Книга Гориллы в зелени - Ольга Кентон

— Ты с него или он с тебя?

— Друг с друга.

— А что Сергей?

— По-моему, начал ревновать.

— Зачем же ты так открыто провоцировала?

— Он мне очень понравился. Этот араб.

— Это еще не повод…

— Еще какой повод. Потому что этот распрекрасный Сережа накануне вечером в баре рассматривал танцовщицу так детально, будто пытался найти у нее целлюлит. Вот я ему и отомстила.

— Делать тебе нечего, — сказал Даня, выходя и ванны и вытирая лицо. — По твоей теории, мужчина — обезьяна, зверь, вот он и смотрит на все, что движется.

— Да, но я тоже двигаюсь.

— Ты уже пойманная жертва.

— Это я-то жертва? Ха… Если я жертва, то Сережа плохой охотник. Потому что вряд ли какой-нибудь охотник будет дарить жертве такое кольцо. Я протянула ему свою руку, на которой красовалось изящное колечко из белого золота с пятью бриллиантами.

— Да, неплохой улов.

— То-то.

— И что это значит? Поездка пошла на пользу, скоро пойдете в ЗАГС, уже одиннадцать утра, они работают.

— Нет, просто он влюблен.

— Неужели?

— Дань, ты сам прекрасно знаешь, что это значит. Ты своей Насте тоже кольцо дарил.

— Да, было дело.

— Ну, так что это значит?

— Серьезный, очень серьезный поступок, не переживай. Скоро ты услышишь марш Мендельсона.

— Не хочу я его слышать. Вечно ты со своими шуточками.

— А я люблю тебя с утра позлить.

— Оно и видно.

— Когда это он тебе кольцо подарил?

— Вчера за ужином.

Потом Сергей потребовал это кольцо назад, я отдала его вместе с вещами, за которыми приезжал его папочка. Засунула в его трусы.

Сейчас, сидя в этом безымянном кафе, я поняла, что параметры в моем любимом блюде поменялись, — знойный кавказский парень есть, сводящий меня с ума, а денег нет… Что же делать? Оставалось одно — пить чачу.

Глава V

То ли чачи я выпила слишком много, то ли грузинский акцент моего нового знакомого очаровал меня, но так получилось, что вечером я оказалась у Георгия. Голова шла кругом от выпитого, съеденного и сделанного. «Боже мой, что он о тебе подумает, Ульянова?» — так я ругала себя всегда, когда случайно и не случайно оказывалась в чьей-нибудь постели на первом свидании. «И все же шло так хорошо, мы столько разговаривали, обсуждали самые разные темы, я казалась себе такой остроумной, красивой, — говорила я самой себе, — а получается, что вот он меня накормил, напоил и спать уложил… Неправильно все это. Надо собираться… и уносить ноги».

Я встала, немного покачивало. «Боже, еще не хватало, чтобы меня сейчас начало тошнить, — подумала я, — подумает, что я…» — нет, нет, я не хотела себя так называть, хотя прекрасно понимала, что для моего поведения есть определенные, очень грубые слова. Но хотелось себя оправдать. Ведь причина здесь не в легкомысленности, а в том, что после расставания с Сергеем, после всех его обидных слов, неприятной встречи с его отцом мне хотелось почувствовать себя любимой и желанной. Как я могла устоять перед обаянием Георгия, красивыми словами, уверенностью? Я не искала что-то в этом новом романе, но была готова рискнуть. Оказавшись в ванной комнате, подошла к зеркалу — тут же захотелось выключить свет: тушь под глазами размазалась, тени и румяна стерлись. Нужно было срочно реабилитироваться. Я умылась, потом нанесла увлажняющий крем на лицо — по счастью, в сумке завалялся пробник из магазина. Над макияжем долго не трудилась: накрасила ресницы, прошлась пуховкой по лицу и нанесла прозрачный блеск для губ. В общем, в таком виде можно было выходить на улицу, тем более, как я поняла, проходя мимо окна, там было уже темно. «Интересно, сколько сейчас времени?» Я вышла из ванны. Квартира у Георгия была однокомнатная, но уютная, сделанная под студию. По-моему, он ее снимал, но я точно не помнила, как и многое из того, о чем мы говорили с ним сегодняшним днем. Меня больше пугало то, что будет дальше. Георгий, полуобнаженный, стоял на кухне и что-то готовил. «Какое все-таки потрясающее у него тело», — подумала я, украдкой разглядывая его. Я оделась.

— Я пойду.

Он обернулся.

— Ты куда? Не останешься?

— Мне нужно домой.

— Родители будут ругаться?

— Да, что-то вроде того.

— Может, позвонишь им, скажешь, что останешься ночевать у подруги? — Он обнял меня. — Попробуй.

— Что это? — спросила я, когда Георгий протянул мне небольшой кусок мяса. Я откусила.

— Вкусно?

— Очень.

— Это чахохбили. Ты сказала, что любишь курицу, я решил для тебя приготовить.

— А я не умею готовить.

— Ничего страшного, я сам тебе буду готовить, оставайся.

— Я не поняла, так значит, для тебя это не просто так?

— Разве бывает что-то просто?

— Но все так быстро произошло, я не знаю, что ты теперь обо мне думаешь, точнее, предпочитаю не знать.

— А я скажу. Ты мне очень нравишься. А быстро все или нет, разве это важно? Главное, чтобы ты не жалела об этом.

— Я буду жалеть, только если это не повторится.

— Тогда не уезжай.

— Не уеду.

Я осталась. Позвонила Дане.

— Алло, привет.

— Привет, ты где?

— Ты не волнуйся, я у подруги. Как дела?

— Нормально. У какой подруги?

— У Дианы.

— Машинский, ты пьяная, что ли? Диана только что звонила, искала тебя.

— Ну, мне так надо.

— Что надо?

— Ну, пойми, мы тут хотим посидеть, пообщаться.

— Ты в гостях у этого Георгия?

— Да.

— А что тогда говоришь, что у Дианы?

— Так надо. Не хочу, чтобы ты волновался.

— Ладно, я понял. Чао.

— Пока.

Я села за стол.

— С папой разговаривала? — спросил Георгий.

— Да не совсем с папой. С… дядей.

— Понятно, ну садись за стол, ужин готов.

— А сколько время?

— Уже десять.

— Это я так долго спала?

— Просто не хотел тебя будить, ты такая красивая, когда спишь.

— Спасибо, мне приятно.

Мы поужинали. Все было потрясающе вкусно и просто: много зелени, свежие овощи, курица и, конечно, настоящее грузинское вино, которое Георгий привозит специально из Тбилиси. Мы закурили.