Книга Архимаг Хвоста феи - Алексей Буслаев

некая Первородная магия, идущая нам от света или тьмы. Лично я верю, что любой волшебник имеет право на свой выбор, и тьма не помощник в этом. Но так считаю лично я, темные волшебники считают наоборот, однако мы сходимся во мнении, что магия уникальна.

— Что можете рассказать о магии рунных кругов?

— Зачем она тебе, я видел, как ты колдуешь? Твой способ мне непонятен, но твои заклинания не менее быстрые, чем наши.

— Разница есть и она принципиальна. Мой способ творить магию основан большей частью на магии слова. Это магическая дисциплина, позволяющая любому магу использовать любой раздел магической науки. Допустим, вы совершенно не склонны к магии земли. Ну вот никак, как ни старайтесь. Магия слова позволит вам использовать магию земли, лишь бы хватало маны.

— И что?

— А то, что магия слова названа не просто так. Заклинание из школы магии земли вам надо будет зачитывать и подвешивать в ауру, если вы не хотите прямо сейчас использовать эти чары. Зачастую эти заклинания довольно длинные. Вот, например, заклятие «исцеления», которое я использую довольно часто, его наговаривать минуту. Целую минуту. Представляете? А я выстреливаю их пачками, но это только потому, что я целитель с многовековым стажем, плюс меня учил целитель. Высший маг Фэйд, хотя сейчас, наверное, он уже бог или Демиург. Еще, например, заклинание «Вал тьмы» из школы Тьмы. Его только наговаривать десять минут. Десять!! В бою это нереально сложно.

— А наши заклинания? — не понял Макаров.

— У вас заклинания строятся немного по-другому. Я вроде уловил принцип, но никак не могу понять сути. Когда вы хотите сотворить волшебство, вы работаете через воображение и рунный круг, который задает четкий конструкт и выпускает заклинание, а там насколько хватает маны. То же самое касается и внутренних преобразований, как у вас или Миражанны, правда, в этом случае, вы используете магию, как будто вы развивали это умение пару сотен лет. Кроме того, не следует забывать, что ваша память имеет ограничения. Нацу, например, может запомнить от трех до пяти заклинаний, вы, как я думаю, около пятнадцати.

— А ты? Сколько ты можешь? — принялся допытываться Макаров.

— Около двадцати. Вряд ли больше. Да и не проверял, — честно признался я, причем совсем не покривив душой. Последний раз я проверял свой предел заклинаний еще в Шумере, сразу после становления архимагом.

— А как тогда ты работаешь с такими заклинаниями? А если их будет много? — ехидно оскалился Макаров, забавно нахохлившись, а его шапочка слегка съехала с головы, чуть показав мне легкий намек на лысину.

— А для этого у меня есть он, — выхватил из пространственной складки мой посох. Сверху светло-бежевый, снизу загадочно блестел сиреневым цветом адамант, а увенчан посох кристаллом Черного обсидиана Фраи размером с детский кулак.

— Что это? — замер Макаров. Аура посоха пугала, ибо там все еще было плененное хтоническое чудовище, а его сила может даже богу устроить веселые дни.

— Это артефакт-поглотитель и накопитель магической энергии. Если у меня вдруг, — позволил я себе усмехнуться, — закончится мана, то мой посох вмиг восполнит её. Также он является основным хранилищем моих заклинаний. В нем помещается несколько сотен или даже тысяч заклинаний в зависимости от сложности. Самые сложные заклинания в посохе не превысят десятка.

— Охренеть, — только и смог вымолвить мастер Макаров.

— Так вы будете меня учить?

— Конечно. Для меня большая честь учить богоизбранного волшебника из другого мира. Начнем. Рунный круг формируется из…

Занятия с Мастером Макаровым длилось пять недель. Я устал и держусь на ногах только благодаря дикому коктейлю маны и праны, фонтанирующему в моем теле. Старый Макаров конкретно насел на меня, и мы занимались несколько месяцев подряд. Благо я могу себе это позволить. Он учил меня создавать рунный круг и правильно формулировать заклинание, сокращая даже длинное магическое плетение в несколько раз. Однако за такую халяву была соответствующая цена.

Местные маги плохо следили за уровнем своей магии и строили свои заклятия по принципу — чем больше, тем лучше. Я перестроил некоторые свои заклинания в рунную форму и был поражен. Обычное исцеление стало жрать как минимум вдвое больше магии, но и создавалось буквально за секунду, а то и меньше. Нет, я не собирался отказываться от магии слова, просто рунный круг давал мне куда большую скорость при формировании чар.

Пока что я перевел в рунную форму всего несколько заклинаний, так сказать, на все случаи жизни. Материализация, дематериализация, исцеление, стабилизация пространства, ускорение и замедление времени, укрепление тела, личная защита, абсолютный щит, копье Мардука и доспехи Мардука. Получилось далеко не сразу, как хотелось бы. Все заклинания были из разных школ, и приходилось подстраиваться под каждое из них отдельно. Дольше всего я возился с личной защитой, так как это не одно заклинание, а целый комплекс чар, призванный защищать от всего, начиная от подзатыльника, заканчивая ударом бога.

Однако, я был за себя очень горд. Теперь я был относительно спокоен, но не до конца. Все же мне находились конкуренты. Тот же Гилдартс Клайв, когда вернулся с одного довольно долгого задания. Шутка ли, ради него весь город приподняли, каким-то хитрым механизмом, оставив дорожку специально для мага, чтобы, как выразилась Кана Альбероне, он ничего не сломал по дороге. Я в этот момент как раз копался в лаборатории, препарировал выловленного вулкана, разбирая оного на органы, и притом, что он был до сих пор жив. Ощутив довольно мощную ауру, я усыпил животное и выбежал в общий зал, куда уже вступил легендарный в Хвосте феи маг. Аура Гилдартса была довольно мощной, цельной, но однобокой. Узкий специалист, но крайне сильный. Макаров, памятуя о моей просьбе прогнать всех магов Хвоста феи через медосмотр, настоятельно порекомендовал ему проверится у меня на предмет болячек.

Что сказать? Гилдартс был представителем довольно мощной магии разрушения, вернее сказать, он попросту мог отражать любые заклинания определенного уровня, рассеивая их и разбивая на куски. Я бы назвал это волшебство частичной дематериализацией ввиду его способности рассеять магию. Сначала, каюсь, я принял Гила за мощного антимага, но, поглядев внимательнее, отсеял эту мысль. Обследовав его тело вдоль и поперек, я был доволен. Также я понял, кого мне напоминает Гил. У Каны Альбероне была крайне похожая аура, значит они являются близкими родственниками. Вряд ли они брат с сестрой, скорее отец и дочь, принимая во внимание разницу в возрасте. По характеру Гил был разгульным гулякой, плодил детей направо и налево, но что-то ему сказать не рискует даже мастер, все-таки самый сильный