпринять! Как она и предполагала, появление француза-учителя сдвинуло равновесие и породило искус. Убираясь ко сну, Соня невольно разглядывала себя в зеркало. Обычно она избегала своего отражения: оно не сулило волшебных превращений. Однако теперь Соня с особым вниманием рассматривала увядшие черты. Волосы ее были хороши, темно-русые, густые, шелковистые, но она прятала их в чепец, безобразно подчеркивающий ее длинный нос. Пожалуй, хороши и глаза, серые в обрамлении черных ресниц. Да, когда женщина некрасива, говорят о ее глазах, о цвете лица. А вот Сашенька во всем прекрасна!

Ну что ж! Соня непременно должна отвести беду от дорогой семьи! Ей несносно видеть, как изменился Владимир, как теряет самообладание Сашенька в присутствии гувернера, который исподтишка бросает на нее пылкие взгляды. Надо быть полной дурой, чтобы не видеть, как в доме назревает интрига. Соня готова даже пожертвовать своей незапятнанной репутацией, которой, впрочем, не повредит хотя бы намек на сердечный интерес. Отказаться от учителя теперь - все равно что признать собственные слабости и дать повод для разговоров в гостиных. Владимир не пойдет на это. Поздно. Благородство не позволит ему следить за женой и учителем, даже говорить об этом с Сашенькой он не станет. Значит, это должна взять на себя его кузина.

Ворочаясь в кровати с боку на бок и не смыкая глаз, Соня размышляла. Что как она ошибается, и вовсе нет никакой опасности? Сашенька всегда не от мира сего, теперь ее впечатлил молодой атлет. Из этого вовсе не следует, что она готова влюбиться в первого попавшегося учителишку. Скорее Соня влюбится в него... Однако чутье ей подсказывало, что магнетизм молодого мужчины притягивал не только ее, но Сашеньку тоже. Разве можно устоять перед таким взглядом? Когда бы кто-нибудь хоть раз глянул на Соню так же! Верно, она забыла бы о долге, чести, свое имя забыла бы! Нет, непременно должно спасти Сашеньку от позора, а кузена от ревности! С тем она и уснула наконец.

А Сашеньке в эту ночь снился удивительный сон. Она видела фантастический город, где жили строгие красивые люди. Кругом были яблоневые сады и много-много яблок. В этот город пускали не всех. Надобно было заслужить, чтобы эти люди разрешили жить среди них. В знак особого расположения они подносили яблоко...

- А-а-а! Он хочет меня убить! Помогите!

Этот вопль разбудил весь дом. Наспех набросив спальную кофточку и платок, Соня неслась на крик. Это вопил ее питомец, ее любимый Миша. Пока она бежала на кухню, откуда доносились крики, страшные видения промелькнули в ее голове. Что если француз разбойник или сумасшедший, сбежавший из дома умалишенных?! Или карбонарий, шпион? Ее опередили супруги Мартыновы. В кухне им предстала следующая картина. Сонная дворня толпилась у двери, не решаясь войти. Мокрый Миша стоял в корыте, обмотанный простыней. Дюваль, обнаженный по пояс, одной рукой держал ведро, другой тянул с крючка белую рубаху. Немая сцена была прервана новым воплем мальчика:

- Он хочет меня убить: окатил ледяной водой с головы до ног!

- Что такое, сударь? - сердито спросил Владимир по-французски.

Дюваль наконец оставил ведро и поспешно натянул на себя рубаху.

- Прошу прощения за беспорядок в одежде, - прежде всего, обратился он к Сашеньке, накрытой поверх сорочки красным платком. - Чтобы укрепить организм моего ученика, я вменил ему холодные обливания. Ничего дурного в этом нет, только польза. Он привыкнет.

- Какой ужас: из постели под ледяную воду! - воскликнула Сашенька, все еще бледная от пережитого испуга.

- Право, вы сошли с ума! - набросилась Соня на Дюваля чуть не с кулаками. - Ребенок простынет! Зачем так рисковать? Весь дом напугали до смерти!

Неожиданно гувернера поддержал Владимир. Он внимательно посмотрел на сына и молвил:

- На сегодня довольно, но вперед продолжайте обливания. Это верное средство от болезней.

- Володя, ты позволишь этому варвару издеваться над ребенком? - возмутилась Соня по-русски.

Кузен твердо ответил:

- Миша давно уже не ребенок, только ты не хочешь этого знать.

Он плотнее задернул полы халата и вышел из кухни. За ним поспешила Сашенька, метнув во француза отчаянный взгляд. Одна Соня понимала смысл этого взгляда. Он означал внутреннюю борьбу с притягательной силой мужской красоты. Благодаря сему неприличному пассажу, когда полуодетые обитатели дома оказались на кухне, молодой атлет обнаружил то, что обычно скрывает одежда - красивые широкие плечи, сильную грудь с твердыми мышцами и сухопарый смуглый живот.

Соня тоже не осталась равнодушна к сему непристойному зрелищу. Однако сейчас ее более занимала Сашенька. Теперь уж было не до сна, и Соня решилась поговорить с милой родственницей. Но прежде она хотела подбодрить вовсе скисшего Мишу. Покуда Дюваль облачался в свой кургузый сюртучишко, Соня вытирала мальчику волосы. Миша мрачно отпихивал ее:

- Оставь меня, ты с ними заодно!

- Я предупреждала тебя, мой милый, что твоя жизнь переменится. Будет ребячиться, ты уже не дитя. Имей мужество принять свою участь с достоинством.

Миша последний раз дернулся в ее руках и всхлипнул. Он знал, как пронять добрую няньку.

- Ну, полно, Мишенька, ты потерпи. Это ведь на твою пользу.

Мальчик угрюмо покосился на учителя, который наблюдал за ними с учтивым безразличием, и прошептал:

- Вот увидишь, я ему подстрою какую-нибудь гадость. Лягушку в кровать подсуну или червяка в суп!

- Где же ты их возьмешь зимой-то?

- Возьму, не твоя забота.

- И поделом тебе! - не вытерпела Соня. - Ты вконец избаловался.

Она сердито кивнула Дювалю и поспешила к Сашеньке, оставив питомца на произвол учителя.

Сашенька сидела на постели и задумчиво выбирала из головы папильотки.

- Что тебе, Соня? - спросила она меланхолически.

- Сашенька, мне следует поговорить с тобой.

- О чем, душенька? Если хочешь просить за Мишу, то это к мужу.

- Нет не о Мише. О тебе и о Дювале.

Красавица удивленно подняла брови.

- Не говори загадками, я их не понимаю. Что у меня общего с этим