Книга Преторианцы - Сергей Евгеньевич Вишняков

обязуясь в скором будущем внести за эти драгоценности деньги в казну. Впрочем, Пертинакс не торопил тестя с оплатой и готов был даже посмотреть сквозь пальцы на то, что срок оплаты отодвигался на неопределенное время.

Продали с торгов также всех наложниц и наложников Коммода, живших на Вектилианской вилле. Искусные по части доставления самых невообразимых наслаждений, эти воплощения сладострастия уходили по очень высокой цене. Случалось, что кто-нибудь отказывался выкупать уже проданный ему золотой кувшин или дорогое оружие, лишь бы заполучить прекрасного юношу или девушку, готовых на все, дабы услужить своему новому господину.

Сотни миллионов сестерциев в одночасье, за один этот небывалый раньше аукцион, наполнили императорскую казну.

Пертинакс еще некоторое время смотрел на Рим из окна, потом стал спускаться вниз. Раб с книгами шел за ним. Навстречу ему попался Сириск – раб, который уже двадцать лет жил у Пертинакса и пользовался его большим доверием.

Сириск поклонился императору, на лице его Пертинакс увидел беспокойство.

– Что случилось? – спросил император. – Зачем ты здесь?

– О, мой август! – отвечал Сириск. – Префект преторианцев Эмилий Лет ищет тебя повсюду. Он пришел во дворец и распоряжается, как будто сам император.

Пертинакс нахмурился. В постановке слов грамотный Сириск не ошибся. «Префект преторианцев ищет тебя повсюду». Ищет императора! Не спрашивает, не просит выслушать его, не пришел с докладом, а именно ищет! Какое имеет право преторианский префект так относиться к императору?! Пертинакс попытался успокоиться и молча пошел в свой дворец. Сириск и раб с книгами быстро шли за ним, многозначительно переглядываясь.

Император широкими решительными шагами вошел в тронный зал дворца Флавиев, но он оказался пуст. Эмилия Лета там не было. Из бокового помещения, рядом с тронным залом, где находилась караульня преторианцев, доносился шум. Пертинакс направился туда, рассуждая, что логично префекту преторианцев быть среди своих подчиненных. Но, открыв дверь, он увидел комнату, полностью заполненную преторианцами. Их было намного больше, чем обычно. Это Эмилий Лет пришел с такой внушительной силой. Преторианцы громко разговаривали, смеялись, пили вино. Один из них, самый пьяный, показывал свой детородный орган, имевший большие размеры, и призывал помериться с ним других преторианцев.

Когда неожиданно вошел император, все сразу умолкли, некоторые потупились и спрятали за спину сосуды с вином, а пьяного преторианца с большим органом быстро закрыли собой его товарищи.

Пертинакс молча смотрел на императорскую гвардию – цвет нации, и желваки, частично скрытые густой бородой, ходили ходуном. Он видел в глазах многих из них вызов. Лишь некоторые смутились тем, что император застал их в виде, не надлежащем к службе. Один из преторианцев за спинами других потихоньку допивал вино из чаши. Немая сцена продолжалась всего несколько секунд, пока наконец гвардейский трибун громко не поприветствовал Пертинакса, за ним хором последовали все остальные.

Император не удостоил приветствием свою гвардию и, еле сдерживая гнев, спросил:

– Каков сегодня пароль?

– Как и прежде: «Будем воинами!» – отвечал трибун.

– А вы кто? – глухо произнес, почти прорычал Пертинакс.

– Твоя гвардия, август! – уверенно произнес трибун, и в интонации его голоса Пертинаксу послышалась насмешка.

– Моя гвардия?! Да любой легионер поразит вас в бою один на один, да что легионер – ауксиларий! Если завтра война и я отправлюсь на границу, разве вы способны противостоять варварам? Вы пьяны, разгульны и думаете только о наслаждении и праздности. Здесь вам не лупанар, чтобы махать своими членами! Это что за поведение в присутствии императора?! – Пертинакс вышел из себя и перешел на крик, что случалось с ним чрезвычайно редко. – Коммод, который вам потворствовал, мертв, а я не позволю вам…

Пертинакс почувствовал, что задыхается от гнева. Еще в первый день своего правления, когда его только объявили императором и он пришел во дворец Флавиев, он обнаружил, что преторианцы, охраняющие дворец, пьяны, некоторые из них играли в кости и еле оторвали взгляд от игры, когда Пертинакс подошел к ним. Тогда новоиспеченный император посмотрел на это снисходительно, зная, что при Коммоде разнузданность и безделье преторианцев стали нормой. Коммод их не наказывал, а только осыпал подарками и сквозь пальцы смотрел на их подчас преступное поведение, что способствовало еще большему разложению в рядах гвардии. Пертинакс сразу дал понять, введя пароль «Будем воинами!», что прошлые времена прошли безвозвратно и дисциплина должна вернуться к преторианцам в самое ближайшее время. Но за две недели мало что изменилось.

Пертинакс побагровел, ему не хватало воздуха. Если бы сейчас он мог убить каждого из этих гвардейцев, то, скорее всего, так бы и поступил. Но выдержки и самообладания ему хватило, чтобы вести себя благоразумно.

– Прости нас, август! – отвечал за всех трибун, припав на одно колено и сделав знак своим людям склониться, как и он. – Мы готовы понести любое наказание.

– Да, вы все обязательно будете наказаны. Где Эмилий Лет?

– Префект во дворце, август!

Пертинаксу показалось, что прозвучало «префект в своем дворце августов», но он отогнал наваждение.

– Он должен ждать императора в тронном зале! – жестко сказал Пертинакс.

– Прости, император, мы не можем точно сказать, где префект. Эмилий Лет привел нас и велел ждать здесь, а сам пошел искать тебя.

«Искать тебя!» – неприятным эхом раздалось в голове императора.

– Как твое имя, трибун?

– Марк Квинтиллиан.

– Принеси мне сегодня же список всех преторианцев, что сейчас здесь присутствуют, Марк Квинтиллиан! Вы позорите славные традиции преторианской гвардии – лучших воинов империи!

Марк Квинтиллиан склонил голову перед императором, прижав кулак к груди.

Пертинакс вернулся в тронный зал, и тут к нему подошел раб, сказав, что префект претория в базилике.

В базилике – помещении рядом с тронным залом, противоположном от караульни, собирались судьи под началом самого императора, чтобы вершить самый высокий суд. Уже много лет здесь никто не собирался с этой целью, так как Коммод вообще не интересовался судами, а его собственный суд был скорым и всегда однозначным.

Два ряда тонких изящных колонн с коринфскими капителями разделяли все пространство базилики на три нефа. В апсиде базилики стоял императорский трон. Пертинакс, вошедший в зал суда довольно шумно, сразу заметил, что префект претория стоит рядом с троном, повернувшись к входу спиной. Пертинакс отпустил раба и, встав за одной из колонн, стал наблюдать за Эмилием Летом, сам стараясь успокоиться, ведь волнение перед высокопоставленным подчиненным претило ему.

Префект был в меховом плаще, надетом поверх туники, под которой угадывался мускульный доспех – лорика мускулата. Одну руку он держал на рукояти меча, другую положил на вырезанную из слоновой кости ручку императорского трона, украшенную головами львов. Он глубоко задумался, о