Книга Змеиный дом - Дмитрий Ласточкин

меня или кого-то ещё, только на себя. И тебе надо уяснить, что за любым проступком будет следовать наказание — так действует наш цивилизованный мир! Вот сейчас ты нарушила правила нашей школы — и за это просто получишь сублимированные продукты и биодобавки. Может, не очень вкусные, зато содержащие всё необходимое тебе. А когда станешь взрослой, выпустишься отсюда и уже там нарушишь законы — то за это будет ждать куда более суровое наказание! Так что привыкай не нарушать правил уже сейчас!

А потом всунула мне в руки тарелку макаронами и стакан с чаем, развернулась — и пошла быстро к столу нашего класса, махнув мне рукой, мол, догоняй. Мда, пришлось чуть ли не человеческим пузом по полу ползти, чтоб не выпустить всё это из рук. А потом сидеть рядом с поглощающими нормальную еду одноклассниками и жевать этот «сублимат». Гадость ещё такая оказалась. И на зубах скрипела. Надеюсь, я никогда не узнаю, из чего оно сделано.

А вот на уроках выяснилась ещё одна особенность этого субпродукта — уже через полчаса мне захотелось пёрнуть. Очень, очень захотелось! А у нас был сдвоенный урок у Офцы! Без перемены! В общем, в двенадцать пятнадцать я с максимально возможной скоростью рванул в туалет, потому что мне казалось, что от газов внутри я раздулся и скоро взлечу к потолку. Но нет, я всё же успел добежать, шмыгнул в ближайшую кабинку, свесил зад над унитазом, ну так, на всякий случай, вдруг там не только газики, и дал себе свободу действий!

Оооооо! Это был самый приятный момент за последние две недели! Я прям почувствовал мини-оргазм какой-то! Отпердевшись, я выскользнул из туалета, едва открыв дверь, ну так, чтоб не заметно было. И успел вовремя! Какие-то две девахи завалились туда сразу после меня, пробыли пару секунд, а потом с воплями выбежали оттуда. Ха! Там окон-то нет, а вентиляция крооооошечная! Наслаждайтесь, травоедки! Приятного аппетита, как раз обед! Жаль, что это не были кобыла с Настей и Мариной, но и так неплохо.

На обеде я использовал методы анорексичек — чисто ковырялся в тарелке, при этом ничего не съедая. А потом быстро уполз ставить тарелку в мойку. Офца недовольно посмотрела, явно поняв мои действия, но помешать не успела, я уже успел уползти.

А вот уроки после обеда порадовали. Это была биология, и Анна, наша медсестричка-биологичка, решила рассказать о физиологии серпент. Это, я так понял, было довольно распространённым делом, на уроках биологии часто рассказывали о тех или иных видах, живущих в мире. А раз в школе появился я, то обо мне и сделали урок. Ну, не конкретно обо мне, а о виде.

Оказалось, у меня таки есть гениталии, которые я пару раз безуспешно искал в душе. Нет, не для того, чтоб пошликать, а просто интересно же было! Они были примерно там же, где и у человеческих женщин, просто до момента полного полового созревания, летя в пять-шесть после вылупления из яйца, они закрыты подвижными чешуйками и даже запечатаны, создавая такого рода девственный барьер. Потом эти чешуйки отходят, и я смогу их по желанию сдвинуть, если вдруг вздумаю поспариваться с кем-то.

Другие особенности физиологии тоже доставили. У меня, оказывается, три лёгких и два сердца. Взрослые серпенты могут до пятнадцати метров в длину вырастать и до трёхсот килограммов веса. Понятно, что двух человеческих лёгких, хоть и немного большего, чем у людей, размера для такой туши не хватит. Поэтому в хвосте есть третье лёгкое, длинное и узкое, по объёму примерно как одно «нормально». А возле него есть мощный сосудистый узел, качающий от него кровь, двухкамерный, чисто для хвоста. Но обычное сердце и хвостовое бьются в унисон, не создавая противопотоков крови.

То-то мне казалось, что вздохи какие-то не такие, более долгие и затяжные, как и выдохи. А это я полтора раза дышал!

А ещё далеко не у всех серпент есть ядовитые зубы. Даже можно сказать совсем у немногих они есть, процентов у десяти всего. И яд весьма ценный, имеет какие-то особые свойства и реакции с организмом, которые даже полезны для людей, если их правильно обработать. Так что ядовитые серпенты регулярно ходят в центры приёма яда при больницах, а за это получают некоторые бонусы. На этой части все в классе посмотрели на меня, будто хотели притащить меня в ближайшую больницу, чтоб получить эти бонусы себе.

-Эй, Свет. А у тебя ядовитые клыки есть? — Настя с какой-то жутковатой улыбкой повернулась ко мне.

-Есть. — я не считал нужным скрывать.

-И что — даже с ядом?! — нарочито удивилась она.

-С ядом. — я кивнул.

-А он сильный? — это почему-то спросил Пётр.

-Ну, крысу, вот такую. — я показал руками размеры. — Убивает где-то за секунду.

Некоторое время мои одноклассники молча смотрели на меня, у Насти даже улыбка погасла. Похоже, они внезапно подумали, что на месте крысы могут быть они сами. Ну так, вдруг.

-Что? — я немного растерянно обвёл взглядом одноклассников.

-Не стоит бояться, дети. — поддержала меня Анна. — У серпент яд достигает максимальной концентрации, когда им уже двадцать или более лет. А пока что это просто детский, можно сказать — молочный ядик. А при вашем весе он совершенно безопасен, хоть и весьма болезнен.

Вроде все расслабились, но у Насти лицо ещё некоторое время было мрачноватым. Ха! Боишься, трусливая крольчиха? Бойся! Будешь меня обижать — ночью пролезу в постель и за анус укушу!

Другая информация по моей физиологии была менее интересной. Вместо костей у меня пока что хрящи, которые даже во взрослом возрасте не исчезнут полностью, превратившись в кости, как у людей — хрящи в челюсти останутся, чтоб её удобнее было раздвигать, много хрящевой ткани в змеиной части для гибкости и так далее. Рёбер у меня побольше, чем у человека — под сотню пар, не считая тех, что в «человеческой» части.

А ещё я буду линять! Причём полностью — и человеческая, и змеиная часть! В первые годы это будет примерно каждые два-три месяца, потом раз в три года и под старость линька уже почти прекратится.

После уроков Офца отвела меня на «наказание» — в одной из хозяйственных построек оказался бассейн, пока что без воды, который надо было почистить. Офца вместе с завхозом Трофимом выдали мне небольшое пластиковое ведёрко с водой и тряпку, которой я должен был всё тут повытирать. Видимо, это