Книга Мой учитель Лис. Книги 1-4 - Андрей Олегович Белянин

моих ботинок подбиты железом. Если нажать вот эту кнопку, то электрический разряд поступает в металлическую скобку и при ударе…

— Чудесно! — улыбнулся Лис, потрепав меня по плечу. — А ты полон сюрпризов, Майкл, мне это нравится. Поскольку у нас куча времени до вечера, давай-ка ещё поговорим о твоих изобретениях. Идея с ботинком весьма недурна. Не нова, разумеется, но недурна.

— Я думал о том, как можно было бы увеличить мощность разряда без увеличения веса и размера батареи.

— Ах, мальчик мой, сейчас куча разных батарей, просто тебе они не по карману. Я обратил внимание, что ты взял с собой учебники и тетради. Быть может, попробуем развить твои идеи вместе?

В его голосе звучал такой искренний интерес, что я сдался. Кэрролловским кроликом метнулся наверх, залез в сумку и вернулся вниз уже с двумя тетрадями своих записей, чертежей и расчётов. Мой учитель нацепил очки в тонкой серебряной оправе, и мы просидели друг напротив друга, нос к носу, часа четыре, если не больше. Должен признать, что Лис был внимательным слушателем и прекрасно разбирался в теме.

Нас прервал всё тот же невозмутимый до шаржированности дворецкий:

— Парограмма для месье!

Я знал, что это такое: обычная телеграмма в виде чистого белого бланка, но если подержать бумагу над паром, то проступят буквы. Раньше использовалась как секретное донесение, а теперь разве что дурак не знает, как её прочесть.

— Полиция чтит даже устаревшие традиции, — подмигнул мой учитель, вновь отвечая на мои невысказанные мысли. — Что делать, мы, британцы, уж так созданы: чай с молоком, тосты с огурцом, личная гвардия королевы уже не одно столетие носит дурацкие меховые шапки, подарок русского царя Ивана Грозного. Но без всех этих традиций кто мы, где мы и, в конце концов, зачем мы вообще?

Старина Шарль поставил на стол перед хозяином маленький заварочный китайский чайник. Месье Ренар подержал бланк над горячим паром, струящимся из носика, и многозначительно произнёс целых два слова:

— Всё готово.

Я покосился на дворецкого.

Он молча кивнул мне, словно бы понял смысл моего взгляда, и в какие-то полторы минуты в две руки и две лапы на меня надели тёплое платье с длинным подолом, шёлковый жакет в талию, капор на голову, а в нужные места запихали три рулона ваты. В пропорции два сзади и по половинке на грудь.

Не берусь судить, как я выглядел, но, судя по вырвавшемуся у старого француза «о-ля-ля!», видимо, чуть лучше, чем неплохо. Ещё мне дали маленькую сумочку, в которую мой учитель собственноручно (если так можно выразиться) положил едва початую пачку нюхательного табака. Запах настолько едкий, что у меня сразу защекотало в носу.

— Это так, в порядке самозащиты. Закон, знаешь ли, не позволяет агенту на задании иметь с собой оружие, если ему ещё не исполнилось двадцати лет.

— А рисковать жизнью в девчоночьем платье закон позволяет? — наивно спросил я.

— Да, разумеется, даже одобряет! — широко улыбнулись дворецкий и Лис. — Удачи, мой мальчик! За дверями тебя ждёт кеб. Возница наш знакомый, так что не волнуйся. Задачу помнишь? Повтори.

— Выйти на углу Гайд-парка и безмятежно гулять по тропинкам, пока из-за куста на меня не выскочит серийный убийца.

— И самое главное?

— Не лезть с ним в драку, не строить из себя героя, а знать, что рядом полиция и меня, может быть, спасут.

— Может быть? Откуда такой пессимизм? Тебя непременно спасут, я же буду рядом, — искренне улыбнулся месье Ренар, а Шарль зачем-то перекрестил меня на католический манер.

Что ж, будем считать это приключением…

Я сдвинул капор на затылок и толкнул дверь. На мостовой у края тротуара действительно стоял паровой кеб, на месте возницы восседал рослый рыжий конь с белой полосой вдоль всей морды.

— Сидай, хлопчик, — с жутким акцентом произнёс он, сдвигая набекрень круглую шапку из овчины. — Домчим зараз, так шо ни одна подкована блоха за нами не ускачет!

Я вежливо кивнул, поднял ногу на ступеньку, едва не навернулся, запутавшись в подоле длинного платья, но как-то сел.

— Шо, поди, в первый раз на задании? — продолжил словоохотливый извозчик, поддавая пар. — Не боись, Фрэнсис не сдаст, я-то почитай не первый раз полиции помогаю. Молчишь? А-а, понимаю, служба. Ну ничё, ничё, хлопчик, щас спою — и от он твой парк! Ты какие песни любишь?

Я умоляюще взглянул на него самым долгим взглядом, полным морального укора.

Кебмен охнул, опомнился, прикрыл копытом рот, словно извиняясь, но уже через минуту залихватски распевал, пугая прохожих ночного Лондона:

Ехал казак с Дону,

От Дону до дому.

Конь дорожку чует,

Где казак ночует.

Вот моя станица,

Конь летит, как птица,

Вижу по примету,

Милой дома нету,

Милой дома нету,

Нет в окошке свету…

По зрелом размышлении можно было быстро догадаться, откуда он.

Ещё двенадцать лет назад между странами было подписано соглашение о едином свободном экономическом пространстве от Лиссабона до Камчатки. Свободные передвижения людей и животных (тьфу, «близких к природе»!) давно стали нормой.

В частности, уже упоминавшаяся здесь гвардия королевы была едва ли не полностью укомплектована настоящими русскими медведями. Здоровые, невозмутимые, широкоплечие, они и без высоких шапок выглядели впечатляюще. Её величество была за ними как за каменной стеной!

Единственно, что оставалось непонятным, так это почему донского жеребца зовут Фрэнсис? По идее какой-нибудь Григорий или Остап было бы логичнее, но Фрэнсис?! И вот с этой глупой мыслью я был крайне вежливо высажен из кеба на углу старого парка.

— Коли вдруг шо не так, я от за тем домом буду, — оскалил зубы рыжий конь. — Докричишься?

— Наверное.

— И за проезд полшиллинга гони. Я ж тя не задарма катаю.

Святой Ньютон-шестикрылый, откуда у меня деньги? Я нервно похлопал себя по бокам, и — о чудо! — в карманах жакета звякнули монетки.

— А сахару нет?

— Нет.

— А ежели найду? — задвигал ноздрями вконец обнаглевший кебмен, но тут же расхохотался. — Да шутю я, шутю, хлопчик!

Я спрыгнул вниз, повертел пальцем у виска и решительно зашагал в парк. Фрэнсис, чтоб его?! Рыжий вымогатель! Зря в парламенте не послушали консерваторов, категорически не желавших пускать Россию в Европу. Понаехали тут! Лондон вам, в конце концов, не резиновый.

В своём праведном возмущении я даже не заметил, как резко ворвался в Гайд-парк, широким шагом меряя дорожки. Прохожих в столь поздний час было довольно мало, праздношатающейся публики тем более. Няньки с детьми давно разошлись по домам, велосипедисты в гетрах тоже