Книга Дикое царство. О чем поет Север - Евгения Мос

была такой, хотя, наверное, мое воспитание отличается от их. — Я не собираюсь ни с кем ссориться.

— Я тебе не про всех говорю. Если с кем из работников возникнет ссора — это можно решить, пережить. Но с царской семьей… лучше не портить отношения. Понимаешь?

Я понимала. Я не собиралась портить отношения. Я всего-то хотела лишить жизни царя.

— Да, Эгира-мири, я все поняла.

Мы еще какое-то время провозились в парнике, несколько раз ходила мыла руки в маленькой умывальне, потом снова принималась за работу. Когда стемнело, Эгира вдруг строго посмотрела на меня. Ну что я сделала не так?

— А ты почему на обед не попросилась?

— А надо?

— Себя в зеркале видела? Запястья точно веточки и щеки впалые.

— Это скулы у меня такие.

— Скулы-ы-ы, — протянула она, качая головой. — Есть тебе надо, это мне старой уже вредно набивать часто желудок.

— Я работала, Люкасса-мири сказала придет за мной к ужину.

— Так я бы позвала с кухни кого-нибудь, тебе бы принесли курочку кари. Знаешь какую вкусную у нас делают, м-м-м? Ладно… В следующий раз не молчи! Тяжело мне с такими.

— Какими? — спросила я.

— Молчаливыми. Одна Судьба ведает, что у тебя на уме.

— В данный момент я представляю курочку кари, о которой вы говорили.

Она рассмеялась и махнула тряпкой в мою сторону.

— Ладно-ладно, убедила.

В назначенное время за мной пришла Люкасса и забрала меня. Она провела меня в столовую. Это был зал с вытянутыми столами и кухонным отсеком, откуда модно было брать еду на поднос и нести до своего места. Люкасса посадила с девушками в ее подчинении, тут же представила меня и мне всех, я искренне старалась запомнить все имена, но запомнила я только Ка́ли и Лаванью. Я молча ела горячую еду, пила пряный чай и прислушивалась к тому, что они обсуждают.

— А кто твой спутник? Я не видела новых кошек, когда оставила своего Матьяси попить, — сказала Кали.

— У меня нет его.

— Оу, ты тоже не смогла заключить связь? — вдруг встряла в одна из девушек.

— Тоже?

— Лаванья без спутника. — Она кивнула головой на девушку с русыми волосами. Та смущенно опустила карие глаза.

— Что поделать! — сказала та. — Так суждено, наверное.

— Возможно, да, — мягко согласилась я.

— Люкасса-мири сказала, что ты заниматься растениями будешь и учебой госпожи Сараби, верно?

— Да, а еще Кори…

— Кори? — воскликнула Кали. — Кошмар! Я люблю детей, но за этим не поспеть. Моя подружка была его нянькой, но ушла через три месяца. Она сейчас в другом доме работает няней, платят не так много, зато нервы спокойнее. Если с кем-то из детей царской крови что-то случится… не сносить головы.

— Думаю, я быстро бегаю, — усмехнулась я. — Поспею. Это всего лишь ребенок.

Она скептически посмотрела на меня и лишь покачала головой.

— Не пугай Эстер, — вдруг сказала еще какая-то девушка, чье имя я не запомнила. — Ты если что, приходи ко мне за валерианой. Я лекарь, живу в соседней комнате с вами. Но ты и так часто будешь заходить ко мне и Лаванье в лекарские кабинеты. Кори все время где-то умудряется ставить себе синяки. Он как будто бегает, закрыв глаза. Словно не котенок, а бегемотик.

— Зара, тише! — шикнула на нее Лаванья. — А если кто услышит?

— Тут свои, — ответила она, правда понизив голос. — Но да. Эстер, будь начеку. Кстати, почему ты раньше не переехала с матерью сюда, до того как…?

— Зара! — Кали строго посмотрела на девушку-лекаря.

— Прости!

— Все в порядке. Она не любила большие скопления людей, большие города, — пояснила я, ни разу не солгав, на самом деле

Нам подали сладости, пропитанные медом, я ела аккуратно, но умудрилась все равно замазать лицо в липком сиропе. Попыталась убрать салфеткой, слегка хихикнула. Это не укрылось от глаз остальных. Девушки посмотрели на себя: у них тоже были липкие руки. Весь стол начал смеяться и пытаться вытереть все, окуная салфетки в лимонную воду.

Я украдкой посмотрела на дверь из столовой, хотела уже встать — очень хотелось в кровать. День выдался насыщенный. Но меня остановила рука на плече. Это была Кали. Я посмотрела в ее темно-серые с синим отливом глаза, она покачала головой.

— Еще рано. Сейчас заканчивает трапезу царская семья. Не стоит выходить раньше них, можно столкнуться в коридорах.

— Столовые близко?

— Не особо, они ближе к их комнатам, но тоже на первом этаже. Вдруг столкнешься?

— И что будет?

— Не заведено! Нельзя так.

— Ладно, — ответила я и развернулась обратно к столу. — Еще чай попью, надеюсь ночью не буду вставать часто.

— Да не переживай, — захихикала Лаванья. — Добежишь до места, оно не сильно далеко от комнат.

Еще, что меня поражало в их краях — так это то, что отхожее место было прямо в домах. У меня на родине деревянные постройки стояли на улице. Скромные места, не привлекающие внимание. А здесь даже эти комнатки были обделаны блестящей плиткой, а еще всегда тут же была вода.

Я улыбнулась и продолжила пить. Девушки здесь… милые, добрые. Обычные люди. Правильно ли я поступаю, смеясь с ними? Я чувствовала себя предательницей перед ними, когда вспоминала о том, зачем я здесь. И еще больше чувствовала себя предательницей перед своими людьми, теми, что остались на Севере.

Мы покинули столовую, когда девушки кивнули, мол можно идти. Я следовала за ними, стараясь не отставать и попутно запоминать коридоры. Я услышала странный шорох за спиной и резко обернулась. Никого не увидела.

— Ты чего? — спросила меня Кали. — Идешь?

— Да, просто показалось.

— А что такое? — вдруг напряглась она.

— Да может крысы где-то?

— Крысы? — скривилась она. — Ты что?! Их тут не бывает.

Она показала глазами на своего спутника — манула по имени Матьяси. Действительно, как в стране, где на каждом шагу хищные кошки могут завестись крысы? Я почувствовала себя такой глупой.

— Логично, да.

Матьяси слегка рыкнула и пошла дальше за нами. Ее спутник со своими мохнатыми щеками больше походил не на грозного и гибкого представителя кошачьих, а на сварливого деда, уставшего от всех, кто его окружает. Правда на половине пути Кали подняла ее на руки, эту огромную тушу, и начала ворковать и наглаживать. Матьяси замурлыкала, а глаза выпучила от удовольствия. Мать Луна, ну и странная картина. Если выживу — вечно буду вспоминать этот момент и рассказывать внукам.

Мы поднимались по лестнице уже, как издалека я услышала шумные шаги, а в нос ударил запах мускуса. Кали дернула меня за плечо, опустила голову и слегка присела, сгибая колени.